процесс воспроизводства вида можно было ускорить настолько же. Для не слишком многочисленных драконов, чей вид испытывает нелегкие времена после событий, описывать которые не имеет смысла, это стало большим подспорьем. Испытывая восторг от удачной находки, драконы пожелали отблагодарить случайных свидетелей их радости. Захотели помочь несчастным и заодно стабилизировать такие удачно сложившиеся природные условия для выращивания потомства.
На эту и еще несколько других планет были установлены специальные артефакты, запрещающие глобальные изменения в ограниченной области. Проблема в том, что эти самые устройства так хорошо стабилизируют реальность, что доступа к ним у самих драконов не остается. Они для них невидимы и неощутимы, и попасть на планеты с установленными артефактами стало невозможным, ведь драконы — это очень серьезный фактор изменения. Зато для их яиц в этих системах просто идеальные условия. Не на самих планетах, конечно же, а гораздо ближе к светилам. Так вот, артефакты, позволяющие практически остановить изменения в окружающей среде целой системы, все равно нужно обслуживать. Для этого было решено повысить интеллектуальный уровень расы полуразумных существ. Это было бы очень удобно для всех. Гоблины должны были получить очень серьезный толчок к развитию, и заодно, в благодарность за помощь, стали бы хранить стабилизирующие артефакты.
Примерно на этом моменте Герману, наконец, удалось-таки выделить в своем сознании часть, которая могла не только безучастно внимать скупому перечислению событий, но и как-то оценивать увиденное. Должно быть, от возмущения. Хороши благодетели! По факту просто решили себе прислугу бесплатную организовать. О том, что случилось дальше, Лежнев догадался и сам, без продолжения, но дракон продолжал повествовать.
Начать «прогрессорство» решили с самок — они показались драконам менее агрессивными и более обучаемыми. Был немного изменен генетический код существ, а также на планету установили еще артефакты, способствующие повышению общего интеллектуального фона и поддержанию изменений в генокоде. Тут Герман впервые за время объяснений почувствовал сбой — как именно эти самые артефакты должны работать, он так и не смог понять, видимо, принцип действия оказался слишком далек от известных ему физических законов.
Далее, более разумному поколению коротышек были внедрены знания о принципах работы артефактов и о том, как их предстоит хранить. Массив оказался очень большим, но новообретённого интеллекта гоблинских самок как раз хватило, чтобы воспринять новые знания. Впрочем, привычка не полагаться на волю случая заставила драконов продублировать их в специальных хранилищах информации, доступ к которым тоже дали самкам.
«Очень интересно, — думал Лежнев. — Только не совсем понятно, зачем ты это мне рассказываешь!» Видимо подумал слишком громко, потому что тут же получил ответ на свой вопрос:
— Не стоит торопить меня, человек. Я передаю информацию с той скоростью, которую может воспринимать твой разум. Если я стану делать это быстрее, ты можешь меня не понять или забыть что-то важное. А можешь получить повреждения мозга, что также нежелательно. Мы больше не желаем тебе зла.
Герман постарался запрятать свои мысли поглубже и начал слушать дальше, тем более, дракон, кажется, уже подходил к сути. Проблемы начались с третьим поколением гоблинов. К сожалению, драконы не видят возможности внедрять в сознание существ нужные им идеи. Точнее, они умеют это делать и с первым поколением еще до установки артефактов стабилизации, этим своим умением они успешно воспользовались. Внушения хватило и на второе поколение, а вот в третьем уродилась одна гениальная самка, которая нашла способ использовать яйца драконов известным Герману образом. Соблазн был слишком велик. Гоблины решили попробовать и у них получилось. К тому времени они уже во всю бороздили ближний космос и исследовали космические течения туманности, но теперь их возможности возросли многократно. Тогда и началась конфронтация, правда, драконы узнали о ней далеко не сразу. Хитрые гоблины нашли способ скрывать свое предательство, и, если бы не случайные ошибки, свойственные этой расе, драконы еще долго удивлялись бы повысившемуся проценту гибели своего потомства. Они бы уже давно уничтожили весь вид гоблинов, но стабилизирующие артефакты, собственноручно оставленные на планете, лишили их этой возможности. Глобальное вмешательство в чужую реальность теперь невозможно. Конечно, драконы приложили максимум усилий, чтобы минимизировать вред. Теперь им приходится отправлять яйца на вызревание в менее приспособленные для этого системы и маскировать их от возможного обнаружения, но иногда случаются накладки, потому что гоблины продолжают разыскивать драконьи кладки и разорять их.
Встреча с представителями другого разумного вида в этих условиях представляется драконам большой удачей. Драконы находят возможным, что группа разумных вернется на планету гоблинов, тем более, она уже там побывала, и уничтожит стабилизирующие артефакты. После того, как они перестанут укрывать мерзких предателей, драконы сами завершат их существование. Безусловно, это работа, совмещенная с определенным риском, и она будет оплачена. За помощь в наказании преступников драконы могут предоставить возможность беспрепятственно путешествовать через туманность и по связывающим галактики нитям, которые эта туманность скрывает. Больше не придется делать это наугад, а, главное, не нужно будет рисковать своим слабым разумом, который может не пережить очередной встречи с бесконечностью при переходе через воронку.
Герман даже не удивился. Из рассказа было очевидно, что господа драконы, помимо игры в богов, больше всего любят выполнять работу чужими руками. Лежнев, вообще-то, тоже не испытывал никакой симпатии к гоблинам, но мысль подвести под уничтожение целый разумный вид его как-то не грела. И так недавно древних, считай, на лютую гибель обрекли, но тех вот вообще было не жалко, а этих все-таки не совсем. При всем своем сволочизме до высот злодейства призрачных древних гоблинам было еще далеко. Однако отказываться парень посчитал лишним. Еще, чего доброго, внедрит в голову какую-нибудь идею! Таких крайностей хотелось избежать, поэтому Лежнев поспешил высказать согласие.
Долгие общение с драконами закончилось, к большому облегчению Германа. Они с Тианой сидели в кают-компании, разглядывая крохотные шарики, которыми их «наградили» драконы перед расставанием. Герман уже успел оправить их в кривоватые перстеньки — ну, а как еще? Ювелир из него тот еще, так что изделия получились довольно грубыми, однако пользоваться ими это ничуть не мешало. Штука по-настоящему волшебная — Тиана все никак не могла своим наиграться, да и Герману было очень любопытно. Вот девушка касается камня в перстне большим пальцем, и вместо прекрасной стройной киннарки перед ним оказывается низкорослая гоблинша, с крайне выдающимися формами.
— Как здорово! — девушка крутится перед «зеркалом» — голограммой, которую вывел для нее Кусто. — Герман, я в этой форме красивая?
— Красивая, — покивал Лежнев. — Мне, правда, истинный вид нравится гораздо больше, но и гоблинша из тебя получилась удивительно милая.
Парень ничуть не лукавил — даже
