— Так что вы хотите обо мне знать? — спросил Герт, возвращаясь к кровати.
— Ну, — Маргерит сменила позу, сев по-портновски, и, разумеется, успела показать Герту между делом, все самое интересное из того, что в этот вечер он еще не видел, — нам хотелось бы узнать о твоих желаниях, Герт, о твоих устремлениях, о намерениях, наконец.
— Каковы твои планы, Герт?! — спросила Сандра, принимая кубок.
— Желания мои просты! — пыхнул трубкой Герт, он принял решение не поддаваться и следовал ему неукоснительно. — Я хочу вас… обеих… и по отдельности тоже хочу, но это на ваше усмотрение. Как решите, так и будет. Желание это естественно и непредосудительно, и невероятно актуально!
Он с удовлетворением отметил, как краска заливает лицо и шею Сандры, и как прерывисто дышит Маргерит.
— Продолжай! — кажется, это слово они сказали хором.
— Мои устремления? Я хочу вас обнять… и приласкать… Провести пальцами по пояснице, спускаясь к…
— Без подробностей! — потребовала Маргерит, облизывая сухие губы.
— Да, уж! — поддержала ее Сандра. — Переходи, пожалуйста, к планам!
— Я на вас не женюсь! Ни на тебе, Маргерит, ни на тебе Александра. Причины назвать?
— Оставь их при себе! — огрызнулась Маргерит, — Мы тебя не о свадьбе спрашивали!
— А о чем, тогда?
— Об империи! — выдохнула Маргерит.
— О какой, к черту, империи? — гнев Герта едва не вырвался на волю.
— О нашей! — объяснила Александра.
— Но я не собираюсь строить никакой империи! — Герт, и в самом деле, не собирался повторять тот тернистый путь, которым однажды уже прошел. Плохой способ искать смерть!
— Но ты должен! — возмущение Александры казалось неподдельным. — Ты обязан! Это твой долг!
— Нет, милая, — покачал головой Герт, — я никому ничего не должен. Даже тебе. Тебе, впрочем, должен. Любовь за любовь, и это все!
Он не стал напоминать, что принес ей целое графство. Оно того не стоило, да и не в графстве дело. Дело в том, что империя являлась последним делом, о котором он думал в эти дни. Если честно, он об этом не думал вообще, потому что эти руины давным-давно заросли полынью и бурьяном.
Однако Маргерит этого еще не поняла.
— Ты построишь империю, или я тебе больше не дам! — заявила она решительно.
— И не возьму! — добавила через мгновение и мило улыбнулась.
— И я! — присоединилась к подруге Сандра. — Не дам! В смысле, не отдамся! А что там про «возьму»? — Сандра вопросительно взглянула на Маргерит, но та не ответила, только хитро усмехнулась.
Впрочем, Герт развить эту тему не позволил.
— Значит, вам придется обходиться без меня! — он был тверд в своем решении не повторять ошибок прошлого. — Один раз я уже почти построил империю, но что такое «почти»? Дым и туман. Ничего вещественного.
— Тогда ты был один! — возразила Сандра. — А теперь нас трое! И Норна с ее княжеством!
— Какой интерес Норне помогать мне, строить империю?
— А какой резон был у Карлы?
— Вот ты и скажи мне, Сандра, потому что я не знаю!
— Все просто! — встряла Маргерит. — Если княжество не будет поглощено, а останется самостоятельным государством под защитой Великой империи Юга, она нас поддержит!
— Великой? — поднял бровь Герт.
— Не вижу причин мелочиться! — Отрезала Маргерит. — Поговоришь с ней, объяснишь, дашь гарантии…
— В таких делах нет гарантий, — возразил Герт, — а вера на слово до добра не доведет!
— Но Карла же тебе поверила, разве нет?
— Возможно… Может быть…
— Я не помню, — наконец, признался Герт. — Столько лет прошло. И потом у нас с Карлой были совсем другие отношения. Мы с ней выросли вместе. А вы-то все это, откуда знаете?
— Вот еще! — Вскинула брови Маргерит. — Все тебе расскажи! А потом попросишь еще и показать?
— Ты голая, Хетта, не забыла?
— Я фигурально выразилась! Так что, про империю, это окончательно?
— Нехорошая тема для разговора, — объяснил Герт. — Особенно ночью. В такой час. И в таком составе!
— Как думаешь? — оглянулась Маргерит.
— Думаю, на сегодня хватит, — предложила Сандра.
— То есть, да?
— Но тема не закрыта!
— Я так не думаю! — возразил Герт.
— А ты не думай! — сказала Маргерит, протягивая к нему руки.
— Ты делай! — приказала Сандра и тоже протянула к нему руки.
