— артгруппа Малахова не обеспечена боезапасом (имеется выстрелов 152-мм — 11,122-мм — 88, 100-мм — 300);
— на 27 ноября будет в строю пять ботов общей грузоподъемностью около 20 тонн;
— катеров охранения нет (все бронекатера в ремонте, ТКА-114 погиб, сторожевые катера отсутствуют);
— авиация имеет указание обеспечивать операции по питанию десанта и заявки Холостякова принимает, но из-за погоды бездействует;
— разработанная операция по уничтожению БДБ не обеспечена средствами.
Холостяков просил выделить 4 «охотника», 8 торпедных катеров, стволы и боезапас для 100-мм батарей, а также монитор «Железняков», протралить рекомендованные курсы от мыса Железный Рог до Кроткова.
Вечером 26 ноября в проливе снова начался шторм. Но Бринкман, который берег личный состав явно меньше погибшего Кизерицки, отправил все 10 боеспособных камыш-бурунских барж в дозоры. Во время выхода они в 19:00 попали под огонь 100-мм батарей БС-640 и БС-663. Но батарея 1./613 с мыса Такиль быстро подавила наш огонь. На БС-640 у одного орудия пробило ствол в 5 местах, щит в трех местах, разбит левый прицел, погнута ручка замка, ранен один человек. Из 4 морских орудий у нас осталось три.
Ночью 26/27 ноября у мыса Чонгелек погибла на дрейфующей мине F329 (заграждения, выставленные БКА-306, находились по другую сторону плацдарма, в четырех с лишним милях севернее). Наши катера не выходили, а У-2 889-го полка в ночь на 27 ноября в 50 (49) вылетах сбросили десантникам 4,6 тонны продуктов. Утром 27 ноября КАТЩ-081 выбросило штормом на берег, где он и оставался до конца операции.
Утром 27 ноября пара «киттихауков» 30-го рап обнаружила в Камыш-Буруне 10 БДБ. Но возможность удара долго оставалась под вопросом. Порт был закрыт почти сплошной облачностью. От дождей размок грунт на аэродромах Анапская (8-й гшап) и Анапа (47-й гшап). Взлет с Анапской в течение всего дня был вообще невозможен. С аэродрома Анапа в первой половине дня Илы могли взлетать с небольшой нагрузкой. Поэтому две группы 47-го шап слетали на сброс грузов десантникам. Всего за день 27 ноября Илы 47-го и 622-го шап сделали 67 (64) самолето-вылетов и сбросили около 12 тонн грузов.
Во второй половине дня 6(5) Ил-2 47-го шап все же отработали по Камыш-Буруну и наблюдали два взрыва в расположении барж. Сильным зенитным огнем два штурмовика были повреждены и вышли из строя на сутки. При возвращении два Ил-2 столкнулись в воздухе. Один из них упал, а второй смог сесть на своем аэродроме. В немецких документах этот налет вообще не зафиксирован. Возможно, в условиях плохой видимости удар был нанесен в стороне от цели.
В ночь на 28 ноября наши катера не выходили, так как в строю оставались только ДБ-5, -12, -20 и КМ-0164. ПВО-17 был исправен, но не укомплектован личным составом. Кроме того, на тралении находились КАТЩ-570, РТЩ-398 и РТЩ-415. Понятно, что с такими силами прорыв не имел шансов. В течение ночи бипланы 889-го полка сделали в Эльтиген 126 самолето-вылетов и сбросили 13,3 тонны грузов.
Днем 28 ноября установилась летная погода. Казалось бы, можно попытаться все-таки выбомбить немецкий флот из Камыш-Буруна. Но, как гиря на ногах, на авиации висела необходимость снабжать Эльтиген. За день 622-й и 47-й шап сделали с этой целью 48 самолето-вылетов и сбросили 8,2 тонны грузов. Для ударов по Камыш-Буруну удалось выделить всего две шестерки Ил-2 11-й шад. Кроме того, 4 Ил-2 210-го полка провели экспериментальный налет с применением только что поступивших в 4-ю воздушную армию противотанковых бомб ПТАБ. Для контроля результатов удара на своем Ил-2 вылетел лично командир 230-й шад Гетьман.
12 Ил-2 11-й шад нанесли удары практически одновременно. К исходу 27 ноября немцы значительно усилили ПВО в районе Эльтигена с целью сорвать снабжение по воздуху. Поскольку Камыш-Бурун находился совсем близко, штурмовики встретили сильное противодействие. Кроме того, на отходе Илы были атакованы 4–6 Me-109. Сопровождение 47-го шап (2 Як-1 и 2 Як-7Б 9-го иап) допустило прокол — один из немногих за операцию. В результате один Ил-2 был подбит и затонул при посадке на воду в проливе. В группе 8-го гшап один Ил из-за повреждений от зенитного огня отстал и был сбит. Из сопровождавших эту группу 6 ЛаГГ-3 25-го иап один погиб в воздушном бою, еще один был подбит и произвел вынужденную посадку.
