— Я не помешал тебе, риль? — тихий голос вывел Илоридэля из задумчивости. Государь ощутил за спиной присутствие верного друга. Теплые руки Аллариля коснулись на мгновение плеч.
— Нет, — улыбка тронула уголки губ Владыки, — Прости, не заметил, как ты вошел, слишком глубоко погрузился в размышления.
— Вы не долго беседовали с чужестранкой, — начал Аллариль.
— Да, мы продолжим беседу, когда Элия отдохнет, — пояснил король. — Мне вовремя напомнили о незыблемости законов гостеприимства. Пусть останется хоть что-то вечное в этом сумасшедшем мире. Наверное, я уже слишком стар, чтобы принять и понять новую реальность: моя племянница полюбила вампира, а сын хочет связать судьбу с рианной из неведомых далей.
— Гнусное колдовство, — в голосе следопыты прозвучал едва сдерживаемый бессильный гнев.
— Если бы так, — печально вздохнул Илоридэль, поглаживая резное дерево узкого подоконника. — Но наш мальчик во власти самых естественных из чар во Вселенной. И над этой Силой не властны наши с тобой желания. Элиндрэль влюбился.
— Это она тебе сказала? — недоверчиво уточнил Аллариль, вздернув тонкую бровь.
— Да, — не стал отрицать Владыка. — И верю ей. Нет, не спорь, — эльф упреждающе поднял руку, властно пресекая возражения, — это не магия внушения. Может быть, я и чувствую себя слабым и беспомощным, но лесное чутье пока не покинуло меня, я все еще Владыка Зеленых Просторов. И я знаю, женщина не лжет. Ты был прав, говоря, что ее сила велика, но дело, приведшее рианну сюда, не связано с желанием соблазнить моего отпрыска. Посуди сам, риль, зачем столь могущественной колдунье зеленый мальчишка, пусть даже и сын Владыки? Что он для нее? Минутная забава, не более.
— Если так, — вздохнул следопыт, переплетая пальцы, — то Элиндрэль еще в большей беде, чем та, о которой мы думали.
— Может быть, — согласился Владыка. — Но несчастная первая влюбленность еще не конец всему. Мой сын должен быть достаточно стоек, чтобы пережить это разочарование.
— Надеюсь, ты прав, риль, — поддержал Илоридэля друг.
— Я сам на это надеюсь, — опустил гордую голову эльфийский государь и потом, встряхнувшись, заговорил уже о другом: — Спасибо за то, что пришел, Аль, мне необходимо было с кем-то поговорить. Ты всегда рядом со мной и в радости и в трудный час. Но теперь иди, отдохни. В пище и сне нуждаются даже самые выносливые и лучшие следопыты.
— Это приказ, Владыка? — уточнил Аллариль, и в его голосе проскользнула легкая насмешка — тень обычного остроумия.
— Это просьба, — Илоридэль наконец обернулся, крепко обнял риля и прошептал ему на ухо: — Лес принял ее, Талерин благословил, верю и я, что не новая беда встала у нашего порога, это пришла помощь, откуда не ждали.
— Гильдиэль благослови твои речи, — молвил Аллариль и, вняв просьбе Владыки, ушел, а Илоридэль еще несколько минут стоял в зале, наблюдая как за окнами едва уловимо начали сгущаться первые сумерки. Все еще пребывая в задумчивости, Владыка покинул зал, за дверями которого его тихонько караулил сын.
— Папа, мне нужно с тобой серьезно поговорить, — отважно зажмурив глаза, начал юноша.
— Это так срочно? — очнувшись от своих размышлений, спросил Владыка, еще надеясь отложить неприятную беседу.
— Да, — быстро ответил юноша. — Очень срочно и очень важно.
— Пойдем, — обречено согласился Илоридэль и, положив руку на плечо сына, подтолкнул его в сторону своего кабинета. Они шли в молчании. Элиндрэль набирался смелости для решительного разговора, Владыка старался всеми силами оттянуть его.
Чувствуя себя натянутой тетивой лука, юноша шагнул через порог кабинета, где так любил играть в детстве с набором вырезанных из дерева печатей, любуясь маленькими изображениями тополя Талерина и первой звезды Гильдиэль. Но сейчас принцу не было так спокойно и радостно, как в пору безоблачного детства. Он заранее приготовился к буре отцовского гнева, которая последует за его словами. А как иначе должен реагировать Владыка Зеленых Просторов, когда его единственный наследник заявляет о своем желании соединить судьбу с чужестранкой? И все-таки юноша, согреваемый ярким огнем первой любви, твердо решил не отступать от задуманного. Он больше не ребенок, и пусть отец гневается, но непременно поймет, как важно для сына быть рядом с Элией, и уступит. Дравшемуся ли с форвлаками воину страшиться разговора с родным отцом?
Да, мысли Элиндрэля были решительны, только язык почему-то отказывался быть таким. Владыка сел в кресло, принц остался стоять.
— Я слушаю тебя, сынок, — ответил король, с жалостью взирая на него.
— Отец, я, я… — юноша, нервно теребя серьгу, набрал в грудь побольше воздуха и, наконец, выпалил, — я влюбился и хочу на ней жениться!
— На ком, сынок? — мягко спросил Владыка, весь словно светясь пониманием и сочувствием.
До принца постепенно дошло, что от волнения он пропустил самое главное, и нежно сказал, словно пропел, святое для себя имя:
— На Элии.
— Сынок, а она согласна? — вместо суровой отповеди и возражений последовал спокойный вопрос, над которым Элиндрэль не давал себе труда задуматься.
— Она, она… Наверное. Еще точно не знаю. Может, ты с ней поговоришь? — растерянно отозвался принц, превращаясь из пылкого влюбленного в запутавшегося, мучительно сомневающегося в себе ребенка.
Перед королем встала почти неразрешимая дилемма: уклониться от прямого ответа или честно сказать мальчику, что Элия не собирается выходить за него замуж и покинет их Мир, как только закончит дела. Тяга к истине, являющаяся самой сутью эльфов, и желание поскорее разрубить спутанный узел недоразумений, победила, Илоридэль сказал сыну то, что должен был сказать:
— Мальчик мой, мне жаль, но я уже говорил с рианной Элией, и она ответила мне, что не собирается оставаться с тобой, ваши судьбы не сплести в одну у ствола Талерина. Если б рианна захотела остаться, я не стал бы противиться вашему браку, но эта женщина слишком свободна, она не создана для жизни в Меллитэле, а ты, дитя Тополя, не сможешь последовать за ней по тропе ее предназначения.
Элиндрэль, для которого только что рухнул весь мир, посмотрел на отца полными слез глазами, судорожно всхлипнул, резко развернулся и выбежал из кабинета, не слыша, что Владыка зовет его, просит остаться.
"Она меня разлюбила… Я ей не нужен… Она меня бросает… Как больно! Как нестерпимо больно! Лучше смерть, чем разлука с нею! Прости отец!" — мелькали в голове принца отрывки мыслей, ледяной ветер отчаяния рвал душу в клочья. Было так пусто и невыносимо холодно. Добравшись до своих комнат, юноша влетел внутрь и захлопнул на замок дверь. Опасное решение было принято.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
