− Чисто медведь на ярмарке! - смеялась она, когда он наступал ей на ногу или толкал.
Керстен два раза порывался сойтись в кулаки. И бабу свою унять и ухажера её геройского проучить. Оба раза давал себя усадить обратно. Ему щедро лили в кружку. Он пил, запрокидывая голову далеко назад. В очередной раз и сам запрокинулся. Рухнул с табурета. Его отволокли в угол и бросили. Торквес мурчал, возился, фыркал, сблевывая на грудь. Потом Хлым, дворняга беспородная, остаток вечера ему морду облизывала, блевотину ела.
Под звездным небом Костас чувствовал себя лучше. Холодный ветерок остужал саднящую кожу.
− Мутит? - с сочувствием спросила Иера.
− Угу, − обманул Костас. С чего замутит-то? Сколько не пей, голова как стеклышко, ясная.
- Бросил меня. Дружок твой наглый за бок ущипнул. Синяки будут.
Бухнула дверь казармы. На крыльце возникла сильно шатающаяся фигура. Одной рукой оперлась о стену, второй пытается расстегнуть брагетт.
− Чтоооо зааа херь?
Не успевает справиться с завязками и облегченно отдувается. Ляжкам тепло и щекотно.
Опять бухает дверь. Зассанца сбивают с крыльца. Тот падает, возится в грязи, безуспешно пытается подняться и, обессилев, засыпает.
Два друга, обнявшись за плечи, орут в звездное небо.
− Как умру, я умру,
Похоронят меня!
И родные не узнают,
Где могила моя!*
Иера уселась рядом. Тесно. Обняла-обхватила Костаса за талию, положила голову на плечо. Ждет. Слова ласкового, нежности. Не дождалась. Сама полезла с поцелуями, жарко дыша.
− Этакий ты... недогада. Пойдем что ли? − она прижалась еще сильней. - А то мокра вся.
Прошмыгнули мимо карнаха, сторожившего вход в дом. Не мудрено, пьян в стельку. Привалившись в уголку, спал.
Поднялись по лестнице. Иера нет-нет останавливалась, распаляя себя, целовала Костаса. Руки её бессовестно лезли в брагетт. Касание вызывало в ней выдох-стон.
Комната у прислуги не большая. Кровать, стол под салфеткой, да ваза с цветами. В углу кувшин с водой и таз. Иера быстро закрючила дверь. Он хотел её приласкать. Женщин положено ласкать, раздразнить, растревожить поцелуями, теплым шепотом, бесстыжими прикосновениями, горячей тяжестью тела.
− Чего уж там, − поторопила она, задыхаясь.
Длинная ночь не показалась длинной. Иера спала, разметав волосы по подушке и устало сопя.
Небо еще не посерело на востоке, а Костас неслышно выскользнул из комнаты. Пройдя знакомой лестницей, спустился в подвал. Ступеньки, на которой звенели колокольчик, перешагнул. Подойдя к решетке, свернул замок вместе с проушинами. Соскоблив ржавчину, с трудом вытащил засов и открыл дверку. Вернее выгнул. Заржавленные петли не открывались. Капли, срывавшие со свода, забарабанили некую мелодию. Беспокойную и призывную. Костас посмотрел на свои руки. На них осталась черная жижа, словно кто-то вымазал решетку изнутри.
Постояв мгновение, Костас быстро покинул подвал и здание.
День прошел в пустой беготне. Не позднее вечери, Костасу следовало покинуть Морт. Таков закон. После гулянки, полдня на сборы. Замешкаешься, вчерашние боевые товарищи силой вытурят. Даром что птох.
− Чего поздно? - спросил его Тод. - На ночь глядя?
− Задержался, − не стал объясняться Костас.
− Надо было с капитаном уезжать. Глядишь к себе забрал бы. Все при деле, − ворчал Тод. - Может еще нагонишь.
Он не стал ничего говорить старику. Капитану сейчас не до него.
Костас забрал шоудао, не взглянув даже на работу. Завернул к кожевнику, забрать чехол. Работу тот сделал, как положено. Мечи смирно лежали на спине, спеленованные и зачехленные.
Ушел Костас перед ужином. Ни с кем не попрощался, ни с кем словом не обмолвился. Скользнул за ворота в подступающий белесый туман. Не было его здесь.
Он шагал по лесу в сгущающейся темноте. Впрочем, кому темнота? Вон мелькнула осторожная лисица. Погналась за мышью. Серая кроха, высоко скакнув, юркнула под пень! Хищница хотела прокопать нору, но учуяв Костаса убежала, оглядываясь через прыжок.
Где темно так в ельнике. И тихо. Словно и нет никакой живой души. Ни зверя, ни птицы. Толстый слой хвои мягко пружинит и гасит шаги. Костас нагибается под ветку, тревожит дерево касанием. С макушки ели взлетает птица. Крылья беглым грозовым облаком закрывают полнеба, усеянного звездами. Высоко скалится серпик луны. Того гляди язык покажет. Рядом трещит валежина под тяжелыми лапами. Костас перехватывает яри. Зверь сторожится, медлит и прытко уходит подальше в лес.
Впереди мелькнул огонек. Желтый отсвет костра приметен. Его ни с чем не спутаешь. Костас повернул. Не ошибся, правильно шел.
Тянет дымком паленой хвои. Подойдя ближе, чувствует, к дыму примешивается запах пролитой крови.
− Ну-ка придержи!
Костас узнает голос Кертена. Лес пронзает вскрик.
− Живучий, сука! Цацку не повреди!
− Цела.
Костас вышел на полянку в завершающий момент. Подручный Керстена, Холт, вонзил нож в грудь Дёгга. Распластанный на земле сард захрипел.
− Когда же ты подохнешь! - Керстен пнул поверженного. Дёгг дернулся. Не срок еще.
Еловая лапа скользнула по плечу Костаса. Торквес услышал странный, не похожий звук и обернулся.
− И ты здесь! - Керстен подобрал секиру сарда.
Холт огляделся по сторонам. Нет ли кого еще?
− Заходи с боку, − толкнул Керстен приятеля.
Торквесы стали расходиться. Костас скинул милоть и быстро, нападавшие и не ожидали, сместился к Холту. Тот сделал пробный выпад мечом. Костас отвел удар и ткнул подтоком в пах.
− Тварь! - запоздало отскочил Холт.
Яри пробил паховую вену. Кровь хлестала вовсю.
− Вот тварь, − почти захныкал Холт, зажимая рану. Драться он больше не способен. Разбираться с противником торквес предоставил напарнику.
Керстен не принял боя, юркнул под низкие еловые ветки и побежал. Костас погнался за ним.
Здоровьем торквес не обделен. Бежал быстро, петлял умело, берег дыхание. Каким-то звериным чутьем выбирал дорогу. Не споткнулся, не напоролся на ветку. Высоко вскидывая ноги, перебежал заросшую папоротником прогалину, лихо как через забор перемахнул упавшей ствол. Продрался сквозь завалы поваленных деревьев и замер на другой стороне поджидая. Надеялся по звуку шагов определить преследователя. Костас подобрал сушину и кинул. Сухие ветки ломаясь, затрещали. Керстен с выдохом метнул секиру сарда. Перестарался. Оружие ударилось о сук, упало и завалилось между двумя стволами. Как пропало. Керстен побежал дальше. На бегу сбросил сумку. Глянул на небо в просвет крон. Легкая туча наползала на серпик луны. Затянет, считай, спасся! Найти бы только место где затаится!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