Сильный зенитный огонь не дал возможности нанести результативный удар. В лучшем случае, баржи незначительно пострадали от осколков и пушечно-пулеметного огня. Возможно, и этот день закончился бы для немецких барж в Камыш-Буруне относительно благополучно. Однако в 13:25 над портом появились четверка 210-го шап. Илы высыпали на баржи 752 ПТАБ и наблюдали 3 больших взрыва «в районе стоянки десяти бронекатеров». Затем эта четверка проштурмовала батарею МЗА на южной окраине Камыш-Буруна и удалилась невредимой. Комдив Гетьман, наблюдавший удар из своего Ил-2, отметил, что «цель перекрыта на одну треть в ее южной части». Четыре Me-109 пытались атаковать штурмовики на отходе, но были связаны боем с четверкой «аэрокобр» 57-го гиап, расчищавшей воздух в районе Камыш-Буруна. Стороны разошлись без потерь, хотя немцы и претендовали на уничтожение двух истребителей.
Результат удара оказался, вероятно, рекордным по эффективности среди налетов на Камыш-Бурун. От действий четверки Ил-2 пострадали четыре БДБ. И это при сильном противодействии! F594 получила несколько прямых попаданий, после взрыва боеприпасов разломилась на части и выгорела. Ее останки затем вытащили на берег. F306 и F369 также получили прямые попадания и осколочные повреждения, однако остались в строю. Новые повреждения получила многострадальная F135. В общем, ПТАБы показали себя очень хорошо. Если бы каждая четверка Ил-2 уничтожала по одной БДБ, не говоря уже о сопутствующих повреждениях, немецкого флота давно бы не было в Камыш-Буруне да и на Черном море вообще.
Увы, для нашего командования этот налет никак не выделялся на фоне прочих. Ведь после многих ударов экипажи докладывали о прямых попаданиях ФАБ-100, а то и ФАБ-250, а не какой-то противотанковой мелочи. Между тем вероятность добиться прямых попаданий немногочисленными крупными бомбами была невелика, учитывая отсутствие бомбового прицела на Ил-2. Напротив, «ковер» из ПТАБов, рассчитанных на поражение малоразмерных целей (танков), практически гарантированно поражал БДБ. Конечно, не каждая ПТАБ наносила баржам серьезные повреждения. Но в нашем случае одна из четырех попавших под «ковер» БДБ была полностью уничтожена.
Поскольку реальная эффективность применения ПТАБ по баржам осталась неизвестной, эти боеприпасы в ходе операции по морским целям больше не применялись. Кроме того, вскоре для ПТАБов нашлись другие цели — штурмовые орудия, атакующие Эльтиген. Сказалось, видимо, и то, что ВВС ЧФ вообще не имели ПТАБов в отличие от 4-й воздушной армии.
К вечеру 28 ноября погода снова ухудшилась. Был выброшен на берег ПВО-23, затонули у причала ДБ-20 и ДБ-388 (днем 29 ноября подняты и отправлены в Сенную на ремонт). 3-я группа высадки вообще не имела сил для прорыва и снабжения Эльтигена. Требовалось пополнение с юга, а фарватер вдоль берега был по-прежнему закрыт, траление продвигалось медленно. Для перехода торпедных катеров был выбран «морской фарватер» — рекомендованный курс в открытом море в направлении мыса Такиль, а затем в Кротков по курсу, обеспеченному новым зеленым створом. Вечером 28 ноября этим путем прибыли из Анапы в Кротков ТКА-105, АКА-96 и АКА-106 для участия в намеченной операции по уничтожению БДБ ботами-«торпедоносцами».
Немцы, несмотря на плохую погоду, все же выслали в море дозоры. Раумботы по пути в пролив отогнали зенитным огнем пару истребителей, два раза пытавшихся приблизиться к ним. Впоследствии выяснилось, что это была пара Me-109, присланных для прикрытия перехода по просьбе Адмирала Черного моря, — пример того, что с организацией взаимодействия проблемы были не только у нас. Штормовая погода заставила немецкие дозоры начать отход еще до полуночи.
28 ноября стало известно о предстоящем наступлении противника с целью уничтожения Эльтигенского плацдарма. Теперь все силы были направлены на срыв этого удара.
10. Наступление 20–22 ноября
10.1. Подготовка
Поскольку операция явно потеряла фронтовой размах, 15 ноября Ставка дала директиву о расформировании фронта с ноля часов 20 ноября. На базе управления СКФ и 56-й армии воссоздавалась Отдельная Приморская армия (ОПА, использовалась также аббревиатура ОПАРМ). В нее вошли войска 56-й армии, 20-го корпуса 18-й армии (в том числе и группа Гладкова), основная масса частей усиления бывшего фронта. Командующим армией остался Петров. Ему придавалась 4-я воздушная армия, в оперативном подчинении остались Черноморский флот и Азовская военная флотилия. 18-я армия выводилась в резерв Ставки в район Мелитополя и вскоре вошла в состав 1-го Украинского фронта.
