говорит Мартин – что поклонникам важна Санса, а не Джейни, – стало еще одной причиной выдать ее за Болтона.
БРАЙАН КОГМАН (ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ СОПРОДЮСЕР): У нас была мощная сюжетная линия с Рамси, для которой нужен был женский персонаж. И вопрос был: будет ли им девушка, за судьбой которой мы следим уже пять лет, которую обожают зрители и которую играет невероятно талантливая актриса, или же мы вводим новую, неизвестную героиню? Конечно, нужно задействовать ту, которую уже любит аудитория.
ДЖОРДЖ Р. Р. МАРТИН: Мой Мизинец никогда не отдал бы Сансу Рамси. Ни за что на свете. Он одержим ею. А то и вовсе считает ее дочерью, которой у него никогда не было, но которая могла бы быть, женись он на Кейтилин. Бейлиш даже воображает, что она и есть Кейтилин, и жаждет обладать ею. Он никогда не отдаст ее другому мужчине, который к тому же будет творить с ней ужасные вещи. В книгах все будет совсем по-другому.
БРАЙАН КОГМАН: Наш Мизинец более дерзок, чем закулисный интриган в книгах, – я не говорю, что сериальный Бейлиш лучше или наоборот. А то, что Рамси – психопат, знают далеко не все, и у Мизинца об этом нет сведений. Он понимает только, что Болтоны – жутковатые и страшные люди, которым нельзя полностью доверять.
ДЭВИД БЕНИОФФ: Мизинец интересен тем, что у него, кажется, вообще нет других слабостей, кроме Сансы. Он буквально одержим ею. Мы видели, что он начал проявлять нездоровый интерес к ней с рыцарского турнира в одной из первых серий. Но как бы ни была дорога ему героиня, самое важное для него по-прежнему – это власть, и он ухватился за возможность усилить свои позиции.
АЛФИ АЛЛЕН (ТЕОН ГРЕЙДЖОЙ): Сансу и Теона многое объединяет: оба покинули Винтерфелл, мечтая о величии: он думал, что станет принцем Железнорожденных, а она воображала себя будущей королевой. В итоге оба вернулись обратно.
Сценаристы долго обсуждали с режиссером Джереми Подесвой, как лучше показать брачную ночь Сансы. В графике киносъемок эта сцена называлась «Гибель романтики».
БРАЙАН КОГМАН: Мы работаем так: Дэн и Дэвид выбирают эпизоды, которые хотят написать, а Дэйв Хилл и я делаем остальное. Я мог бы оставить эту сцену на откуп бедняге Дэйву, но я чувствовал ответственность перед Софи. Я всегда присматривал за ней и до сих пор забочусь. Я хотел, чтобы эта сцена снималась со всей осторожностью, и знал, что если напишу сценарий, то буду ее продюсером на съемочной площадке.
Сначала позицией большинства было снимать до того момента, как Рамси берет девушку за руку – а потом дверь за ними закрывается, и все. Но я возразил, что если мы не покажем хотя бы немного больше, не посмотрим на происходящее глазами Сансы и Теона и не раскроем всю бездну предстоящего ужаса, то испортим смысловое наполнение сцены и весь сюжет.
ДЖЕРЕМИ ПОДЕСВА (РЕЖИССЕР): Все отнеслись к этой сцене максимально серьезно. Мы понимали, что зрители уже сроднились с Сансой, – она практически выросла у них на глазах. Конечно, эта сцена шокирует и расстроит их.
Тернер предвкушала съемки этой сцены, потому что это был драматический, поворотный момент для ее героини и сложная актерская задача. «Алекс Грейвз сказал мне: “У тебя появится возлюбленный”, – рассказывала она. – И вот я получаю сценарий, в нетерпении пролистываю его… и такая: “Э, вы шутите, что ли?!” Я думала, что им будет Джейме Ланнистер или еще кто-то, кто позаботится обо мне. А оказалось, что это Рамси и что я вернусь в Винтерфелл. Мне понравилось, что Санса опять дома и требует то, что принадлежит ей по праву. Но в то же время ее дом стал тюрьмой. Мне было ее очень жалко, но в тоже время я пришла в восторг от этого сюжетного поворота – это было просто офигенно. И потом она снова встречается с Теоном, и у них завязываются отношения. Думаю, этот сезон станет самым сложным для меня, потому что история Сансы будет очень эмоциональной».
«Мне нравится буквально вгрызаться в каждую сцену, – добавляет Тернер. – У меня бывают эмоциональные, пугающие, неприятные моменты, но я обожаю такое. Если вначале тебе неприятно, зрителей в результате по-настоящему пробирает, и это здорово».
Все ждали, что съемки пройдут в тяжелой, мрачной атмосфере, но этого не случилось.
МАЙКЛ МАКЭЛХАТТОН (РУСЕ БОЛТОН): Свадьба на снегу. Алфи хлюпал носом и рыдал, Софи дрожала и тоже чуть не плакала, а я злорадствовал и ухмылялся. Мы творили с Алфи и Софи такие ужасные, мерзкие и подлые вещи, что все поневоле начинали смеяться.
ДЖЕРЕМИ ПОДЕСВА: Мы очень старались снимать максимально осторожно и сделать так, чтобы Софи было комфортно. Она понимала весь ужас происходящего, но мы ни разу не создали некомфортную для нее ситуацию.
АЛФИ АЛЛЕН: Я знал, что эта сцена вызовет сильную реакцию, и считаю, что все, кто участвовал в съемках, сработали просто фантастически. Это была ужасная сцена. Ивану она далась очень тяжело. Но Джереми Подесва просто обалденно все снял. Софи была великолепна, меня восхитило, насколько хорошо она со всем справилась. Между дублями мы расслаблялись и шутили.
В сцене брачной ночи Рамси нагибает Сансу над постелью и разрывает ее платье, а потом камера переходит на сломленного, потрясенного Теона, которого заставляют смотреть на происходящее. Создатели сериала хотели вызвать у зрителей сильную эмоциональную реакцию, но не ожидали, что этот эпизод повлечет за собой такое бурное негодование.
ДЖЕРЕМИ ПОДЕСВА: Реакция зрителей застала нас врасплох. Мы понимали, что эта сцена многих расстроит, но не ждали, что возмущение поклонников сериала примет такие масштабы. Можно было подумать, что мы показали насилие во всех подробностях. Там же практически вообще ничего не демонстрировали. Вы видите начало действия, которое вот-вот произойдет, а потом все обрывается. Показать, что там происходило, было немыслимо.
Крупный план лица Теона в последние двадцать секунд сцены, в то время как за кадром слышатся крики Сансы, критиковали как популяризацию «мужского взгляда» (этот термин в искусстве используют, когда мужчина видит женщину как неодушевленный предмет). Создатели сериала, в свою очередь, полагали, что переход камеры на Теона будет наиболее гуманным, но в то же время визуально мощным и драматичным завершением сцены, отличным способом передать ужас, который переживает героиня.
БРАЙАН КОГМАН: В критике работы шоураннеров меня всегда больше всего раздражало то, что их всегда подозревали в какой-то злонамеренности. Все думают, что Дэвид, Дэн, я, Джордж – все мы бесцеремонно обращаемся с персонажами. С
