По крайней мере, все три ухнули, как полагается, взметая тучи пыли, снега и обломков строений.
Ладно, возьмём чуть левее. И ещё одна тройка заклинаний ничего не обнаружила. Чисто по наитию следующую троицу Комет я запустил ещё левее, и вот оно! Крайняя слева вспухла в воздухе, а потом растеклась, отчётливо обозначив мне округлый край Купола. Нащупал, голубчиков! Ещё две серии Комет одна в три, другая в четыре заклинания ушли в найденную цель. Защитный купол китайцев переливался всеми цветами радуги, с преобладанием голубых и фиолетовых оттенков, но держался.
Я отправил ещё две серии. Держат купол китайцы! Я правда, не всегда точно попадаю, но тем не менее, результат впечатляет. Пять — шесть моих Комет далеко не каждый архимаг готов на собственный Щит принять.
— Давай-ка поближе подойдём, — скомандовал я пилотам, когда у меня стал подходить к концу запас Силы, — Я ещё своим Щитом нас прикрою, на всякий случай.
Дирижабль встал на новый курс, а я, выставив Щит, подготовил на остатках Силы доставшееся от Медведева заклинание, обрушивающее на врага град огромных сосулек и замораживающее всё вокруг места их падения.
— Отлично, теперь чуть пониже, и как только моё заклинание уйдёт, сразу сваливаем, а то тут погода начнёт портиться, — отдал я команду, и встал в проёме дверей, дожидаясь когда мы подойдём поближе.
Не все мои заклинания такие же дальнобойные, как Комета, к тому же, чем с большей дистанции я ударю по площади, тем сильнее подготовленное мной заклинание разойдётся в стороны, а мне хочется накрыть вражеских магов довольно плотным пятном. Скажем, размером поменьше, чем в четыре футбольных поля.
Наконец мы подошли довольно близко и я отправил своё заклинание в путь.
Словно в ответ, с земли в нашу сторону рвануло огненное веретено. Пожалуй, сравнение с веретеном, первым пришедшее мне на ум, будет наиболее точным.
Ослепительная ярко — жёлтая огненная стрела была окружена десятками бешено вращающихся вокруг неё огненных языков. Она мчалась к нам с охренительной скоростью, оставляя за собой густые клубы бело — серого дыма.
— Уходим. Сбрасывай балласт, — успел я крикнуть, захлопнув дверь.
Но нет, уйти мы не успели. Дирижабль не настолько манёвренный, чтобы он мог увернуться от бешено летящего заклинания.
Долбануло нас крепко. Если бы я не ухватился за поручень, то точно не удержался бы на ногах. А гром прогремел такой, что мы на какое-то время оглохли.
— Вот это да! Они мой Щит пробили, — пробормотал я, глядя на дымящийся корпус рации, пострадавшей от сверкнувшей только что молнии.
— Управление в норме. Двигатели работают. Давление газа стабильно, — услышал я громкий выкрик пилота.
Ну, да. Сейчас лучше кричать, а то слух у всех нас ещё окончательно не восстановился.
Убедившись, что балласт сброшен, а мы набираем высоту и уходим от города, я подошёл к столу и включил резервную рацию.
— Мы в порядке. Жертв и повреждений нет, — успокоил я дирижабли сопровождения, — Все разворачиваемся и возвращаемся обратно.
— Щиты дирижабля упали до десяти процентов, — с явной укоризной и тревогой в голосе, доложил мне второй пилот.
Ого! Да мы только что по самому краешку прошли. Вот бы весело было, если бы я, архимаг, и умудрился разбиться при падении с высоты в две с лишним тысячи метров. И никому уже не рассказать потом, что я выкачал из себя всю Силу, до последней капли, и не смог левитировать, а про спасательный пояс, который положено одевать в таких случаях, попросту забыл.
Недаром говорят, что лётные инструкции написаны кровью. Совсем чуть-чуть мне не хватило, чтобы в этом сегодня лично убедиться.
— Хорошо слетали, парни. Главное, узнали всё, что нужно. Завтра поутру в столицу отправимся, — подбодрил я пилотов перед тем, как напялить на себя кислородную маску.
Балласт-то сброшен и высота неумолимо растёт. Мы уже за четыре тысячи метров выскочили и бодро продолжаем подниматься.
Пока пилоты всё обратно вернут и тысячи на три спустятся, минут двадцать — тридцать пройдёт. Если я ещё «горняшку» сегодня подхвачу, то впору идти сдаваться Киякину. Он мне доходчиво и убедительно напомнит, что на дирижабле можно делать, а чего нельзя. И плевать ему будет, что я князь! Так вставит, что мало не покажется. Лучше его не злить рассказами о косяках в воздухоплавании. В такие минуты Киякин бывает несдержан.
— Ну, что господа, развёдку можно считать удавшейся, — начал я закругляться и подводить итоги своего разговора со штабом, — В Харбине есть как минимум одна мощная группа магов, сила которых мне теперь вполне понятна. Они действительно представляют изрядную опасность и на сегодняшний день мы вряд ли что можем им противопоставить, не рискуя.
— На войне без риска не бывает. — вылез вперёд всех штабс-капитан, из новеньких, чьи фамилию я даже ещё не выучил.
— Желаете возглавить атаку того полка, который мы бездарно положим под Харбином? — холодно поинтересовался я, повернувшись к нему всем корпусом.
— Если на то будет приказ, то я готов! — браво ответил придурковатый офицер.
Надо будет сказать Алябьеву, чтобы его убрали из моего штаба. Навсегда.
— Больше всего я в военных сводках не люблю слово «потери». — ясно дал я понять своё отношение к героизму без ума, — Но планы у нас меняются. Обустраиваем позиции в уже занятых селениях и ждём моего возвращения. Думаю, в пару недель я уложусь. Вернусь с нашими архимагами и тогда мы зададим китайцам жару!
— Можно «Гиацинты» пока перебросить с Сахалина, — подумав, высказался начальник штаба, — Посмотрел бы я на тех магов, что получасовой артналёт выдержат.
— Дельное предложение. Им и займитесь. Время у вас есть, а я распоряжусь, чтобы грузовой дирижабль вам выделили, — одобрил я здоровую инициативу.
* * *
— Держим Купол. Юшенг, ты пока передохни. Посмотри, что с Джемином и переверни его на бок. Он потерял сознание, а у него кровь носом идёт. Может захлебнуться.
— Мастер, у меня ещё есть Сила.
— Скоро она нам пригодится.
— Но русские улетели. Не вечно же эти сосульки будут с неба падать.
— Ты разве не чувствуешь холод?
— Да, мастер, чувствую, но я думал, что это от усталости.
— Я оградил нас тепловым экраном, но он уже не справляется. Даже в самую суровую зиму такого не было. Никогда не было!
Лао Ли зябко повёл плечами. Тёплый ватный халат теперь уже не казался ему надёжной защитой от холода, хотя не раз именно он выручал его и в долгих путешествиях, и в их горном монастыре, где никогда не бывает тепло и всегда дуют пронзительные ветры.
Сейчас из их восьмёрки
