При жизни Клавдии Андреевны Брежнев был у Косыгиных еще несколько раз, в том числе и на дне рождения Алексея Николаевича.
— Хорошо помню, — продолжает Татьяна, — что он был веселый, контактный человек. Охотно шутил, открыто смеялся. Кстати, Алексей Николаевич любил послушать свежий, остроумный анекдот, но при своей уникальной памяти быстро забывал их. Случалось, уже на следующий день спрашивал: «Татьяна, напомни, над чем мы так хохотали».
После смерти Клавдии Андреевны Косыгин сказал, что не сможет больше жить в их квартире на улице Грановского, где все ему напоминает о жене. И попросил Людмилу присмотреть дом, куда они могли бы переехать, сдав эту квартиру. Ей приглянулся дом на Воробьевском шоссе — выяснилось, что он строится в расчете на то, что сюда переедет Леонид Ильич Брежнев. Но генсек в конце концов выбрал другой адрес, а на Воробьевское шоссе переехал Косыгин.
Алексей Николаевич поселился на четвертом этаже, над ним — семья его дочери. С улицы Грановского перевезли большой письменный стол, книжный шкаф — когда-то на этих вещах висели казенные бирки, но со временем Косыгины их выкупили.
Дома, как вспоминает Татьяна Джерменовна, никогда не обсуждались люди, с которыми Косыгин работал. Оглядываясь сейчас назад, говорит она, я вижу, что он очень многое держал в себе.
«Дома Алексей Николаевич никогда не говорил о своей работе, каких-либо сложностях или трудностях, — замечала и Татьяна Викторовна Федорова, друг косыгинского дома. — Более того, я, например, вообще не слышала от него высказываний о Сталине, Хрущеве, Брежневе, других руководителях, с которыми он общался. Зато непременно, буквально при каждой встрече подробно расспрашивал меня, как идут дела у метростроевцев…»
Конечно, в этих беседах участвовала и Клавдия Андреевна. Но не просто как домохозяйка или нечастый пассажир метро. Она была заинтересованной собеседницей, потому что по праву считала себя человеком причастным к производству. В начале 30-х годов, когда Косыгин учился в Ленинградском текстильном институте, Клава работала в Кронштадте, в корабельных мастерских. Вообще-то она всегда считала, что жена должна держать дом, а муж — содержать семью, но в те пять институтских лет семья держалась на ее корабельной получке.
В Москве с наркомовской зарплатой она могла не работать, а только наслаждаться жизнью, нарядами и сплетничать, как всегда было принято в высшем свете… «А вот извольте Анна Николаевна шипит непрерывно на всех: «Зойка Розенгольц-то в Париж укатила!» «Наташка-то Розенель добилась — посольша испанская»… (Из дневника Марии Сванидзе, жены Александра Сванидзе, брата первой жены Сталина, Екатерины. Почти все, о ком рассказывает Мария Анисимовна в своем дневнике, погибли от рук человека, о котором она писала так: «Иосиф бесконечно добр». Расстреляли и Александра Сванидзе — 20 августа 1941 года, Марию — 3 марта 1942 года.)
Едва устроившись в Москве, Клавдия Андреевна Косыгина поступила во Всесоюзную Промышленную Академию машиностроения им. Л. М. Кагановича. (Так писалось — каждое слово с большой буквы.) В семье сохранилась зачетная книжка студентки машиностроительного факультета К. А. Косыгиной, выданная 25 декабря 1939 года. Достойная зачетка — ни одной тройки! Аналитическая геометрия и тригонометрия — отлично, остальные предметы — алгебра, начертательная геометрия, экономическая география — хорошо.
А еще в свободное время Клавдия Андреевна учила с преподавателем французский и немецкий языки и выучила, прекрасно объяснялась, чем Алексей Николаевич очень гордился. Занималась с ней Ольга Константиновна Воронковская, высоко образованный человек, выпускница Института благородных девиц, о чем она, конечно, предпочитала не распространяться.
По оценкам людей, хорошо знавших Клавдию Андреевну, у нее был трезвый, критический склад ума. Теодору Ильичу Ойзерману, часто бывавшему в доме Косыгиных, запомнился такой случай:
«Клавдия Андреевна держит «Правду», где опубликовано выступление ее мужа на XXII съезде партии. Обращаясь к Алексею Николаевичу, она зачитывает то место из речи, где говорится, что «в строительстве тепловых электростанций, линий электропередач, цементных, сахарных и некоторых других промышленных объектов удельные капитальные вложения на единицу производственной мощности в нашей стране ниже, чем в Соединенных Штатах Америки». Эту цитату Клавдия Андреевна комментирует следующим образом:
— Выходит, что у нас производительность труда в строительстве предприятий выше, чем в США? А учитывается ли при этом качество материалов, добротность построенного? Не объясняется ли это наше преимущество (если оно действительно имеется) тем, что заработная плата наших строителей значительно ниже, чем американских? Не преувеличиваем ли мы вообще наши достижения только потому, что они именно наши? Не умаляем ли мы достижения таких стран, как США, лишь потому, что это не наши достижения?
Алексей Николаевич, разумеется, возражал, говоря, что его утверждение основано на данных Центрального статистического управления. На что Клавдия Андреевна парировала:
— Не следует ли эти данные поставить под вопрос? Особенно статистические выкладки насчет роста благосостояния наших граждан?
В полемике, где Алексей Николаевич признал необходимым уточнить приведенное положение, мне больше всего запомнилось то, с какой радостью (другого слова я не нахожу) выслушивал Алексей Николаевич критические замечания своей супруги. Он гордился ею, ее острым критическим умом, по-видимому, вполне сознавая, что не только он способствовал развитию ее интеллекта, но и она оказала немалое влияние на его собственное духовное развитие».
Права Татьяна, внучка Косыгиных: смерть жены разделила личную жизнь Алексея Николаевича на два этапа. Без нее он почувствовал себя осиротевшим, так же, как тогда, когда потерял маму.
Случалось, Клава приходила в его сны со своими любимыми семечками. И он больше не упрекал ее: «Клавдия, перестань щелкать семечки, ты портишь здоровье».
ХРУСТЯЩИЕ СИМВОЛЫ
Реформа: первые шаги
Напомню: 27 сентября 1965 года Косыгин выступил с большим докладом на пленуме ЦК КПСС. Он говорил о том, что, по мнению Президиума ЦК и Совета Министров, необходимо провести ряд мер по совершенствованию планирования, хозяйственного управления и усилению экономического стимулирования производства.
Косыгинская реформа давала советской экономике шанс на обновление. Абсолютно реальный шанс, проверенный в ходе экономического эксперимента на ряде предприятий и целых отраслей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
