— Кровь?
— Да, приехала Розалия, — Юля испытующе посмотрела в глаза графине, но не нашла понимания. — Она собирается вас порвать на куски, но если вы согласитесь сдать кровь…
— Розалия будет запивать куски моей кровью?
— Напрасно вы так. Все очень, очень серьезно. Там такие дела… просто кино индийское.
— Кончай плести кружева! Излагай суть, — приказала графиня.
— Сейчас, — Юля от смущения покраснела. Слова застряли в горле, — дело в том… Одним словом, Розалия нам сказала, что вы… В общем, мы, конечно понимаем, что все это глупости и быть такого не может… Но будет лучше, если вы сдадите немного крови на анализ. Скорей всего больше ничего не понадобится.
— Юля… не щади меня!
— В общем, такое дело… — девушка взяла себя в руки, — Лео нужно регулярно переливать кровь, иначе дело кончится плохо. Кровь Натана Валерьяновича не подходит.
— А я тут причем?
— Розалия считает, что вы — его настоящая мать.
— Я?! — воскликнула Мирослава.
— Но она в этом просто уверена. Она знает, что вы жили на даче и общались с Натаном Валерьяновичем. Она нам по секрету сказала, что развод затеяла для того, чтобы дать ему шанс на наследника, когда появились вы. Бедная женщина, как ни старалась, получались одни только дочки.
— Я? Левкина мать? — не верила Мира. — Розалия тронулась на почве ревности. Из-за чего? Из-за того, что я ночевала на даче… она подала на развод? И мне никто не сказал?!
— Мы, конечно, понимаем, что между вами не было ничего…
— А Натасик? Он-то что говорит?
— О!!! Натан Валерьянович очень зол! Мира, я в жизни не слышала, чтобы он так сильно кричал. И на кого? На Розалию Львовну! «Ты, женщина! Мать моих детей! Как ты могла подумать такое… про Мирославу? Как тебе пришло в голову?» Он считает вас эталоном непорочности. «Где были мои глаза, когда я женился на этой женщине!» Боже, как они ругаются!
Графиня расхохоталась, а Юля залилась краской.
— Если б вы видели, что творится на даче. Я Натана сроду таким злющим не видела. Даже Розалия притихла. Только они нет-нет, да и поругаются снова. Вчера, например… прямо на веранде сцепились, думали, мы не слышим. Сначала Эрнест их пошел разнимать. Потом Алиса с Сонечкой из Москвы вернулись, тоже стали растаскивать родителей. Сонечка в этом году школу заканчивает, будет поступать в университет, как иностранка… Мира! Они забыли обо всех своих детях. Не спят, не едят, ругаются дни напролет. Только когда охрипнут, делают перерыв. Все доказывают что-то друг другу. А что доказывать? Только вам известно, как было на самом деле. Напрасно смеетесь. Теперь надо искать человека, который будет донором мальчика. Но пока вы не сдадите анализ, Розалия от вас не отцепится.
— Левка не болен. У него дехрональный резонанс. Нужно время от времени сбивать его с частоты.
— Мы все уже сделали в тайне от Розалии Львовны. Даже Алиса с Соней знают, что надо менять частоты, и как это делать, знают. Но как это объяснить разъяренной Розалии, не знает никто. Она слышать ничего не хочет. Оскар в первый же день сбил с частоты Лео. Ей даже не сказали. Мальчик чувствует себя более-менее. Но ведь сколько лет они мучили его медициной! Ведь они вернутся в Израиль, опять начнут мучить.
— Пусть Оскар сделает портативный прибор и отдаст Алисе.
— Розалия Львовна его выбросит на помойку. Один уже выбросила. Не верит женщина в физику. Верит только израильским докторам. Мира, вы не представляете, какой Лео умный мальчишка. Я дала ему книжку про архитектуру Москвы. Он стал ее читать и объяснять мне всякие термины, которых я даже не слышала. Пока родители ругались, он целую лекцию мне прочел. Потом я дала ему книжку про садоводство — он стал рассказывать про растения…
— И Оскар там?
— Да, — кивнула Юля. — Он приехал. Не надо на него за это сердиться. Вы мудрее, поэтому обязаны его простить. Он не переживет, если вы его не простите. Конечно, он объяснит свое поведение, конечно, извинится. Но вы… Оскар такой человек, на которого нельзя обижаться ни в коем случае. Я сама обижалась, пока не поняла. Кого-нибудь другого на его месте — видеть бы больше не пожелала. А с ним — не могу. Да, он выкинул свинский номер, никто его не оправдывает, но если вы не простите…
— Ладно, — согласилась графиня, — если Розалии станет легче оттого, что она выпьет ведро моей крови… Но я это делаю только ради Натана! Пока эта женщина… «мать его детей», не загнала мужика в могилу.
— Спасибо! — с облегчением вздохнула Юля. — Вы сами ей объясните, мы даже подслушивать не будем, а потом — я и надежная машина в полном вашем распоряжении. — Юля схватилась за руль и бодро помчалась в направлении дачи. — Они просто умрут от счастья, когда вас увидят, — обещала девушка, — особенно крошка Эрни.
— Надеюсь, он прилично себя ведет в присутствии Розалии?
— Что вы? Розалия от него без ума! Она считает вашего Эрнешку воплощением добродетели, и слушать не хочет, какой он отморозок и беспредельщик. Он бегает для нее в аптеку за лекарствами, чаи заваривает со всякими травками. Когда у Розалии неправильное давление, от кровати не отходит. Чего вы опять смеетесь? Чего я смешного сказала? — обиделась девушка. — Ваш Эрнешка подлизывается к несчастной женщине наглым образом.
— О, да! — согласилась графиня. — Подлизаться он может.
— Розалия видеть никого не хочет, кроме Эрни. Когда его нет, ей дурно. Когда он с ней, она в нирване. Эти двое созданы друг для друга. Хотите, я вам про него расскажу?
— Нет, — Мира перестала смеяться. — Скажи мне одно: он счастлив?
— Такие сложные задаете вопросы. Спросите у него. Мне самой интересно, что он скажет. Счастлив он или нет… Пусть расскажет, как привел в дом блондинку крашенную… лет за сорок. Правда, Натан Валерьянович ее сразу выгнал. Опять смеетесь? Сказал, что шалаве в его доме не место, и выгнал. А что? Мира, они с Оскаром вконец одурели от безнаказанности. У одного шалавы престарелые в большом почете, другой в Монако малолетнюю шалаву завел. Рыжую, как лисица. Надо бы ей косы повыдрать, да руки не доходят. Если б нашего алхимика не прижал интерпол, она бы его на себе женила. Такие умеют.
— Промышлял золотишком?
— А вы не читали? Конечно. Надо же было обеспечить карьеру нашей спортивной звезде.
— Играли?
— Играли. На неустойчивых частотах. Георгий Валентинович вам не рассказывал? Делали портал, успевали пройти два круга и уносили ноги, пока это все не превратилось в пустой дехрон.
— Почему на неустойчивых? — удивилась Мира. — Оська разучился пользоваться дольменом?
— Закрываются наши дольмены, — ответила Юля. — Ангелы переводят их в свой частотный режим. Даже Гид, который всегда ходил за Эрнестом, уже не появляется.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
