– На Марсе! – воскликнул я. – Вы шутите?
Крымов удивленно посмотрел на меня через круглые очки.
– Почему шучу?
– Разве можно наблюдать отсюда Марс? – спросил я.
– Нет, в это время Марс вообще плохо виден.
– Астроном и ботаник изучают Марс в Арктике, не глядя на небо? – Я руками развел.
– Марс мы изучаем у себя в обсерватории в Алма-Ате, а здесь…
– Что же здесь?
– Мы ищем доказательства существования жизни на Марсе.
– Это очень интересно! – воскликнул Низовский. – Я с детства увлекаюсь марсианскими каналами. Скиапарелли, Лоуэлл! Эти ученые, кажется, занимались Марсом?
– Тихов, – внушительно сказал Крымов, – Гавриил Адрианович Тихов!
– Создатель новой науки – астроботаники! – бойко вставила девушка.
– Астроботаники? – переспросил я. – Астра – звезда… И вдруг ботаника! Что может быть общего? Не поднимаю.
Наташа звонко рассмеялась.
– Конечно же, звездная ботаника! – сказала она. – Наука, изучающая растения других миров.
– На Марсе, – вставил Крымов.
– У нас при Академии наук Казахской ССР создан сектор астроботаники, новой советской науки, – гордо пояснила Наташа.
– Как же астрономы и вдруг в Арктике очутились? – спросил капитан.
– Видите ли, – сказал Крымов, – нам приходится искать условия, сходные с существующими на Марсе. Он в полтора раза дальше от Солнца, чем Земля. Атмосфера его разрежена, как у нас на высоте пятнадцати километров. Климат там резок и суров.
– Вы только подумайте, – вмешалась Наташа, – на экваторе днем там плюс 20, а ночью минус 70 градусов.
– Крепковато, – сказал капитан.
– В средней полосе, – продолжал Крымов, – зимой (на Марсе времена года подобны земным)… зимой днем и ночью минус 80 градусов.
– Как в Туруханском крае, – заметил молчавший до этого географ.
– Да. Климат Марса суров. Но разве здесь, в Арктике, не бывает таких температур? – Крымов беседовал охотно. Видно, он был влюблен в свою звездную ботанику.
– Вот теперь понимаю, почему вы здесь, – сказал капитан.
– И жизнь существует в Арктике, – продолжал астроном. – А на Марсе ведь есть и более благоприятные условия. У полярных кругов, например, где солнце не заходит по многу месяцев, температура и днем и ночью держится около плюс 15 градусов. Это же прекрасные условия для растительности!
Я не выдержал:
– И что же? На Марсе есть растительность?
– Пока еще у нас не было прямых доказательств, – уклончиво ответил Крымов.
Капитан налил всем коньяку.
– Наверное, замечательная это специальность – астрономия. У нас, моряков и полярников, принято рассказывать о себе. Вот бы вы, товарищ географ, и вы, товарищ Низовский, а особенно, вы, астрономы, рассказали бы, как учеными стали, – предложил Борис Ефимович.
– Что ж тут рассказывать, – отозвался Низовский. – Учился в школе, потом в университете, остался при кафедре аспирантом… вот и все.
– Меня ученым сделала страсть, – сказал Валентин Гаврилович Васильев. – Страсть к новому, жажда передвижения. Я исходил, исколесил всю нашу замечательную страну. Вот теперь до Арктики добрался. А как подумаешь, сколько еще неисхоженного, неизведанного на наших просторах, радостно становится. Пью за необъятную и красивейшую нашу Родину! – сказал географ и выпил рюмку.
Все последовали его примеру.
– А вы? – обратился капитан к Крымову. – Вы что расскажете нам?
Крымов стал чрезвычайно серьезным.
– Это очень сложно, – задумчиво начал он, потирая свои выпуклые надбровные дуги, – и очень долго рассказывать.
Мы все стали просить. Наташа выжидательно смотрела на своего руководителя. Очевидно, она не знала его биографии.
– Пожалуй, я расскажу, – согласился наконец Крымов. – Я родился в эвенкийском стойбище. Раньше эвенков звали тунгусами.
– Вы эвенк? – воскликнула Наташа.
Крымов кивнул.
– Я родился в эвенкийском чуме в тот год, когда в тайге… Вы все, наверное, слышали про Тунгусский метеорит, который упал в тайгу?
– Слышали немного. Расскажите, это очень интересно, – попросил Низовский.
– Это было необыкновенное явление, – сразу оживился Крымов. – Тысячи очевидцев наблюдали, как над тайгой возник огненный шар, по яркости затмивший солнце. Огненный столб уперся в безоблачное небо. Раздался ни с чем не сравнимый по силе удар… Этот удар прокатился по всей земле. Он был слышен за тысячу километров от места катастрофы: зарегистрирована остановка поезда близ Канска, в восьмистах километрах от места катастрофы. Машинисту показалось, что у него в поезде что-то взорвалось. Небывалый ураган прокатился по земле. На расстоянии четырехсот километров от места взрыва у домов сносило крыши, валило заборы… Еще дальше – в домах звенела посуда, останавливались часы, как во время землетрясения. Толчок был зафиксирован многими сейсмологическими станциями: Ташкентской, в Иене, Иркутской, которая и собрала показания всех очевидцев.
– Что же это было? – спросил Низовский. – Толчок от удара метеорита о землю?
– Так думали, – уклончиво ответил Крымов. – Воздушная волна, вызванная катастрофой, два раза обошла земной шар. Она была отмечена барографами в Лондоне и других местах.
Странные явления наблюдались во всем мире в течение четырех суток после катастрофы в тайге. В Западной Сибири и по всей Европе ночью было светло, словно в ленинградские белые ночи…
– Когда это было? – спросил капитан.
– В год моего рождения, – ответил Крымов, – в тысяча девятьсот восьмом году. Огненный ураган пронесся тогда по тайге. За шестьдесят километров, в фактории Вановара, люди теряли сознание, чувствуя, что на них загорается верхняя одежда. Воздушной волной многих оленей подбросило в воздух, а деревья тайги… Верьте мне, я из тех мест и много лет участвовал в поисках метеорита… Все деревья в радиусе тридцати километров вырваны с корнем, почти все сплошь! В радиусе шестидесяти километров они повалены на всех возвышениях.
Небывалое опустошение произвел ураган. Эвенки бросались в поваленную тайгу искать своих оленей, лабазы с имуществом. Они находили только обугленные туши. Горе посетило тогда и чум моего деда Лючеткана. Мой отец, ходивший в поваленную тайгу, видел там огромный столб воды, бивший из земли. Отец умер через несколько дней в страшных мучениях, словно его обожгло… Но на коже у него не было никаких ожогов. Старики испугались. Запретили эвенкам ходить в поваленную тайгу. Назвали ее проклятым местом. Шаманы говорили, что там на землю спустился бог огня и грома – Огды. Он, дескать, и жжет невидимым огнем всех, кто туда попадает.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
