И жизнь там вряд ли появится в ближайшие тысячелетия. Если только искусственно. Была уничтожена даже атмосфера…
Так что промашка в расчетах радужного и водного лордов дорого им обошлась. Не на ту «лошадку» поставили. В результате: потеря территорий, родичей и неуправляемый соправитель в Совете в лице Шэйтассса. Злопамятный…
Попытались убрать – лишились трех внуков…
Теперь шаткий мир.
Интересно, надолго ли?
Да-а-а…
Кажется, когда я слушала спокойный голос Дэйрашшша, то и не дышала. Многое становилось понятным. И еще более страшным! Особенно надвигающийся Бал двенадцати в честь рождения Аналлин с Александром. Вернее, летящая к Шиммору «сладкая» парочка древних…
Странно, но глядя на языки пламени и слушая нитха о том, как его ши-ар, с поддержки самого Дэя, несмотря на запрет Эйтассса, обагряли свои руки в крови, я почему-то их за это не осуждала. Может, потому, что это казалось таким далеким и нереальным… А может, потому, что и до этого знала, кто такой кровавый зверь империи Амморан. Или потому, что вижу, как он на меня смотрит, как тянется к своей Альффин, его заботу и его любовь. Настоящие…
И теперь понятна тень, промелькнувшая в глазах «бездны», когда черный нааганит от меня отпрянул, скрывшись в озере. Он боялся ощутить мою ненависть и страх. Отвращение… Поэтому до сих пор и не приблизился. Хотя знаю, что уже больше часа стоит за деревом и подслушивает наш с Дэйрашшшем разговор (мне Ан тихонечко подсказал). Наблюдает… Ждет…
– Позови его, – прошептала я, обращаясь к нитху, продолжая смотреть, как огонь лижет поленья. – Позови. Вы еще не знаете, на что способны люди, когда беда приходит в наш дом. Поверь, нааганит, человечество не так всепрощающе, как вы по мне судите… Мы тоже умеем быть довольно жестокими и мстительными к подобным себе… Забыл? Я и вы – дети одного мира… И думаю, однажды люди превзойдут даже вас. Если сами себя не уничтожат… Шэйтассс, – посмотрела в ночь, – я все еще твоя Альффин, мой ньер.
Когда из темноты выскользнула мрачная тень четвертого лорда империи Амморан и улеглась у моих ног, я его не оттолкнула. Положив мужскую голову к себе на колени, я молча стала перебирать пальцами влажные черные волосы с кровавыми прядями у висков, внезапно осознав, что ни у одного из ниидов подобной расцветки не замечала. Мы от горя седеем, а мой зверь…
Склонившись, поцеловала холодные напряженные губы, жадно ответившие на мой призыв. Я действительно любила этого нааганита. Несмотря ни на что. Вопреки всему… Свое чудовище…
А рядом находились Дэйрашшш и Анаишшш, и в их змеиных глазах я заметила новое осознание: нааганиты наконец-то поняли, зачем самцу нужна самка. Не только для постели и размножения. С женщиной не так одиноко. Со своей второй половинкой. Со мной…
– Все! Хватит на сегодня печальных воспоминаний! – улыбнулась я, тряхнув головой и смахивая слезы, возвращаясь в реальность и пытаясь отстраниться от недовольно заворчавшего здоровенного нааганита, сграбаставшего меня своими ручищами в желании продолжить наш прерванный поцелуй. – Дэй, а у тебя там мясо не подгорит? У меня уже от его аромата слюнки текут! И рыбки хочется. Ты обещал. А потом, напоследок, еще искупаемся. Ночное плаванье… М-м-м… Только не пугать! Можно и без трансформации. Поиграем…
Не поняла, а что за предвкушающие ухмылочки и странные переглядывания между собой? Такие плотоядные. Ой!!!.. Трое?!!..
– Я не это имела в виду!!! Я мячик взяла!
Поздно! Мужчины меня не слышали…
Как я под их нетерпеливым жадным ожиданием не подавилась, принимая пищу из рук ниида, не знаю. Я старалась есть очень, ну очень медленно…
– А может все же мячик?
– НЕТ!!!
Тяжело вздохнув, чувствуя, что все – переела, я попросила еще кусочек рыбки.
С трех сторон раздался мужской смех.
– Лена, тебе это не поможет, мы умеем ждать. Надин, ты скоро лопнешь!
– Ладно… только… – я покраснела, – вас трое, а я одна. Сильно не увлекайтесь.
От повышенного внимания трех нааганитов, вернее, их активности, меня спасла только беременность! Трое!!! И неважно, что мужчины удовлетворились всего парой раз. Удивляюсь, как я вообще смогла их выдержать! Хотя…
Любовь под сиянием двух лун и чужих созвездий. В теплых водах чудесного озера. Когда твою разгоряченную кожу обдувает свежий ветерок с ароматом ночных цветов, под симфонию инопланетного оркестра насекомых…
Фантастика!
Особенно когда один из партнеров – здоровенный черноволосый нааганит с жуткими, светящимися в темноте змеиными глазами, осторожно насаживающий тебя на свой гигантский фаллос, не забывая проверять рукой живот, чтобы не навредить. Его губы, терзающие твои, его довольное урчание-шипение. Ведь ты со стоном ему отвечаешь, откликаясь на мужской призыв и содрогаешься от очередной волны оргазма: острого, болезненного, но такого сладкого, потому что со спины к тебе прижимается иссаэр, врываясь в твое тело между бедер, в унисон с плотью ниида, заполняющей женское нутро… Клыки с дорожками феромонов на твоих плечах. Любимые пальцы, ласкающие чувствительные горошины сосков и бугорок клитора. Шепот: «Надин, девочка, какая же ты с-с-сладкая, расслабься, мой гуар-р-р. Вот так…Ты же знаеш-ш-шь, не наврежу. Доверься. Тебе понравится».
Дэйрашшш. Его властная рука в моих волосах. Его горящие зеленые изумруды. Трепет хищных ноздрей, впитывающих общую страсть. Губы, ловящие мои стоны, стоны своей со-рин. Его мощь, после содрогнувшейся мощи ниида. Размашистые движения, заставляющие свой «цветочек» биться в острой судороге наслаждения. Рык во время кульминации и поцелуй, полный нового желания и. благодарности.
Шэйтассс.
Дэйрашшш.
Анаишшш.
Я не знаю, сколько это безумие продолжалось. И пусть потом блондин смеялся и говорил: «Всего-то несколько часов», – для меня это длилось бесконечно. Сладкий дурман, щедро сдобренный феромонами иссаэра. Вот зараза! На что хочешь может уговорить, сволочь!..
– М-м-м-м… – мои губы и язык на мужской плоти… Их – на моей. Снова смена партнеров.
Трое.
Бедные альмины и нитхи, охраняющие периметр! (Про раянок уже и не говорю). Представляю, что эти нааганиты со стороны озера слышали. Я ведь иногда и довольно эмоционально выражалась: от боли или когда уже совсем хорошо… Или, когда увидела перед глазами очередную вспышку сверхновой. Н-да-а-а. Еще и ветерок в сторону этих чувствительных хищников. Сочувствую. Не им, гарему!
Как и когда я вернулась в крыло ньера, не помню. Не помню, как под утро с помощью белобрысой язвы сонно кормила малышей. Пришла в себя уже – судя по хронометру – ближе к обеду, с удивлением отметив, что нахожусь в постели четвертого лорда империи Амморан, который, прижав меня к себе, словно кто украдет, осторожно водил ладонью по моему урчащему от голода животу в терпеливом ожидании пробуждения.
