в соответствии с четкими задачами нашей нынешней цивилизации. Как это происходит: ты рассказываешь человеку, что существует некая проблема, нечто угрожающее стабильности, благополучию, комфорту, психологическому или физическому здоровью. Ты распространяешь эту идею. Говоришь всё чаще, выписываешь гранты институтам на исследования этой проблемы, зовешь экспретов давать интервью в СМИ об этой проблеме. Внедряешь тему в искусство, в кино, в музыку. И так далее. И вот она уже охватывает умы всех! Она становится остросоциальной. Общество ее подхватывает. Одни ее одобряют, начинают верить в эту проблему. Другие насмехаются над ней, считают ее надуманной, неубедительной. Но почти никто не игнорирует. А потом рождаются новые поколения, которые живут уже в другой реальности, в которой эта проблема существовала с их рождения. И им она кажется естественной частью мира, хотя проблема была придумана искусственно с определённой целью. Для корректировки курса развития общества в целом. И в итоге эту проблему решают, меняя курс общественного мышления, принимая новые законы, внедряя новые права. Или упраздняя нечто прежнее, устаревшее.
Нола не понимала:
— Зачем вы рассказываете это мне?
Мужчина остановился в нескольких шагах от камеры Нолы. В полутени между световой шахтой и тусклым желтым светом, лишавшем её сил.
— Этот процесс лежит в основе всякой власти и на Земле происходит уже очень давно. Тысячи лет. Как минимум со времен Древнего Египта, который первым создал слово для обозначения синего цвета и изменил мир. Египтянам это понадобилось, потому что Египет производил синюю краску на основе меди. «Синий» это, по сути, первая в мире торговая марка.
Нола внимательно рассмотрела его холеное лицо, почти без морщин, несмотря на возраст, и с нажимом спросила:
— Что вам от меня надо?
Его светлые глаза оторвались от яблока, которое он ел, и с ледяным безразличием уставились на лицо Нолы.
— С тобой произошло то же самое, — бездушно отчеканил он с металлическими нотками. — Люди видят в тебе не то, чем ты являешься, Нола. Они привыкли верить в героев, в чудеса, в высшую силу. И когда они увидели летающую женщину в небе, они посчитали тебя своей героиней. Чудом. Даром. Но ты ничего из этого на самом деле не представляешь. В тебе нет никакой ценности, кроме научной. Зато в тебе очень много угрозы. Ты способна разрушить этот мир и обязательно сделаешь это в тот самый момент, когда увидишь, что люди потеряли веру в тебя. А они потеряют непременно. Человек извечно сначала восхищен своим идолом, а потом требует его низвержения. Ты их подведешь, и они захотят твоей смерти. И вместо спасения мира, ты устроишь апокалипсис. Может быть, у тебя останется кучка сторонников, которые напрасно будут убиты за тебя в жестоких столкновениях. Мир погрузится в хаос, а нам не нужен хаос. Каким бы страшным ни казался наш мир, в нем нет хаоса. Всё всегда происходит по правилам. Не все люди интеллектуально способны понять, что правила есть, что в любом событии есть выгодоприобреталь, и никакой процесс не является естественным. Всё всегда происходит по плану. Плохое и хорошее. Но ты в план не вписываешься, Нола. Поэтому всем будет лучше, если я огражу мир от тебя. Я изучу тебя. Раскрою все твои тайны. И экзотическая физика твоего существа послужит на благо науке.
Нола начинала злиться, потому что чувствовала, как несправедливо звучат его слова. Как он мог решать за нее, что её ждет?
— Ты не знаешь меня, — с достоинством бросила в него Нола. — Ты не имеешь права говорить о том, что будет...
Короткая мерзкая улыбка проявилась на лице седовласого мужчины.
— Я говорю не о том, что ты сделаешь. А о том, кем ты уже стала. Если ты действительно желаешь добра землянам, почему ты не рассказала им, что ты разрушитель мира на далекой планете Рохнур? Ты почти уничтожила их цивилизацию!
Нола вскинулась, будто её ударило током:
— Откуда ты знаешь про Рохнур?
— О, мы изучили базу данных с космического корабля, который тебя вез. Мы знаем всё, что знали о тебе представители расы Рохнур. Я знаю, что ты преступница, каких не видывала история! Тебя везли сюда в ссылку.
— Я не желала зла их расе, — с искренним сожалением подняла брови Нола. — Я не знала, как управлять своей силой и просто защищалась.
— И они тоже просто защищались. Но они были у себя дома. А ты вторглась в их мир. И всё же ты им проиграла.
— Нет! Мы договорились с их властелином. Я сдалась добровольно. В обмен они отвезли меня на Землю, к таким как я.
Седовласый мужчина подошел вплотную к камере Нолы с удовольствием произнес ей в лицо:
— Но ты не такая как мы. Ты и здесь чужая. Рано или поздно всё повторится.
Нола внимательно заглянула в его ледяные глаза и покачала головой:
— Ты говоришь так, будто ты желаешь людям добра. Но я вижу в тебе зло. Кто ты?
Он с дежурной доброжелательностью, словно на публичном интервью, произнес:
— Я Пётр Быкаров. Я тот, кто тебя убьет. А пока поешь. Вон на столике стоит еда. Вкусная. Тебе нужно восстановить калории перед экспериментами, которые мы над тобой проведем. Они будут длится очень долго. И поторопись! Скоро придет персонал и отведет тебя в лабораторию.
Напоследок он с улыбкой глянул на след крови от кулака Нолы на стекле, откусил яблоко и зашагал прочь.
От разговора с Быкаровым Ноле стало так противно, что захотелось тут же отмыться. Какой же психопат! И хуже всего, что с ним трудно было не согласиться. Нола сама
