настроили меня против отца, потом начали поддерживать в Эдварде веру, что его никто никогда не любил. Что он никому не нужен и всегда был бездарен и родился из-за того, что родители не стали убивать своего ребенка. Вы подставили Наталию, выставили ее проституткой, спящей со всеми подряд, и сделали все, чтобы спровоцировать ее расстояние с моим братом. Ну а напоследок вы решили поссорить Эдварда со всеми нами… И вам это неплохо удалось! Мы начали думать, что он завидует нам, хотел покончить с нами и лишь притворялся хорошим. Хотя на самом деле этого человек всего лишь защищал свое право на то, что принадлежит ему. А проявлял он такую агрессию, потому что вы настроили его против нас. Своими постоянными разговорами о том, какие его родственники успешные, и какой он жалкий нищеброд, ничего не добившийся в своей жизни. У бедного парня и так психика расшатана, а вы добивали его. И помните, дядя, если Эдвард не выдержит и захочет покончить с собой, то это будет на
вашей совести.
— Не психика у него расшатана, милый мой, а у твоего братика просто характер слабый, — хитро улыбается Майкл. — Эдвард — жалкое подобие девчонки. Только девчонки могут вести себя так, как этот щенок. Возможно, если бы он снова оказался за решеткой, то сокамерники сделали бы из него настоящего мужика.
— Тебя бы подвергнуть пыткам, какие Эдварда пережил из-за тех больных извергов, мразь, — сквозь зубы цедит Джейми.
— Неудивительно, что столько раз слыша о своих недостатках, Эдвард начал верить, что он такой и есть, — сухо добавляет Наталия. — Это насилие! Психологические насилие! Этот мужчина до последнего держал все в себе… Но когда уже наступил предел терпению, он и взорвался и перестал следить за тем, что делает и говорит. И я не оправдываю его. А говорю правду. Правду о том, до чего довели постоянные напоминания о том, что он слабый, неуверенный и трусливый.
— На это и был ваш расчет? — интересуется Терренс. — На то, чтобы Эдвард предстал в ужасном свете и настроил нас против себя? Да, вы добились своего! Только вы забыли одну вещь. Время проходит так же, как и обиды. Как и воспоминания, сменяющиеся желанием забыть обо всем и начать все сначала. Гнев рано или поздно проходит, а вы понимаете, что то, во что вы верите, не может быть правдой.
— Напомню вам еще раз, Эдвард влез в это дело по своей воле, — уверенно говорит Майкл и с презрением осматривает каждого. — Этот мальчишка просто хотел привлечь к себе хоть какое-то внимание и стать для всех героем. Вот он и устроил все это шоу лишь ради того, чтобы о нем заговорили. И да, я не заставлял его молчать. Он скрывал все по доброй воле. Только лишь когда мои люди припугнули моих родственников, и те решили прижать мальчишку к стене и выбить все признания, он во всем признался.
Майкл хитро улыбается и начинает поглаживать свой подбородок.
— Ты, Терренс, и твоя невеста вряд ли бы узнали обо всем, если бы я не начал давать вам некоторые знаки. Те письма, которые написал один из моих помощников, заставили вас призадуматься. Вы получили письма одновременно, хотя и находились в разных местах: Терренс — дома, а Ракель — на фотосессии за городом. Мой помощник, следивший за ней и командой, с которой она ехала на съемки на своей машинке, сказал, что она снималась с тигром.
— Вы меня не удивили, — сухо отвечает Терренс. — Мы с Ракель и так это знали.
— Ну раз уж вас поперло на откровения, то вы не хотите рассказать, как смогли узнать номер Наталии, прислать ей кучу сообщений с угрозами и звонить? — интересуется Эдвард, хмуро смотря на Майкла и держа руки скрещенными на груди.
— А все очень просто, Эдвард. В тот день, когда тебя ранили, один из моих людей вытащил из твоего кармана мобильный телефон. Он просмотрел список контактов и нашел в нем номер твоей бывшей подружки, который ты, держу пари, до сих пор не удалил. Ну вот он быстро переписал номерочек на бумажку и потом принес ее мне.
— Ясно. Я об этом догадывался. Но теперь вы сами все подтвердили.
— Ну молодец, я за тебя рад! Иногда ты все-таки демонстрируешь некоторые проблески знаний.
— Продемонстрируйте нам свои знания. Которые находятся в вашей пустой башке. И мы посмотрим, кто здесь безмозглый и бездарный.
— Ты слишком много болтаешь, сопляк, — низким, грубым голосом говорит Майкл. — Был бы ты моим сыном, то я бы тебе каждый день надирал задницу ремнем.
— А я без вас разберусь, как мне разговаривать. Я уже сказал, что мне не за что уважать вас.
— Не беси меня, поганая ты козявка! — сквозь зубы цедит Майкл, сжав руки в кулаки. — НЕ БЕСИ!
— Господи, Майкл, откуда в тебе столько злости? — недоумевает Джейми, с презрением смотря на Майкла. — Почему ты всегда был таким невоспитанным козлом? Наши родители же никогда не были такими подлыми людьми! Я всегда помнил их чудесными людьми с огромным сердцем и чистой душой. В кого ты пошел?
— Зато я могу сказать, что по наследству передается не только что-то из внешности, но также и черты характера. Например, отец. Он был так похож на тебя. Такой же цвет волос и глаз… Очень похожие черты лица… Тоже мог вспылить на ровном месте и накричать на кого-то… А сейчас у тебя подрастает замена. — Майкл бросает взгляд на Терренса. — Самый старший сыночек — твоя копия. Он такой же вспыльчивый и агрессивный… Да и младший сыночек тоже не подарок… Этот так вообще вырос невоспитанным хамлом, который лезет не в свои дела. Да еще и жутко трусливый и неуверенный в себе…
— Завидно, что у тебя нет таких подлых сыновей, как и ты? — презренно усмехается Джейми. — Нет детей, вместе с которыми ты бы делал всем гадости! Которых ты сделал бы своей заменой, чтобы не переживать о том, кто примет на себя роль проклятия семьи МакКлайф после твоей смерти.
— Если у меня были дети, я бы воспитал их настоящими мужиками. А не таких хлюпиков, вроде Эдварда. Они были бы уверенными в себе, как Терренс. Уж этот мужик ни на секунду не усомнится в своих привлекательности и успешности. Вот это черта мне нравится! Я глубоко уважаю таких людей.
— Не восхваляй только одного. Все мои дети достойные люди. Для меня они все равны. К тому же, у меня нет причин стыдиться моих старших сыновей.
