– Хорошо, я расскажу вам про Ёшио. Он ушел из обычной школы и сейчас учится в частном интернате для неординарных детей. У них там довольно жесткое расписание, дети все время чем-то заняты. Поэтому у него просто нет времени на прогулки в парке. Кроме того, как я понимаю, их оттуда не очень-то отпускают…
– Что вы говорите… – Лапша удивленно вскинула брови. – Как странно. Впрочем, если ему там нравится, в этом интернате, то все остальное не имеет никакого значения. Я волновалась просто от неопределенности, ведь я же не знала, что с ним – может он снова начал ходить в школу, может, заболел, или переехал, или еще что-нибудь другое… – она неожиданно засмеялась. – Знаете, давайте сделаем так: я дам вам свой адрес и телефон, и, когда вы встретитесь с Ёшио, вы ему их передадите и попросите, чтобы он мне позвонил. Хорошо?
Не дожидаясь моего ответа, она взяла салфетку и записала на ней свои координаты.
«Судзуки Канамэ», – прочла я ее настоящее имя.
– Я все ему передам, не волнуйтесь. – С этими словами я убрала салфетку в сумку.
Прошло несколько дней.
– Это было ошибкой!! Зачем я отдала его в этот гадкий интернат?! – кричала мама вне себя от бешенства. Она только что вернулась с собеседования с директором и никак не могла успокоиться. – Это же какая-то казарма, а не школа! Уж лучше бы он сидел дома и занимался с частными учителями.
В голосе мамы послышались истерические нотки. Надо было срочно как-то ее успокоить.
– Мам, не волнуйся! Неужели все действительно так плохо? – спросила я, думая о том, что уже прошло две недели и на следующие выходные Ёшио наконец-то должен приехать домой. – Там что, детей запирают? Или, может, учителя какие-то не такие?
– Да нет же, нет! Люди там, в основном приятные… Но ты только подумай, директор меня просто замучил расспросами о разводе! Что за бестактность! Какое его дело, я не понимаю! И вообще – это уже в прошлом и нечего об этом вспоминать.
– А как там Ёшио? – решила я сменить тему.
– Он в полном порядке. Говорит, что в интернате ему нравится больше, чем в обычной школе. Завел себе новых друзей.
– Так в чем же тогда проблема? – недоуменно спросила я.
– Проблема в том, что этот интернат мне не нравится! И точка! Почему это я должна ходить туда на дурацкие собеседования?!
– Мам, ну ты чего? У тебя же сын там учится… Ты такое иногда скажешь, просто удивительно.
Мама каким-то непонятным образом сочетала в себе крайнее великодушие и крайний эгоизм.
И тут вдруг вмешалась Микико, которая сидела на диване и смотрела телевизор.
– Тетю Юкико тоже можно понять, – сказала она. – Ведь Ёшио совершенно нормальный мальчик – не даун, не аутист, не больной какой-нибудь. Его даже из школы не выгоняли – он ушел оттуда по собственному желанию. Ну хорошо, он прогуливал, но это же не значит, что он психически нездоров. А в этом интернате большинство детей как раз такие – с отклонениями.
– Вот-вот! – подхватила мама. – Но что я могла сделать?! Ёшио меня просто замучил: «Не хочу ходить в обычную школу. Хочу в интернат». Я пошла ему навстречу, сделала, как он просил. Но теперь я думаю, что, может быть, был еще какой-то выход? Мы наверняка могли придумать что-нибудь получше, чем эта спецшкола… Просто Ёшио сам не знает, что ему нужно.
– Ну хорошо, тогда забери его из интерната и отправь учиться за границу, – сказала я.
– Да ты что? Ты знаешь, сколько это стоит?!
– Ну или забери его из этого интерната и переведи в другой. Для нормальных детей.
– Я как раз об этом думала по дороге домой.
– Только вот есть одна закавыка, – сказала я. – Никак не могу понять, почему Ёшио так хотел именно в эту школу. Может быть, ты знаешь?
– Понятия не имею.
– Вот что – я съезжу его навестить и заодно узнаю, в чем причина. Старшим сестрам не возбраняется приезжать на собеседования?
– Почему бы и нет? Мне кажется, что это вполне нормально. Ну в крайнем случае они тебя отправят домой, и дело с концом, – улыбнулась мама.
С тех самых пор, как мы отправились с Ёшио в нашу первую поездку в Кочи, я все время чувствовала, что теперь в ответе за него.
Перекладывая салфетку с адресом Лапши в записную книжку, чтобы не потерять, я еще больше укрепилась в своем решении поехать в интернат и поговорить с Ёшио.
Собеседования с родными проходили по субботам.
После собеседования я пошла к Ёшио.
