Ну-ну.
5 ноября, 1-ая пара.
Лекция по линейной алгебре.
— Многие вас опередили, — улыбается Семён Валерьевич пятерым студентам, подбежавшим к нему сразу, как он зашёл. С решением предложенной задачи с таким приятным бонусом.
— Шесть человек уже на кафедру принесли, — извещает понурившихся ребят препод. — Что ж с вами делать? Давайте так. Всем — по полбалла, а Колчину, который принёс в тот же день — полный балл.
А то, — независимо отражаю сфокусированные на мне взгляды. Буду я тут с вами чикаться. Забыли, с кем учитесь? Задача уровня городской олимпиады, максимум, областной. На один зуб такому монстру, как я. Неделю назад в конце обеденного перерыва оформил и отнёс на кафедру, удивив преподавателя.
— Слабоватая задачка, Семён Валерьевич, — комментирую предложенный уровень, — дайте что-нибудь серьёзнее…
Ну, он и дал. Сразу две, на полбалла каждую. Предусмотрительно в конце лекции.
27 декабря, время 10 часов.
Учебная аудитория. Зачет по английскому.
— Не знаю, что делать с тобой, Колчин. Всё ты знаешь, спору нет, но и на занятия не ходишь. Что с тобой делать?
— Зачем подходить так формально, Светлана Васильевна? За формальности пусть деканат отвечает. Я давно уже сказал куратору, что на английском мне делать нечего. И он разрешил мне не ходить на ваши занятия.
— Что⁈ — Возмущённо округляет глаза. — Он не имел никакого права!
— Не имел. Наверное. Но обещал утрясти вопрос в деканате, — сдаю своего куратора с потрохами. А чо такого? Он у нас ничего не ведёт, ассистирует где-то в лаборатории в качестве мэнээса.
— Не утряс? — Смотрю вопросительно. — А может, какое-нибудь извещение из деканата вы проглядели?
Задумывается препод. Ответить на такой вопрос слёту невозможно. Проверять надо. Но в свете новых обстоятельств не допускать меня до зачёта неудобственно.
— Опять-таки, вы про мою просьбу совсем забыли?
—… — недоумевающие глаза.
— Найти мне преподавателя по корейскому языку, — мои слова комментирует несмелый смешок. Надо же, находится кто-то, кто нас понимает. Мы ведь русским языком не пользуемся.
— Где ж я тебе его возьму, Колчин?
— Вы же кафедра иностранных языков! К кому мне ещё обращаться? На кафедру физвоспитания? Или общей физики?
— Если вам так дороги формальности, то давайте я вам сразу экзамен сдам и дело с концом? В январе же вы будете принимать экзамены у четвёртого курса, — зря что ли столько времени здесь провёл. Разузнал всё, что можно.
— Ох, сколько же от тебя проблем, Колчин!
— Полагаю, это приятные проблемы. Вы сами-то замечаете, что мы на языке Шекспира разговариваем? По сути, вы уже зачёт у меня принимаете.
Ненадолго впадает в ступор.
— Вот. Переведи текст и получишь зачёт.
Бросаю взгляд. Удивляюсь. Текст на английском про графство Норфолк.
— На какой язык?
Опять впадает в прострацию.
— Могу на французский, могу на немецкий, — предлагаю меню возможностей. — Что? На русский? Вы совсем меня не уважаете, Светлана Васильевна.
Отбарабаниваю текст с места в карьер. Получаю заветную роспись за словом «зачтено» и ухожу. Чуточку она меня вымотала.
Как-то незаметно сдал половину сессию, которая ещё и не начиналась. У линейного алгебраиста с его манерой дарить экзаменационные баллы за хитрые задачки выцыганил все три балла и получил не только зачёт, но «отлично» за экзамен автоматом.
Взял в осаду математического аналитика. Девочки меня правильно информировали. Дядька покладистый и любящий свой предмет. Раскручивал его на досрочную сдачу всего курса, но поставил только зачёты. За эту сессию и будущую. После финального диалога поставил экзамен автоматом.
— Что-нибудь показалось странным или непонятным в курсе? — Законный вопрос задаёт. При самостоятельном изучении практически неизбежны какие-то непонятки. Только я их давно закрыл, ещё в школе с Сергеем Васильевичем.
— Восхитила идея применить геометрические методы. Я про ортонормированные бесконечномерные пространства и их воплощение: тригонометрические ряды Фурье. До сих пор под впечатлением.
Этим я его и купил. Он еще поинтересовался, как там вводится скалярное произведение. Когда ответил (интеграл произведения функций), засиял и поставил «отлично» уже за экзамен.
— Ты на лекции всё-таки приходи, Колчин.
— Будет повод, обязательно.
У параллельной группы зачёт по русскому. Угнетало меня наличие явно гуманитарного предмета на естественнонаучном факультете. Понемногу смирился, перелопатив кучу учебников. Совсем дела плохи с русским языком и литературным стилем. Если очепятки и орфографические несуразности редактура и корректура выловит, то что делать с неумением подать мысль? А с этим прямо беда.
