— И как, он его нашел?
— Вряд ли.
— Почему ты так думаешь?
— Догадался по тем маленьким ошметкам, которые от него остались. Но не волнуйся! Здесь тебе ничего не угрожает! Нарезай себе время и нарезай. Главное — не думай об этом. Тем более у тебя есть о чем поразмышлять. Видишь вон те тучи?
Лобсанг поднял взгляд. Даже сейчас, когда вокруг было сплошное синее на синем, тучи над городом выглядели весьма зловеще.
— То же самое происходило в Убервальде, — поведал Лю-Цзе. — Часам нужно много энергии. Гроза пришла из ниоткуда.
— Но город огромен! Как мы найдем тут часы?
— Первым делом направимся к центру, — ответил Лю-Цзе.
— Почему?
— Возможно, нам повезет и, когда ударит молния, бежать придется не очень далеко.
— Но, метельщик, никто не в силах перегнать молнию!
Лю-Цзе резко развернулся, схватил Лобсанга за рясу и подтащил к себе.
— Тогда скажи, куда бежать, прыткий мальчик! — выкрикнул он. — В тебе ведь куда больше всего, чем видно на третий глаз! Ни один послушник не способен достичь впадины Циммермана! Для этого требуются сотни лет обучения! И никто не может заставить маховики подровняться и сплясать под его дудку! Причем впервые их увидев! Считаешь меня сумасшедшим? Сирота, странные способности… Кто же ты такой на самом деле? Мандала узнала тебя! Я простой смертный, но знаю одно: черта с два я позволю, чтобы мир был разрушен во второй раз! Поэтому помоги мне! Мне нужно все, что у тебя есть! Используй все свои силы!
Он выпустил его и отодвинулся. На его лысом черепе яростно пульсировала вена.
— Но я сам не знаю, на что способен, а на что…
— Так узнай!
Тик«Протокол. Правила. Прецедент. Способы действовать. Так мы всегда работали, — думала леди ле Гион. — Это и это должно следовать за тем. В этом заключалась наша сила. Интересно, а не заключается ли в этом же наша слабость?»
Если бы взгляды могли убивать, доктора Хопкинса размазало бы по стене. Аудиторы следили за каждым его движением, как кошки за мышью некой новой породы.
Леди ле Гион воплотилась значительно раньше других. Время меняет тело, особенно если раньше у тебя его никогда не было. Теперь она не стала бы просто смотреть и кипеть от злости. Она забила бы доктора дубиной. Одним человеком больше, одним меньше.
С некоторым изумлением она осознала, что эта мысль была совсем человеческой.
Но те шестеро… Они еще салаги. Пока не освоили ту двойственность, которая требуется для выживания в человеческом теле. Очутившись в темном, заглазном мирке, они явно испытывали трудности с мышлением. Аудиторы, как правило, принимают решения, взаимодействуя с тысячами, миллионами других Аудиторов.
Впрочем, рано или поздно они научатся мыслить самостоятельно, хотя на это потребуется некоторое время, потому что сначала они попытаются учиться друг у друга.
Ну а в данный момент они с большим подозрением разглядывали принесенный Игорем поднос с чаем.
— Чаепитие — протокол, — промолвила леди ле Гион. — Я настаиваю.
— Это правильно? — резко спросил господин Белый у доктора Хопкинса.
— О да, — одобрил доктор. — Но непременно с имбирным печением, — добавил он полным надежды голосом.
— С имбирным печеньем, — повторил господин Белый. — Печеньем красно-коричневого цвета?
— Мне хотелось бы попробовать имбирное печенье, — вдруг высказалась госпожа Красная.
«Хорошая мысль! — подумала леди ле Гион, — Пожалуйста, попробуйте имбирное печенье».
— Мы не едим и не пьем, — отрезал господин Белый и, явно что-то подозревая, посмотрел на леди ле Гион. — Это может спровоцировать неправильное мышление.
— Но таков обычай, — возразила леди ле Гион. — Игнорирование протокола привлечет внимание.
Господин Белый задумался. Похоже, он начинал осваиваться.
— Это противоречит нашей религии! — вдруг воскликнул он. — Правильно!
Это был поразительный скачок. Он проявил изобретательность. Причем совершенно самостоятельно. Леди ле Гион была удивлена. Аудиторы давно пытались понять религию, потому что как раз во имя ее совершалось подавляющее большинство наиболее бессмысленных поступков. Религия могла служить оправданием практически любой экстравагантности. Взять, к примеру, геноцид. По сравнению с этим отказ от чаепития был сущей мелочью.
— Вот именно! — воскликнул господин Белый, поворачиваясь к остальным Аудиторам. — Разве это неправда?
— О да, действительно неправда. Несомненно! — совершенно запутавшись, подтвердил господин Зеленый.
— Гм? — нахмурился доктор Хопкинс. — Вот уж не знал, что существует религия, запрещающая чай.
— А как же! — возразил господин Белый. Леди ле Гион почти слышала, как работает его мозг. — Это… да, это напиток… правильно… напиток исключительно скверных богов с крайне отрицательной репутацией. И так велит… правильно… наша вера… да… остерегаться имбирного печенья. — На его лбу проступил пот. С точки зрения Аудитора, он демонстрировал сейчас поистине гениальные творческие способности. — Кроме того, — добавил он медленно, словно читая текст на невидимых страницах, — наша религия… правильно!.. требует, чтобы часы были запущены немедленно! Потому что… кто может знать, который сейчас час?!
Леди ле Гион едва не зааплодировала.
— А и правда, кто? — спросил доктор Хопкинс.
— Я, ну, я совершенно согласен, — сказал Джереми, который все это время не спускал глаз с леди ле Гион. — Я не понимаю, кто вы такие… к чему весь этот шум… не понимаю, почему… ох, у меня жутко разболелась голова…
Доктор Хопкинс даже пролил чай, настолько быстро он вскочил и бросился к карману своего пальто.
— Такслучилосьчтопопутисюдаяпроходилмимо-аптеки… — на одном дыхании выпалил он.
— Мне кажется, сейчас совсем не время запускать часы, — возразила леди ле Гион, продолжая подбираться к верстаку.
Молоток, лежавший там, все так же манил.
— Доктор Хопкинс, я вижу вспышки, — настойчиво произнес Джереми, глядя прямо перед собой.
— Только не вспышки! Только не вспышки! — воскликнул доктор Хопкинс.
Он схватил с чайного подноса ложку, воззрился на нее, отбросил через плечо, выплеснул чай из чашки, отбил горлышко флакона с синей микстурой о край верстака и, разбрызгивая лекарство во все стороны, налил полную чашку.
Молоток лежал всего в нескольких дюймах от руки ее светлости. Она не смела оглядываться, но чувствовала, что он лежит именно там. Пока Аудиторы глазели на дрожащего Джереми, она позволила пальцам легонько пробежаться по поверхности верстака. Ей даже не нужно было сходить с места. Достаточно было взмахнуть рукой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
