Такой аргумент мне, признаться, в голову не приходил.
— Не будем считаться, Чернова, — добавил Игорь. — С тем же успехом и ты можешь обвинить меня в том, что и я тебя использовал.
Я промолчала, хотя на этот счет у меня было свое мнение. Я прекрасно понимала, почему Игорь отказался быть моим научным руководителем официально — ему явно не давали покоя слова, в запале сказанные Ларисой Романовной, даже если он сам себе в этом не признавался. Но от возможности еще больше прославить свое имя он все равно не отказался, и мое предложение принял, не задумываясь. Честолюбия у Давлетьярова хватило бы на добрый десяток человек, даже если оделить их очень щедро.
Насчет «использования» отговорка была, и прекрасная — я же предложила это сама. А как можно отказаться от того, что падает тебе в руки? Да и, в конце концов, по его мнению, у нас получался взаимовыгодный обмен: я получаю блестящую диссертацию, он — то, что считал потерянным навсегда и обширное пространство для развития новой теории. Чем плохо? Я ведь тоже так считала, и не видела в этом положении вещей ничего зазорного.
— Не будем считаться, — кивнула я. — Я только хотела сказать тебе, что если бы не ты, из меня и правда вряд ли получилось бы что-то путное… Ты, фигурально выражаясь, научил меня плавать. Ну так вот, дальше я хочу плыть сама.
— Выплывешь? — изогнул бровь Давлетьяров.
— Попробую, — хмыкнула я. Меня снедало ощущение неправильности происходящего. — А там видно будет. Вот только с твоей монографией…
— Материала у меня хватит не на одну такую работу, — заметил Давлетьяров. — Я, в свою очередь, поинтересуюсь — что ты намерена делать со своей диссертацией?
— А что с ней можно делать? — удивилась я. — Писать буду. Может, конечно, я ее напишу не за полтора года, как ты рассчитывал, а угроблю все три, а может, и больше, тут уж как получится. Но я ее напишу. Пускай не блестяще, зато сама.
— Я понял, Чернова. — Давлетьяров поднялся из-за стола и отошел к окну. — Скажи мне еще только одну вещь…
— Какую?
Игорь развернулся ко мне, и я невольно поежилась: такого взгляда я у него еще не видела.
— Ты уходишь к кому-то?
Я оторопело молчала. И только тут до меня дошло, что больше десяти лет назад в этом же или похожем кабинете такие же слова говорила, должно быть, Игорю его жена. И… что? Да ничего, внезапно решила я. Где она — и где я!
— Нет, — просто ответила я. — Не к кому-то. Я ухожу от тебя.
— Тогда уходи, Чернова. — Давлетьяров снова отвернулся к окну. — Уходи.
Я вышла и осторожно притворила дверь. Ощущение нереальности происходящего навалилось на меня с новой силой. Что это было? Вроде бы беседа двух цивилизованных людей, без скандала и мордобития, все вполне интеллигентно. Но так не должно было быть! Игорь, способный устроить грандиозный скандал вокруг неправильно, по его мнению, употребленного термина, сейчас даже ни разу не повысил голос!
Если бы я знала его чуть хуже, я бы подумала, что ему просто все равно. Но я знала его достаточно хорошо, чтобы понимать — его самолюбию сегодня досталось. И в то же время недостаточно хорошо, чтобы хотя бы догадываться, что сейчас творится у него внутри. И чем это может обернуться для меня.
Если Игорь сочтет себя оскорбленным, мне конец. Он даже никаких специальных мер принимать не будет, он вполне легально уничтожит меня, как специалиста. Я пока не в состоянии на равных дискутировать с ним, а значит, по любому теоретическому ли, практическому вопросу он легко сможет размазать меня по полу. И что мне останется, привлекать остальных преподавателей? Тогда в разборки втянется весь университет, и мне все равно придется уйти. Я невольно поежилась.
А с другой стороны… Что за манера у меня такая глупая: придумывать заранее всякие ужасы? Да, положим, по степени подготовленности, по опыту мне с Игорем не тягаться, это однозначно. А вот если брать общий потенциал, я ведь легко его перешибу, даже учитывая тот факт, что он почти полностью восстановился. Я-то ведь тоже на месте не стою, за последний год я здорово прибавила, и это не было пределом, совершенно точно. Так что еще неизвестно, чью сторону примет руководство… Вот и не будем пока об этом. Посмотрим, как пойдет дело.
Одно я поняла совершенно точно: как человек, как личность я Давлетьярова не интересовала. Ему было интересно, что можно сделать из такого «сырого» материала, насколько яркая бабочка может получиться из серенькой гусенички, а еще — просто удобно иметь меня под рукой, вот и все. А, так сказать, "в отрыве от производства"… Ну что могло у нас быть общего, кроме работы? Он же на двенадцать лет старше меня, смешно, право слово. Так что, наверно, я правильно поступила, что не стала цепляться за эти отношения. Ничего хорошего из них бы все равно не получилось.
Глава 5
Некоторое время я провела, как на иголках, но потом успокоилась, видя, что мои опасения не спешат сбываться.
Мы с Давлетьяровым не пытались делать вид, что вовсе не знакомы, по-прежнему вежливо здоровались, если сталкивались в коридоре, но и только. Специально он со мной никогда не заговаривал, я, естественно, тоже. На заседаниях кафедры, если он на них присутствовал, то на меня не обращал ни малейшего внимания, будто я пустое место. Это было очень в его духе, так что никто и не замечал ничего необычного. А больше мы с ним нигде и не пересекались. Скорее всего, Давлетьяров просто счел ниже своего достоинства устраивать мне какие-то пакости. Я так подозреваю, он готовил мне крупную месть, рассчитывая как следует поплясать на моих костях на защите. Но до этого было еще далеко, так что я не загадывала наперед.
А я сама поражалась, насколько же я была зациклена на этом человеке. Ведь у нас работало столько интереснейших людей, взять хоть моего научного руководителя! Прежде я старалась общаться с ним как можно меньше, а теперь попробовала наладить отношения и даже пару раз попросила совета. Советы я получила, и очень толковые, а еще Николай Ефимович предложил мне поработать на полставки в его министерском подразделении. А подразделение, к слову сказать, относилось к ведомству госбезопасности.
Собственно, я этого ожидала, глупо было думать, что на меня не обратят внимания. Вернее, внимание-то на меня обратили, должно быть, еще после той заварушки, что я устроила на четвертом курсе, а потом долго присматривались, решая, стою ли я хлопот. Видимо, моя дипломная работа убедила их в том, что да, стою, отсюда и приглашение на конференцию. Еще будучи во Франции, я успела наслушаться, каких трудов стоило присутствующим раздобыть приглашения, а меня так просто выпихнули туда, невзирая ни на какие возражения! И в чем тут можно было сомневаться? Ну а теперь, надо думать, наши доблестные «органы» хотели посмотреть, смогу ли я развиваться дальше или сгожусь только на то, чтобы дематериализовать танки вероятного противника, находящиеся в пределах прямой видимости. (Теперь я уже подумывала, а не были ли те смешные бандиты, пугавшие меня прошлой весной, присланы специально, чтобы посмотреть, как я поведу себя в критической ситуации. А что, ничего невозможного!) Применение мне в любом случае нашлось бы, но Николай Ефимович вполне конкретно дал мне понять, что если я хорошо себя зарекомендую, то работа меня ждет весьма интересная.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
