Она подняла взгляд от создаваемых узоров.
– Ты там что-то увидел?
– Там ничего нет, – ответил он, стараясь улыбнуться, – абсолютно ничего.
– Но я заметила, ты и раньше глазел на эти камни. Ну-ка, что у тебя за тайна? – Немного кокетничая, Джесалла подошла к Толлеру и присела рядом, чтобы понять, куда он смотрит. Внезапно ее глаза удивленно раскрылись.
– Толлер! – От изумления она лепетала по-детски тихо. – Там что-то светится!
Она проворно вскочила на ноги, перешагнула через Толлера и побежала в глубь пещеры.
Толлер пытался выкрикнуть предостережение, но от страха у него пересохло в горле, и он лишился дара речи. А Джесалла уже разбрасывала верхние камни. Он молча смотрел, как она засовывает руки в кучу, поднимает что-то тяжелое и несет это поближе ко входу, на свет. Джесалла опустилась рядом с Толлером и положила находку себе на колени. Это оказался крупный плоский темно-серый обломок скалы, но он не был похож ни на какую скалу, виденную до этого. Поперек обломка насквозь проходила составляющая с ним одно целое, но сильно отличающаяся от серой массы полоса белого вещества. И не просто белого, а отражающего солнце, как вода далекого озера на рассвете.
– Это… это прекрасно, – выдохнула Джесалла. – Но что же это?
– Я не… – Сморщившись от боли, Толлер потянулся к своей одежде, нащупал карман и вытащил странный памятный подарок отца. Он поднес его к блестящему слою в камне, и то, что он уже знал, стало очевидным – они совпадали по своей структуре.
Джесалла взяла у него вещицу и погладила пальцем полированную поверхность.
– Где ты это взял?
– Мой отец… мой настоящий отец… подарил мне его в Хамтефе перед самой смертью… Он рассказал, что нашел это давным-давно. До моего рождения. В провинции Редант.
– У меня странное чувство. – Джесалла взглянула на туманный, загадочный, выжидающий диск Старой Планеты и вздрогнула. – Что, если наше переселение не первое, Толлер? Что, если все это уже происходило?
– Пожалуй. Возможно, не один раз. Но нам важно, чтобы никогда… – Толлер устал и не закончил фразу.
Он положил ладонь, тыльной стороной на блестящую полосу в камне, захваченный ее холодом и загадочностью. И неясным ощущением того, что каким-то образом ему удастся заставить будущее отличаться от прошлого.
1
Нетрудно рассчитать, что путешественники уже достигли высоты в 350 миль и продолжительность ночи упала с 12 часов до 8. Таким образом, рассвет наступил для Толлера на 2 часа раньше обычного – оттого он и не выспался. – Примеч. пер.
2
Уменьшение веса на данной высоте составило 30%, но в качающейся гондоле скептик может этого и не заметить. – Примеч. пер.
3
Несложный подсчет дает для данной высоты другую продолжительность «малой» ночи – пять часов. Впрочем, это все равно больше, чем длительность ночи. – Примеч. пер.
4
Нетрудно заметить, что видимый диаметр Мира для наблюдателя на Верхнем Мире всего на 20% превышает привычный для колкорронцев видимый диаметр Верхнего Мира. Соответственно, и продолжительность отнятого у светлого времени суток промежутка составляет 2,4 часа против 2 часов прежней малой ночи. Другое дело, что Толлер не силен в математике, никогда еще не был на Верхнем Мире и судит по картине, представшей перед ним за 1000 миль до места назначения. – Примеч. пер.
5
На самом деле даже меньше трети – 28%. – Примеч. пер.
