- Какое тебе дело? - только и просила Марта, опустив глаза и сжимая крепче пальцами футляр со скрипкой.
- Не хочу, чтобы из-за него вы попали в неприятности. Вернее, - тут Юлька хмыкнула, вспомнив небольшую ложь сестренки, - твоя Ника.
Нику, кузину Марты, Юля знала и даже пару раз виделась с ней. В отличие от Марты, Ника была настроена по отношению к Юле куда более лояльной, хотя, конечно, доброжелательной ее тоже назвать было сложно. В глазах всех родственников Марты и ее мамы, Крестовы казались чудовищами.
- С чего ты взяла, что Саша опасный? - рассердилась Марта, плюнув на то, что ее ложь оказалась раскрытой, хотя девушке было дико стыдно. И зачем она тогда решила выпендриться?
- С того. Я не говорю непроверенных вещей. Поэтому, будь добра, предупреди Нику. Она ведь еще не замужем за ним? - вспомнились Юле слова Криса о том, что Александр - "типа" муж Ники, за которой он "типа" следит. Но все это девушка посчитала чушью. Этот парень с самодовольной рожей не мог сидеть - тогда, когда он должен был находиться, по словам Стаса, в тюрьме, она видела его в баре - и не одна, а вместе с Крисом. И именно тогда она поняла, что он из себя представляет, а потом увидела рядом с сестрой.
- Слушай, ты мне надоела, - произнесла Марта, не зная, что еще сказать. Ей было очень неловко, и за грубостью она скрывала стыд и смущение.
Юлия, нахмурившись, хотела, было, ответить что-то колкое, потому что Марта стала напрягать ее, но не успела - обе девушки услышали позади себя ехидный неторопливый женский шепот:
- Смотри-ка, наверное, наша знаменитость Крестова клеит себе подружку.
- Точно-точно. Это ведь концертмейстер оркестра младшекурсников, да? Крестова не разменивается на мелочевку. Сама звезда и подружка нужна под стать, - второй голос приглушено хихикнул.
- Фу-у-у, как ей вообще могут женщины нравиться? Аж противно... Я и не думала, что эта девчонка тоже такая, как Крестова. С виду, конечно, простушка, но...
- Тихо ты, не так громко! Вдруг услышат?
Но было уже поздно. И Юля, и Марта обладали не только превосходным музыкальным слухом, но и очень тонким обычным, а потому моментально обернулись на источник шепота. Марта - с еще больше порцией смущения, которое смешалось с праведным негодованием и недоумением, Юлия - с хорошо скрываемой холодной, прямо-таки ледяной злостью в немигающих глазах и кривой полу улыбочкой, готовой вот-вот превратиться в самый настоящий оскал. Когда друзья видели на лице Крестовой такое вот выражение, они понимали, что Юля начинает злиться и что лучше ее не трогать, а дать время остыть. Эта барышня была не из робких и умела хорошо за себя постоять.
Сводные сестры смотрели прямо на двух хорошеньких девушек с вокального факультета, стоявших неподалеку и свободно их обсуждавших. Студентки: одна черненькая, чьи длинные абсолютно прямые волосы блестели, как после недавно проведенного глянцевания, а вторая рыженькая, с ямочками на щеках и похожая на нарядную фарфоровую куколку, явно не ожидали, что Юля и Марта услышат их разговор, и поэтому замолчали. Обладательница рыжих волос даже закусила губу, явно пребывая в замешательстве. Она жалела, что говорила не так тихо, как могла бы.
- Можно еще раз и погроме? - попросила Юля с таким серьезным видом, будто брала интервью у президента страны. - Я плохо слышала, кого я себе клею.
- Да ладно, - медленно проронила рыженькая сплетница, думая, как бы половчее выкрутиться из ситуации. - Мы ничего такого не имели в виду.
- Правда? - взглянув на нее исподлобья, спросила коротко стриженная девушка, потирая ладони с тонкими длинными пальцами. Марта почувствовала, как сестра злиться, да ей и самой было не по себе. Ее расписало от возмущения и смущения.
- Э-э-э, конечно, - рыженькая мило улыбнулась Крестовой.
- Что-то я сомневаюсь, девочки. - Сказано это было Юлей негромко, но жестоко, и многие стоящие на крыльце студенты удивленно взглянули в их сторону. - Вы думайте, что говорите и про кого.
- А что нам, разговаривать нельзя уже? - вдруг рассердилась черноволосая, глядя на Юлию. - Что хотим, то и говорим. Тебе-то что?
Вместо Крестовой ответила ее сестра, которая хоть и была обычно милой и спокойной, но при малейшем проявлении несправедливости или глупости, помноженной на злость, загоралась как тонкая церковная восковая свеча. И горела хоть и не ярко, но и долго и искренне.
- На твоем месте я была бы осторожнее в выражениях, - произнесла Марта чуть дрожащим голосом.
Ее тут же смерили презрительным взглядом.
- А на твоем я бы встречалась с парнями, - парировала "глянцованная" брюнетка.
Рыженькая попыталась одернуть подругу, но та сердито взглянула на нее и дернула плечом.
- Я буду говорить то, что хочу.
- Да? Правда, девочка? - поинтересовалась Юля, слегка повернув голову набок и насмешливо разглядывая воинственную брюнетку.
- И не надо называть меня девочкой! - вскинулась та. - Девочками своих подружек называй. Или что, думаешь, никто не знает, какая ты? Или ты, - тут девушка кинула презрительный взгляд на нервно сглатывавшую Марту, которая сто раз обругала себя за то, что остановилась для разговора с Юлей. Вечно от нее одни неприятности! Но эти девки... зачем они такое говорят? Они так уверены в своей правоте? Или в своем праве говорить гадости и за спиной, и в глаза?
Марта хотела сказать об этом наглой брюнетке, даже рот уже открыла, но Юля опередила ее. Она, медленно поднявшись на пару ступенек вверх и оказавшись на одном уровне с черноволосой, положила ей руку на плечо, крепко, до боли, сжав его.
- Отпусти, дура! - прошипела брюнетка. Теперь уже все находившиеся поблизости студенты смотрели в их сторону, почуяв разборку. Марте и рыженькой сплетнице даже показалось, что Крестова может девушку и ударить - сил у нее явно хватит. - Отпусти меня! Не хочу, чтобы такие, как ты, ко мне прикасались! Или, может быть, я тебе нравлюсь?
- Ты следи за язычком, - сказала Юля тихо, но очень зло. - Иначе все узнают, что в консерваторию ты попала только потому, что твой отец дал кое-кому нехилую взятку. Видишь ли, девочка, в этом месте не любят бездарностей, поэтому не заставляй меня сообщать об этом прискорбном факте всем и каждому.
Темные глаза брюнетки вспыхнули - видимо, слова Крестовой задели ее.
- И, пожалуйста, отучись от привычки судить людей, - сказала ей Крестова почти ласково. - Помогает жить как-то проще. Проверено на себе.
Черноволосая фыркнула и все-таки вырвалась, но говорить ничего не стала, только лишь с яростью смотрела на обидчицу, которая оказалась в курсе тайны ее поступления.
- Слушай, Юль, давай, не будем ссориться. Извини, если обидели. Кать, прекрати и тоже извинись, - заворковала в это время рыжеволосая девушка, поняв, что дело пахнет жаренным, и испугавшись последствий от ссоры с таким человеком, как Крестова. Она ведь, и правда, - всеобщая любимица преподавателей и их надежда. И хорошие связи в мире музыки у нее имеются. Захочет еще им отомстить...