Полистал как-то учебник по электричеству и магнетизму, общий курс. Попался под руку у девчонок. Вдумчиво полистал. Решил освежить в памяти магнитные свойства веществ, диамагнетизм и парамагнетизм. У меня кое-какие смутные идеи на этот счёт. На полутора страницах какие-то пространные рассуждения о природе этих явлений… перечитал ещё раз. Нет, не нашёл. Потёр лоб, это как это? Определения-то нет! Оно ведь жутко простое: магнитная восприимчивость чуть больше единицы — парамагнетик, чуть меньше — диамагнетик, намного больше — ферромагнетик. А после этого можно и рассуждать, откуда и почему.
— В аут этот учебник, девочки, — высказался тогда своё веское мнение. — Возьмите какой-нибудь другой.
— Нам в библиотеке только такой достался.
Такое часто происходит. Первое же препятствие и всё, движения нет. А девчонки даже не распознали, что это именно препятствие.
Захожу во владения русачки, она же историчка. Лишь бы не истеричка, хы-х…
— Здравствуйте, Анна Михайловна, разрешите поучаствовать?
— Вечно ты, Колчин, порядок нарушаешь, — но не выгоняет.
— Иногда форма, Анна Михайловна, норовит превратиться в оковы для содержания.
— Что у тебя?
Отдаю исписанные листы. Мне обычно разрешают не печатать тексты на принтере. Почерк каллиграфический настолько, что напоминает особый машинный шрифт. На листах эссе на свободную тему. Это мы запросто, у меня таких рассказов накопилось уйма. На предмет: «на пыльных дорожках далёкой Луны останутся наши следы». Сказку про Буратино решил придержать. В модернизированном варианте есть упоминание Анны Михайловны. Вдруг обидится? Так что после сессии, когда историю сдам. Ей же.
Препод хмыкает, в одном месте добавляет запятую и протягивает руку. Вкладываю в неё зачётку.
— Ого, ты уже два экзамена сдал, — ставит подпись за датой и словами «русский язык — зачтено».
Физика мне сегодня отловить не удалось. Зачёт у него уже получил, уговорить принять экзамен ещё предстоит. Иду в студком. Меня зафрахтовали участвовать в изготовлении газеты, формально факультетской, но ВМК тоже охватываем. Мы небольшой факультет, нам можно объединяться.
Не возражал, когда меня за жабры взяли в начале семестра. Мне всё равно практиковаться в рисовании надо. Систематически. Иначе навык атрофируется. И когда нарисовал эмблему газеты, — над главным зданием МГУ с двумя ближайшими крыльями распростёр огромные крылья мощный орёл с головой ректора Садовничего, — вызвал у редколлегии взрыв восторга. Эмблему сделали постоянной, но сбоку, в виде сидящих на башнях сов, добавил впоследствии деканов ФКИ и ВМК.
Теперь эту эмблему просто вешают в виде шапки над очередным номером газеты.
— Чем сегодня нас удивишь? — Расцветает при моём появлении плечистый четверокурсник и однокашник. Главный редактор наш, из космистов. Валера Одинцов.
— Удивлю. Есть одна идея, — берусь за карандаш и большой ватман.
Газета «Космический филиал» с некоторых пор приобрела космическую популярность. С других факультетов, некоторые из них расположены не в двух шагах, тоже приходят смотреть. Делают просто, снимают и выкладывают в чатах, но самые любопытные всё равно приходят лично, а не виртуально.
Через полчаса в комнате собирается вся редакционная группа, хохочут, подсказывают. Работа над спецвыпуском кипит.
28 декабря, время 09.35.
Кафедра общей физики.
По дискретной математике зачёт тоже получил, но к экзамену пока не готов. По этому предмету у меня школьных заделов нет. Потому и стараюсь реализовать свои преимущества и сосредоточиться на малознакомых, а то и совсем неизвестных предметах.
— Чего тебе, Колчин? Ты ж зачёт получил уже.
— Экзамен хочу сдать.
— Зачем тебе так рано?
— Дискретная математика не очень хорошо идёт, — лукавлю малость, особых проблем нет, но на фоне остальных предметов отстаю, несомненно. — Вот на ней и сосредоточусь.
— Экзамена ж там нет, только зачёт!
— Но он же будет! Когда-нибудь.
— И как ты это себе представляешь?
— Ну, билеты-то у вас есть, выбираю, тут же полчаса готовлюсь и всё.
Убалтываю. Пожимает плечами, роется в столе, достаёт синенькие бумажки формата примерно А5. Выбираю, отхожу. Задачку решаю для разминки, затем искин небрежно вытаскивает на внутренний экран формулы и тексты по вопросам билета. Мне хватает двадцати пяти минут.
И вот быстро,
