Джайлс сидел молча, думая о матери, которая больше заботилась о своих сумасшедших проектах, чем о благосостоянии дочери, которая посвятила ей свою жизнь.
– Вы испытываете отвращение к браку?
Между ее бровями залегла складка.
– Не совсем. В любом случае, нужда заставит.
Он высказался более прямо:
– Я не хотел бы, чтобы мой друг, мистер Рейн, женился на женщине, которая испытывает к нему отвращение. Я полагаю, что вам известно, он ухаживает за вами.
Она заколебалась, вертя в руках свою сумочку.
– Он ничего не говорил, но поскольку он оказывает мне знаки внимания, то да, я знаю. И я не думаю, что он мне отвратителен. Он – вполне приличный человек.
– Да, так. Он будет вам прекрасным, сильным, здоровым мужем.
Она уставилась на него, потрясенная.
Он учтиво продолжил:
– И, без сомнения, вы найдете утешение в тех детях, которые у вас появятся.
У нее слегка отвисла челюсть.
– Дети! – Последовала короткая пауза, после чего она дрожащим голосом произнесла: – Должна признаться, что я не думала о детях. Я считала, что я слишком...
Она занервничала еще больше и не закончила фразы.
Джайлс сделал это за нее:
– Вы не слишком старая для чего бы то ни было, Элинор.
Она вспыхнула, немедленно выпрямилась и решительно произнесла:
– Я не давала вам разрешения использовать мое имя, сэр. И я уверена, что наша беседа стала весьма непристойной. Смотрите, мы приближаемся к Баркли-Сквер[43]. Мой дом всего лишь в нескольких шагах отсюда. Дальше мы поедем молча, пожалуйста!
Джайлс сидел, развалившись на кожаном сиденье, очень довольный тем, как он провел это утро.
Глава 13
Из чего только сделаны девочки?
Из бантов и кудряшек
И милых мордашек.
Детская песенка
– Я чувствовала себя ужасно, тетя Гасси. Я даже представить себе не могла, что мои слова так расстроят леди Элинор.
Близняшки в сопровождении миссис Дженнер прибыли с визитом на чай к леди Августе и расположились в гостиной, обсуждая последние события. Миссис Дженнер, задетая тем, что ее не пригласили в приют на Тотхилл Филдс – даже несмотря на то, что она перед этим заявила о своей неспособности выносить бедняков – дулась, но вполне благовоспитанно. Остальные ее игнорировали.
– Фи! Тебе не в чем себя упрекнуть. Мечты – это действительно важно. Твои сестры правы, ты просто неосторожно наступила на больную мозоль, ничего больше. – Глаза леди Августы сузились. – Вы говорите, что юный Бемертон вытолкал ее из приюта? Должна признаться, я поражена.
– Все остальные были слишком шокированы, чтобы что-то предпринять, – объяснила Фейт.
Миссис Дженнер язвительно вставила:
– А все потому, что мистер Бемертон урожденный джентльмен и знает, как обходиться с дамами. В отличие от некоторых, имен которых мы называть не будем.
– Что вы хотите этим сказать? Мистер Рейн хорошо воспитан и обладает прекрасными манерами, – пылко возразила Хоуп. – Мистер Бемертон просто опередил его, вот и все.
Фейт положила руку на колено Хоуп, пытаясь ее успокоить.
– Послушай, ты не знаешь, почему мистер Рейн так категорически против того, чтобы его сестры пришли к нам на чай вместе с девочками из приюта?
Хоуп покачала головой.
– Нет. Он так стремится оградить их от всего, что, возможно, даже перебарщивает с этим.
– Я не понимаю, почему мужчина, ищущий расположения леди Элинор, позволил другому мужчине увезти ее домой, и это в то время, когда она страдала и нуждалась в утешении.
Леди Августа фыркнула.
– Если бы у леди Элинор имелась хотя бы капля разума, она бы упала в обморок. Вот тогда этот восхитительно огромный мистер Рейн был бы вынужден подхватить ее и вынести на свежий воздух. Жаль, что этой девице не хватило на это ума.
Хоуп была очень рада, что у леди Элинор не хватило ума упасть в обморок. Если уж восхитительно огромный мистер Рейн и был бы вынужден ловить кого-либо и выносить на свежий воздух, то это должна была быть она, Хоуп Мерридью!
– Мистер Рейн, как владелец приюта, был обязан остаться с другими своими гостями и позаботиться о них, – непреклонно заявила Хоуп.
Леди Августа обдумала это замечание и поморщилась.
– Очень может быть. Значит, он выполнил обязанности владельца приюта, этот парень с божественными плечами? – Она хитро взглянула на Хоуп и добавила: – Кстати, у него еще и превосходные мощные бедра. Люблю мужчин с сильными бедрами.
– Тетя Гасси, прошу вас! – Хоуп вспыхнула от смущающих описаний внешности мистера Рейна. Абсолютно точных, но все же смущающих.
– Но я не могла этого не заметить – сейчас мужчины носят такие прелестные облегающие...
Фейт поспешно прервала ее:
– Мистер Рейн провел в приюте еще некоторое время, а потом проводил нас домой.
Леди Августа подмигнула Хоуп, взяла шоколадную меренгу[44] со сливочной начинкой и задумчиво посмотрела на пирожное.
– Мне жаль леди Элинор. Агата Пилтон всегда была весьма специфичной девицей!
– Агата Пилтон? А кто такая Агата Пилтон? – озадаченно спросила Хоуп.
Леди Гасси откусила приличный кусок пирожного и, прожевав его, ответила:
– Мать леди Элинор, в девичестве Пилтон. Она вышла замуж за Билли Уайтлоу, графа Эннисмора – это ирландский титул – и сама разрушила свой брак. Закатила истерику, обнаружив, что у Билли есть любовница, – а чего она ожидала? Это был брак не по любви. Все знали, что бедный Билли подыскивает себе для женитьбы богатую наследницу. Сам же он не имел за душой ни гроша... Ох! Зато был дьявольски красив! Агата Пилтон была привлекательной девицей, но ничего особенного из себя не представляла. Она должна была понимать, что ей удалось выйти за него замуж только благодаря своему состоянию. Вот как тогда обстояли дела. Так было и с моим первым браком. Все, что остается в такой ситуации, – это смириться.
Она покачала головой и доела остатки пирожного.
– И как же поступила леди Эннисмор?
Леди Гасси издала звук, выражавший отвращение, отпила солидное количество шерри, затем продолжила:
– Она подняла шумиху и сделала всю ситуацию достоянием общественности. Выследила мужа, когда тот выходил от любовницы, и устроила чудовищную сцену, как базарная торговка. Потом преследовала Билли вплоть до его клуба и устроила там еще одну сцену. Просто стояла под окнами «Уайтса» и вопила. Кошмар! – Рука леди Августы в нерешительности зависла над тарелкой с пирожными. – В конце концов, она отказалась впускать мужа в дом. Начала одеваться, как пугало. Стала посмешищем в глазах высшего света. Билли удрал то ли в Ирландию, то ли в Индию, то ли еще куда-то, где и умер в результате какой-то эксцентричной выходки. Весьма типично для Билли. – Леди Гасси выбрала пирожное с лимонным кремом. – Последнее, что я слышала об Агате, – она стала посещать сборища «синих чулков»[45]: было это примерно в то же время, когда я уезжала в Аргентину.
