– Но я здесь очень много делаю. Я проверяю все сметы, и в прошлом месяце я сберегла господину Бемишу двести тысяч, когда заметила, что один местный чиновник все время проводит через компанию фальшивые счета.
Вздохнула и прибавила:
– Правда, этому чиновнику все равно пришлось дать пятьдесят тысяч взяткой.
– И как ты это делаешь? – спросил Ашиник.
Он был очень мало знаком с компьютерами и, по правде говоря, боялся этих страшных подсказчиков, которых иномирцы вечно носили с собой, как платки или табакерки, и при каждом третьем слове вынимали из кармана и разворачивали. При взгляде на них ему все время вспоминалась одна из самых распространенных легенд секты – о том, что бесы вынимают свои души и кладут их в эти кремнийорганические платки или железные коробочки, и душа бесов тоскует и мигает с дисплеев цветными огнями.
Инис стала что-то говорить, но Ашиник пропустил ответ мимо ушей. «А бес не очень-то ревнив, если оставляет свою наложницу наедине с молодым человеком», – думал он.
* * *
Ашиник возвратился на стройку через три дня, и Бемиш был очень рад, потому что без него управляться стало трудно. Бемишу еще несколько раз случалось посылать Ашиника в усадьбу за важными бумагами или с инструкциями, и всякий раз Ашиник ездил с видимым удовольствием.
А вскоре и Инис снова стала появляться на стройке, и Ашиник перестал часто ездить в усадьбу. Ашиник и Инис были куда младше Теренса Бемиша, – ей семнадцать, ему двадцать три, но Бемиш все никак не замечал, как вспыхивали щеки Инис, когда в кабинет президента компании входил его молодой заместитель, и как часто Ашиник и Инис обедали вместе в служебной столовой или каком-либо из произросших, как грибы, портовых ресторанов.
Хотя Теренс Бемиш и произнес, при своей первой встрече с Инис, какие-то слова о свободе воли, на самом деле эта свобода воли не пошла дальше того, что Теренс иногда справлялся у нее по поводу обычаев, да ее саму учил отвечать на звонки. Инис была добрая и хорошая девушка, но звезд с неба не хватала. Бемиш был вполне доволен, что утром она подает ему чистую рубашку и носки, днем – отличный кофе, а ночь проводит в его постели, – в тех, разумеется, случаях, если глава Ассалахской компании не веселился в столичном борделе или на приеме у высокопоставленного чиновника, который обычно кончался все в том же борделе.
Бемиш относился к ней бережно, как к дорогой домашней мебели, но он знал, что из Инис ничего лучше домоправительницы сделать нельзя – милая, хорошая девушка, с теплым сердцем и не очень-то, признаться, умной головкой. А всякий неумный человек автоматически зачислялся Теренсом Бемишем куда-то в самый низ рейтингового листа.
* * *
На следующей неделе стройку посетил Тревис. Встреча была запланирована довольно давно и никакого отношения к скандалу с сектантами не имела, но, видимо, еще дома Тревис что-то услышал. Его первый вопрос по прибытии был:
– Теренс, что тут у вас происходит? Говорят, вы сделали своим заместителем какого-то сектанта?
– Знакомьтесь, Ашиник, – сказал Бемиш.
Ашиник поклонился. Тревис разглядывал юношу в упор.
– Так ты, значит, считаешь меня бесом? – справился Тревис.
– Я с вами незнаком, – серьезно ответил Ашиник, – но то, что я слышал о вас, заставляет меня думать, что многие бы охотно назвали вас бесом, да и вы бы не обиделись от такого названия.
Тревис расхохотался.
– Ладно, если ты и еретик, то хоть не сумасшедший, – сказал он.
* * *
Восемнадцатого числа Бемиш разговаривал с государем Варназдом. Это случилось так.
У Бемиша набралось изрядное количество бумаг, требовавших подписи Шаваша, и он лично явился в столицу с бумагами и с подарками. Ему сказали, что Шаваш во дворце и будет там до утра. Бемиш отправился во дворец. Его пустили беспрепятственно.
Бесчисленные павильоны и внутренние дворики, дышавшие свежестью сады были так неожиданно красивы, что Бемиш, уставший от лязга бетонных плит и от всей грязи своей огромной стройки, забывшись, пошел бездумно бродить меж танцующих богов и важно кудахчущих павлинов. Вдруг кто-то окликнул его из резной беседки:
– Господин Бемиш!
Бемиш оглянулся и подошел, пытаясь вспомнить, на каком из бесчисленных приемов видел он этого довольно молодого чиновника, с растерянным и милым лицом и бровями, загнутыми вверх наподобие ласточкина хвоста.
– Не узнаете? – спросил, улыбаясь, чиновник.
– Помилуйте, государь, – спохватился Бемиш, становясь на одно колено, – как можно не узнать!
Государь указал Бемишу на плетеное креслице в глубине беседки, Бемиш сел в креслице и запихал за спину папку с бумагами.
– Я хотел вас спросить, – продолжал государь, – что такое «unfathomable»?
– Что? – изумился Бемиш. Государь подобрал лежавший перед ним томик и прочел, слегка растягивая гласные:
Unfathomable sea! Whose waves are years, Ocean of time, whose waters of deep woe Are brakish with the salt of human tears.
Бемиш опустил глаза на обложку: это был Перси Биши Шелли.
– А, – сказал Бемиш, – unfathomable значит «бездонный». Это поэтическое слово. Не думаю, чтоб оно кому-то понадобилось сейчас.
– Да, – кивнул государь, – у вас пропало много поэтических слов. И появилось много аббревиатур.
Бемиш кивнул.
– Жалко, – сказал государь, – что ваши старые книги у нас не переводят. Справочники и пособия переводят, а Шелли – нет.
– Вам нравится Шелли? – с опаской спросил Бемиш, чтобы поддержать разговор, хотя единственный Шелли, которого он читал, был некто А.Д. Шелли, один из соавторов книги «Монтаж радиолокационных маяков на геостационарных орбитах с целью коррекции курса космических лайнеров в околопланетном пространстве».
– Да, – сказал государь, – когда я его читаю, я понимаю, что иномирцы очень похожи на нас. Или были похожи. Знаете, это представление о времени, которое приносит гибель лучшим и гордым, возвращается вспять…
Государь замолчал.
– Вы кого-то искали? – вдруг сказал он, кивая на папку, кончик которой виднелся из-за ручки кресла.
– Да, Шаваша. Мне нужна его подпись.
– Может быть, что-то могу подписать я? Я уверен, что у вас тут нет ничего… предосудительного.
Император смущенно улыбнулся, произнося эти слова, а Бемиш испытал неприятное чувство. Ничего предосудительного? Что он имеет в виду? Что Бемиш не мошенничает? Или что вся грязь проходит мимо документов?
– Так хотите, я что-нибудь подпишу?
Бемиш колебался. С одной стороны, два документа действительно требовали подписи государя, – жди потом эту подпись три недели. С другой стороны, а что, если Шаваш будет недоволен? Решит, что Бемиш прокрался в сад, разыскал за спиной Шаваша государя, наговорил ему бог знает что, лишил Шаваша полагающихся для такой подписи знаков внимания и вообще вел себя неприлично.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
