и после показывались на людях лишь изредка. Кое-кто говорил, что колдун и колдунья ведут совместные исследования и даже намекали на возможность восстановления барона в кругах приближенных к Квадриптиху. Шли годы. И в какой-то момент супруга барона перестала покидать замок. Сам Оберн лишь изредка показывался в местных селениях и выглядел, по свидетельствам немногочисленных очевидцев, мрачнее тучи. Опять появились на дорогах странные ночные караваны, опять странные зарева вспыхивали в самый темный час над Вороньими скалами, опять стали исчезать в тех краях одинокие путники… а потом все закончилось.
Почти месяц Шератон стоял, точно вымерший — ни один караван не прошел в его сторону и даже повозки с провизией не проезжали через его ворота. А затем, как-то поутру, жители Топкой Пали встретили в местной харчевне одинокого солдата в цветах личной стражи барона; солдат пил водку и был, похоже, не вполне в себе.
Его, конечно же, принялись расспрашивать, но служивый отвечал коротко и неохотно. Он рассказал, что Оберн выдал всем слугам и страже жалование за пять месяцев вперед и тут же всех выгнал к чертям собачьим. Кто остался в замке? Сам барон. Больше никого. Жена барона, почтенная леди Джозефина? Скончалась неделю назад. Сердце. Старость, ничего не поделаешь. Барон? Вышел из себя. Перебил кучу посуды и поклялся страшной клятвой, что вернет супругу даже из недр Преисподней. И да, он готовил какое-то колдовство. Что? Да откуда же он, простой стражник знает, какое?! Знаки, свитки, заклятья, колбы, реторты… Знать не знаю, и знать не желаю. Только так скажу: барон расстроен, очень расстроен. Кабы не вызвал он какую жуть из вот той самой Преисподней, потому как… Ладно, господа, счастливо оставаться. Удачи.
Рассказ стражника заставил местных жителей крепко призадуматься. Направить к барону делегацию для выяснения? Боязно ж, господа хорошие! А ну, как барон и в самом деле чудь какую призовет?! Просто сидеть на заду ровно? Тоже страшно — до замка-то день пути. Мало ли… Пока думали-гадади — стемнело. Поднялся ветер, с севера низким пологом потянулись черные тучи, из которых с грохотом вырывались огненные кнуты молний. Во дворах дико выли собаки, лошади сходили с ума в стойлах. Горячий ветер вонял серой, и запах ее был столь удушлив, что весь честной люд, задыхаясь, запирал ставни.
Когда солнце село окончательно и тьма стала совсем непроглядной, стало видно, что на севере, над Вороньими скалами, мерцает в облаках дрожащий алый огонь. Старики, качая головами, творили заговоры от Другой силы, женщины доставали из сундуков самые сильные амулеты и вешали их над окнами, а дрожащих от страха детей загоняли в погреба — от греха подальше. Все с ужасом ждали, какой кошмар спустит на их головы проклятый колдун, готовясь при этом к самому худшему.
И вот, в полночный час, ветер на мгновение стих, а затем пропитанный серной вонью воздух прорезал глухой тоскливый стон. Затряслась земля, в Топкой Пали полопались оконные стекла, а затем ледяной ураган ударил в стены домов. Длилось это недолго, но земля в один миг покрылась изморозью, и не будь на дворе поздняя осень, урожай на огородах точно бы вымерз напрочь. Морозный ветер улетел на юг, и хлынул ливень, который шел до самого утра.
…Когда небо очистилось, самые отважные охотники вышли из своих домов с ружьями наперевес, но не увидели никаких особых разрушений. Только замороженные в камень птицы лежали на земле, да столб черного дыма лениво поднимался вдалеке над Вороньими скалами.
…Ни один человек никогда более не ходил в сторону замка Шератон, который с тех пор именовали не иначе как «Проклятым», никто не пытался пересечь трясину, разлившуюся после землетрясения и затопившую дорогу к Вороньим скалам. Но долго еще после той ужасной ночи встречали в лесах охотники чудовищ: волков с двумя головами, гигантских нетопырей и огромных, размером с корову кровососок. Лесную жуть извели добрыми стальными пулями и заговорами и стали жить дальше, рассказывая и пересказывая историю о бароне Оберне призвавшем неизвестный страх себе на голову и сгинувшем навеки…
И вот: могильный голем похищает молодую невесту и призывает колдунов в замок Шератон. Слыханное ли дело!
— Да, — наконец, подал голос Фигаро, — да… Это дело явно для следователя ДДД… и, конечно, его верного помощника! — он подмигнул Гастону, в очередной раз наполнявшего стаканы ароматным зельем из огромной бутыли. — Спасибо, господа, это был очень подробный и занимательный рассказ. Теперь нам нужно переварить эту информацию, так что… Нет-нет, уважаемый Бровар, вы, пожалуйста, останьтесь… Да, спасибо.
…Когда почтенные старцы откланялись и покинули дом, следователь набил трубку, закурил, щелкнув пальцами, выпустил в потолок дымное колечко и сказал:
— Скажите, Гастон, что первое приходит вам на ум? Вот буквально любой бред?
— Ну, — Гастон пожал плечами, — нашел какой-то любопытный колдун замок барона. А в нем — некий источник силы, или еще что такое… Вызвал стриша, еще что-нибудь провернул, а дальше — клепки в голове не хватило. Попал в ловушку, или под сильное проклятие и теперь не может выйти из замка. Вот и завлекает к себе колдунов в помощь таким вот неординарным способом.
— Отлично! — Фигаро довольно хлопнул в ладоши. — Почти с языка сняли! Хотя лезть в место, где, возможно, все еще существует мощнейшая эфирная аномалия — это ж каким болваном нужно быть… Но допустим. Одного только не понимаю: на замок Шератон, должно быть, облизывались очень сильные колдуны. Как это он столько лет простоял не разграбленным?
— А не знает никто про замок-то! — Бровар развел руками. — Сколько стоит — так никто туда носу и не сунул. Нам, местным, боязно, а из чужих никто не приезжал. Ну, насколько мне известно.
Фигаро кивнул, думая о том, что если замок Шератон действительно представляет собой именно то, на что намекал староста, а именно — нетронутое убежище колдуна времен Квадриптиха, то с таким же успехом он мог бы быть отлит из чистого золота. Сама информация о его существовании и местонахождении могла сделать ее обладателя очень, очень богатым человеком.
Хотя если барон Оберн действительно пытался призвать сильного Другого и ошибся при этом в расчетах, на месте замка, скорее всего, сейчас просто огромная яма… Вот только недавние события в Топкой Пали говорили об обратном.
— А если просто вызывать Инквизицию? — Гастон осушил стакан и занюхал огурцом. — Похищение людей Другими это ж, вроде, по их части?
— Ага, — зевнул следователь, — вот только знаем мы, как Инквизиция работает на периферии. Пока они дадут делу ход, пока убедятся что имело место Другое воздействие…