Почему-то я представляла себе эту встречу следующим образом: маленькая комната, разделенная решеткой на две половины, мы с Ёшио сидим по разные стороны решетки и пытаемся общаться. Но к счастью, действительность ни в коей мере не соответствовала этой мрачной картине.
Снаружи интернат выглядел как обычная школа – большие окна, чистый двор, широкая лестница. Я шла по просторным коридорам и думала о том, что здесь вовсе не так ужасно, как представляет себе моя двоюродная сестра Микико.
Я заглянула в класс – на стенах висели детские рисунки и разноцветные плакаты, на стуле лежала забытая кем-то игрушка. В этом месте не было ничего ужасного и мрачного, и мучавшие меня дурные предчувствия рассеялись сами собой.
От учительской было видно, как дальше по коридору бегают туда – сюда радостные дети. Они не производили впечатления больных – обычная школьная суматоха: то и дело доносился детский смех и звонкие голоса.
Я вошла в учительскую и заговорила с дежурной:
– Здравствуйте. Я старшая сестра Ёшио – это ваш новый ученик. Могу ли я забрать его на пару часов?
– Конечно! – улыбнулась она в ответ. – Главное, верните его к половине восьмого.
Дежурная была такой приветливой, что я окончательно успокоилась.
Если подумать, то этот интернат – идеальное место, где дети могут наконец-то отдохнуть от своих родных. И возможно, мой брат не исключение. Нельзя сказать, чтобы у него была легкая жизнь. Снаружи все выглядело очень хорошо, но внутри… Кто знает, что там творится у него в голове? Он как-то жаловался, что плохо спит из-за всех этих видений и голосов, что мучается и устает. А с мамой об этом не поговоришь, да и мне, видимо, тоже далеко не все можно рассказывать. Наверное, поэтому он и решил перебраться сюда, в эту школу.
Брат появился в сопровождении приятного мужчины средних лет. Сквозь приоткрытую дверь учительской он заметил дежурную и радостно помахал ей рукой:
– Я скоро вернусь! – крикнул он. Потом подбежал ко мне: – Привет! Я так давно тебя не видел.
– Взаимно, – ответила я. – Пойдем куда-нибудь. Погуляем, перекусим. Что бы ты хотел съесть?
– Я хочу пирожное! Очень – очень. Просто умираю!
– Тут вообще как кормят, нормально? – спросила я вполголоса.
– Вроде нормально.
– Ну вот и хорошо. Пойдем, – я потянула его к выходу.
Когда мы вышли на улицу, он глубоко вдохнул.
– Какой замечательный воздух! Вкусный. Не то, что в школе, – он хитро взглянул на меня и засмеялся. Все вокруг было залито мягким теплым светом. Ёшио казался отдохнувшим. Он стал как-то спокойнее. Видимо, новая обстановка была для него в самый раз – с одной стороны, он больше не чувствовал постоянной опеки, с другой – все время находился под защитой.
– Ты серьезно? – спросила я.
Вместо ответа он снова засмеялся.
– Ну хорошо. Значит, новая школа тебя вполне устраивает. А как учителя? Добрые?
– Ага, – он кивнул. – И еще у меня теперь много новых друзей. Некоторые из них аутисты, но чем дольше с такими людьми дружишь, тем легче с ними общаться. Иногда они, конечно, выкидывают разные штуки: громко кричат или вдруг начинают плакать, а еще у нас есть одна девочка – она никогда не говорит с учителями. Представляешь? Со всеми детьми разговаривает, а как учитель заходит – она сразу замолкает и молчит, как немая. А еще есть мальчик, который не разговаривает со своими родителями.
– Бедные.
– Ага. Вечером, уже, когда мы спать ложимся, ребята часто рассказывают всякие ужасные истории из своей жизни. Про то, как дома плохо, ну и вообще.
– А тебя уже водили к врачу? Что он тебе сказал?
– Он сказал, что я очень чувствительный для своего возраста.
– Ну это и так понятно.
– Я ему сказал про развод родителей. Сказал, что переживал и все такое.
– Ага. Между прочим, твой рассказ имел некоторые неприятные последствия.
– Для мамы, правильно? Наверное, они на собеседовании с ней об этом говорили.
– Говорили, не сомневайся. Но может, это и к лучшему, – я улыбнулась.
– Да. К тому же я все равно скоро отсюда уйду.
– Да ну? Честно?
– Ага. По крайней мере, я тут долго оставаться не собираюсь, – ответил брат.
Мы сели в метро и поехали в сторону дома. На станции можно будет перекусить, но вообще-то в нашем районе особо нечего делать – просто я подумала, что, может быть, Ёшио захочет зайти домой. Но на мое предложение он лаконично ответил: «Лучше не надо».
«Вот это да!» – подумала я. Разве это не странно, что ребенок в его возрасте не хочет зайти домой и повидать маму?