Эпилог
Неспешная поступь бытия
Королевство Кхор, замок Кхе Кхор, двенадцатого липня 1650 года
— …и сим объявляю тебя Карл де Бурнонвиль д'Грейяр преемником славы отцов и дедов твоих и возвожу в достоинство владетеля Сагера! Да будет так!
Герт преклонил колено, и король Григорий Грегор возложил ему на голову графскую корону. И значит, титул «Владетель Сагера» вернул свое первоначальное значение — граф.
— Встаньте, граф Сагер! — приказал король, и Герт встал.
Утомительная церемония «введения во власть» длилась уже пять часов кряду. И неспроста. Ведь чтобы возвратить Карлу д'Грейяру титул Владетеля Сагера, прежде, следовало упразднить княжество Сагер и восстановить графство «в его исторических границах, правах и привилегиях». Однако уничтожение любого Великого владения, — даже такого, которое создано всего лишь двадцать семь лет назад, — отнюдь не простой жест королевской воли. Существует традиция, в той или иной мере соблюдаемая во всех государствах, лежащих к югу от хребта Дракона. «Акт об упразднении» подписывается и оглашается с соблюдением определенных правил — большинство из которых восходят к созданному еще до последнего потопа «Поместному праву», — и сопровождается исполнением ритуалов, перечень и описание которых длиннее поэм Гундарха из Ливо, а уж тот никогда не жалел слов.
Но еще раньше, должно быть оглашено «Правовое обоснование», в котором объясняются причины, повлекшие за собой принятие «королем и народом» решения об упразднении владения. Сорок лет назад, когда Кхор перестал быть республикой и превратился в королевство, поводом к ликвидации графства стали «тяжкие преступления и непростительные вины» последнего из правивших в Сагере графов, то есть самого Герта. Теперь же сын короля Виктора, упразднившего графство Сагер, Григорий Грегор отменял решение своего отца и ликвидировал княжество Сагер в связи с «неразрешимыми проблемами династического характера». Дело в том, что скончавшийся десять месяцев назад князь Иан не оставил прямых наследников мужского пола.
На самом деле, наследников не осталось вовсе. Никаких. Дочь его старшего брата Томаса — Исабель ван дер Вейнгард умерла семнадцать лет назад. О внуке, как и следовало ожидать, ничего и никому известно не было, так как и герцог Рёрик, и король Григорий предпочитали держать свое знание при себе. Но даже если бы об этом узнал кто-то еще, с точки зрения наследственных прав ничего бы не изменилось. Юный Карл, как известно, закончил свои дни в Холодной земле, в маленьком безымянном ските, затерянном на просторах Северного Олфа. Единственный же сын князя Иана — Гектор граф Орора погиб во время судебного поединка в Реште более года тому назад. Разумеется, Иан ван дер Вейнгард мог помешать планам Герта на возвращение «наследия», составив завещание в пользу одного из своих дальних родственников, или даже усыновить кого-нибудь из них. Но он не успел. Тихарь серого капитана Хюго ер Дроггера, внедренный в окружение старого князя, отравил Иана раньше, чем тот успел что-нибудь предпринять. По всем признакам, однако, последний князь де Сагер умер «естественной смертью», и король Грегор получил возможность претворить в жизнь данное Герту обещание.
И вот день настал. Остальное — рутина. Ритуал должен быть исполнен от начала и до конца, вот и все. Долго, нудно и утомительно, но, увы, неизбежно. Маргерит, как и следовало ожидать, этого ужаса не вынесла, едва не потеряв сознание еще в самом начале оммажа. Пришлось удалиться. Слуги подняли ее на руки и отнесли в покои, отведенные Герту и его «семье». Полежать. Отдохнуть. Выпить чего-нибудь. Воды, скажем, или молока. Возможно, перекусить. Ей простительно — она беременна, и роды на носу, как и огромный живот.
А вот Герту никак не уйти. Он именинник на этом празднике жизни, ему и терпеть. Впрочем, Сандра тоже здесь. Не оставила его страдать в одиночестве. Проявила стойкость и преданность, а, может быть, просто решила покрасоваться. Сидит в кресле для почетных гостей, как изваяние. Ни разу не шелохнулась, словно, и в самом деле, высечена из камня. Глаза широко распахнуты, и солнце отражается в глубокой кобальтовой синиве. Карминовые губы плотно сжаты. Напудренное лицо походит на посмертную гипсовую маску. На голове, на сплетенных в косу и уложенных «баронской короной» черных, как ночь, волосах, графская корона Ланцанов: красное золото, розовый жемчуг и золотистые алмазы. На коленях — на расшитой золотом синей парче — владетельский меч в украшенных самоцветами ножнах. Крепкие длинные пальцы опытной фехтовальщицы лежат на его рукояти и эфесе. Величава, великолепна, неколебима. Никак не скажешь, что женщина едва оправилась после родов.
