её.
И сначала это было приятно, её насквозь продрогшее тело будто укутали в прогретое одеяло или уложили на пляже в горячий песок. Засыпающий Адайн мерно дышал куда-то в затылок, его нос и губы касались кожи и волос, рука легла поперёк, накрыв ладонью её озябшие кулачки, даже ноги повторяли положение её ног, согнутых в коленях. Идеально повторяли, будто так и задумано, будто так их и создали, как пару предметов, один вложенный в другой.
Никогда в жизни она не лежала в постели с мужчиной вот так. На расстоянии, да, было дело. А вот так, как спят, наверное, муж и жена… Она даже мечтать не могла. Все её мечты ограничивались поцелуями и объятьями.
Был у неё правда и другой опыт с мужчиной. Совсем недавний.
При воспоминании об Эрике, и о том, что он делал с ней той безумной ночью в карете, к лицу прилила краска и стало тесно.
Тепло, разливающееся по телу… напомнило тот жар. То особенное состояние, когда она забыла обо всём, сосредоточившись лишь на горячих волнах, что перекатывались внутри неё, всё жарче и жарче, всё чаще и чаще… обещая блаженство, но принося только боль. Невыносимо бесконечную агонию.
Она помнила, что могло прервать её муки, она ещё тогда поняла, интуицией ли, или тем инстинктом, что заложен природой в каждого человека, в каждое живое существо.
Помнила, да.
И свои желания, и слова, и своё поведение тогда. Ужасное, недостойное женщины и королевы. Помнила и то, что Адайн в ту ночь устоял, подтвердив в очередной раз, насколько благородны драконы.
Теперь она сгорала от стыда.
И жар… стал невыносим.
Лика резко крутнулась в кровати, разворачиваясь лицом к дракону и отстранилась от его горячего тела, насколько позволяла кровать.
— Как жарко, — прошептала она. — У тебя лихорадка? — чтобы убедиться, она провела рукой от центра его груди до шеи, правда, тут же поняла, насколько это странно, и одёрнула ладонь.
— Нет. Я всегда такой.
— Извини.
«За то, что распустила руки. Я не должна была».
С другой стороны, а куда их ещё девать? Она лежат лицом к лицу с ним под одним одеялом. Тут куда руку не протяни — везде драконий король.
— За что?
«И правда, не за что. Это он должен мне тысячи извинений и объяснений,» — неловкость перед драконом сменилась негодованием и обидой.
— Поговорим? — прошептала она.
— Смотря, о чём.
Лика задохнулась праведным гневом.
«Значит он ещё и торговаться намерен? О чём-то скажет, а о чём-то умолчит?!»
— У меня столько претензий и вопросов. Тебе по алфавиту их высказывать или в хронологическом порядке?
Адайн усмехнулся:
— В любом порядке. Скажу всё, что смогу.
— А что не сможешь?
Дракон тяжело вздохнул:
— Лика, — он перехватил её ладони и прижал к губам, — прошу, доверься мне.
— Хорошо, — Лика вдруг почувствовала волнение.
Хочет ли она услышать правдивый ответ на свой вопрос? Она ведь знает… Несколько мгновений она собиралась с силами и наконец озвучила самое важное и болезненное:
— Ардар…
— Ли-ика, — печально вздохнул драконий король и снова прижал к губам её ладонь.
— Ах… — её будто в грудь ударили.
Голову сдавило, стало трудно дышать. Она выбралась из одеяла и села в кровати, пытаясь вдохнуть ледяной грайгцурский воздух, но не могла — плач рвался изнутри.
— Лика, — Адайн тут же обнял её, поглаживая по спине, — Лика, прошу…
Он просит? О чём? Чтобы она не рыдала? Чтобы не шумела? Чтобы не смела горевать о потерянной жизни?! Ардар — её дом! Её королевство, её народ! Единственное, что оставили ей родители! Великое наследие рода!! Единственное, что по-настоящему было её!!!
— Лика, пожалуйста, — уговаривал Адайн.
И она сдержалась. Сдержала рвущуюся наружу скорбь. Даже не пискнула в ночи. Нет, она не разбудит Форцерина, она не доставит всем этим чешуйчатым снобам удовольствие видеть её боль!
Она только вздохнула несколько раз и рухнула на кровать, ибо силы оставили её. На подушку через переносицу неслышно текли мокрые ручейки. Адайн обнимал её, что-то тихо говорил на ухо, согревая и успокаивая.
В какой-то момент она поняла, что её голова лежит на его груди, на его горячей обнажённой груди… и раз она способна думать о… таком, значит может задать следующий вопрос:
— Почему сюда?
— Ты умирала.
— От чего?
— От… приворота, которым Эрик пропитал камизу. Страшное вещество. Создано для антропоморфной ипостаси драконов. Только дракон в случае неудачи отделался бы лёгкой лихорадкой и зудом… на коже. Человек же в случае неудачи погибает в мучениях.
— Но я жива.
— Потому что оказалась здесь. Потому что наши маги поставили верный диагноз. Дали обезболивающее и противовоспалительное, и целый арсенал противомикробных пилюль на случай осложнений. Ты, кстати, до сих пор должна их пить, лечение ещё не закончено.
— Ты выгнал их тогда, — она шмыгнула носом.
— Да… — Адайн задышал чаще. — Что ещё ты помнишь?
— Немногое. Кажется, ты… хотел… — Лика не смогла до конца озвучить вопрос.
Поддавшись эмоциям, она ступила на скользкую дорожку. Не надо ей туда. Она убрала голову с его груди и улеглась рядом на подушку.
— Да, я рассматривал и… этот вариант, — кажется, он верно понял её и тоже многозначительно промолчал.
Лика снова покраснела. Хвала Творцу, темнота надёжно скрывала её смущение. Однако впредь следует быть более осторожной в вопросах.
— Я должен был тебя спасти. Любой ценой.
— Ну да, преодолеть отвращение, — хихикнула она, понимая, насколько ядовито её шутливое замечание.
— Лика, без сомнений, — от интонации Адайна повеяло официозом, — для Грайгцура ты — лучшая королева.
«Королева. Для Грайгцура. Не женщина для него. Мне следует помнить об этом».
— В общем, мы рады, что всё окончилось благополучно, — подытожил Адайн так умиротворённо, что Лике, раздёрганной болезненными эмоциями, стало даже завидно.
Захотелось ввергнуть и его в жгучую пучину страстей.
— А в случае удачи?
— М? — спросил он, не чуя подвоха.
И сердце то у него успокоилось, и дыхание выровнялось. Ничего, сейчас она кинет в эту спокойную воду булыжник.
— Если человек оказался под действием такого приворота, и… получил, что хотел? Тоже были бы боли и вред здоровью?
— Мм… нет, — тон его голоса подразумевал встречный вопрос: почему она спрашивает?
А вот почему:
— Значит, если бы Эрик… довёл свой план до конца, я бы осталась жива.
— Лика… — Адайн, кажется, вздрогнул.
— Не попала бы сюда, — продолжала она шептать, глядя на его идеальный профиль.
— Творец всемогущий, — он обхватил голову руками, растирая пальцами виски.
— И не потеряла бы Ардар.
— Лиикаа…
Адайн
Она была права. Со своей стороны. Зная лишь половину правды.
И что с этим делать?
Так
