Но в этот раз почему-то не помогло. Я снова провалился в нефтяную лужу, коснулся дна собственного сознания и запутался ногами в проволоке собственных мыслей. Все то, что я переживал в ноктусе с группой местных светлячков, происходило по-новой, только в этот раз уже некуда была бежать — все пути отступления упирались в тупики. Не на кого было надеяться — я был один. И даже сражаться было нечем, и нечем было попытаться уйти по крышам — со мной не было даже оружия.
Волна лоа навалилась на меня, погребая под собой, ломая кости и сознание, затапливая, заливаясь через уши, глаза и нос, не давая ни двигаться, ни дышать, разрывая на части...
А потом откатывалась, собиралась в новый девятый вал и накатывала снова.
И так раз за разом.
Хорошо, что я не стал закрывать шторами окно, когда вернулся — только солнечный свет, проникающий в комнату, и смог выдернуть меня из этого кошмара. Если бы не он, я бы, кажется, и не проснулся вовсе.
Это начинает напрягать. Неужели астриум перестает действовать на меня? Такое вообще возможно? Или все дело в том, что заражение в моем теле прогрессирует и астриум перестает справляться с этой волной тьмы в моей голове? Ну или это просто астриум в моем ингаляторе закончился, но это полная чушь — я еще перед уходом с «Зефира» отдал его на заправку Валери, а на вопрос про частоту заправки сказала, что даже при условии ежедневного использования, его должно хватить минимум на неделю. Так что астриум точно ни при чем. Просто мое заражение перешло ту черту, за которой не помогает уже даже он. А это, в свою очередь значит, что у меня осталось совсем мало времени, даже если формально его больше, чем кажется. В скором времени я могу просто перестать спать из-за этих кошмаров, а это в свою очередь будет означать, что я банально окажусь не в состоянии просто двигаться. Я не буду отдыхать ни морально, ни физически, и очень скоро рискую просто сойти с ума.
Значит, сегодня, край завтра, надо все решить. Уже окончательно. Или успешный рейд в соло, или нож в сердце. Послезавтра, боюсь, я уже могу оказаться в том состоянии, в котором я не вспомню, что существует способ прервать эти мучения.
Я откинул простыню и усилием воли стащил себя с насквозь мокрой простыни. Наверное, сегодня стоит попросить портье провести уборку в номере и поменять белье, а то при заселении я попросил не беспокоить меня, чтобы ненароком чужие глаза не увидели того, что им видеть не следует.
Дотащившись до крошечной душевой и сунув голову под струю холодной воды, я почувствовал, что напряжение постепенно отпускает. Ингаляция астриума — уже вторая за неполные двенадцать часов, — прогнала дурное состояние почти полностью, и я снова почувствовал себя готовым к новым свершениям.
А свершения сегодня предстояли глобальные... Но — вечером, или даже вернее ночью. В этом мире день и ночь официально поменялись местами, во всяком случае для меня. И что самое интересное — меня это устраивало и не приносило никакого дискомфорта. Я думал, что будет сложно перестроить биологические часы, но, судя по всему, у этого тела они остались от старого хозяина, и ничего перестраивать не пришлось. Я спокойно (ну, насколько возможно) спал днем и активничал ночью, словно меня в запястье укусила радиоактивная кошка. В прошлой жизни, конечно, я тоже был любителем поспать, но такого, чтобы я вставал позже одиннадцати часов дня, было всего пару раз за последние несколько лет — даже по выходным. Здесь и сейчас же я спокойно сплю до трех-четырех часов дня, когда солнце добирается по небосводу до той точки, с которой может заглянуть ко мне в окно.
Оставшиеся несколько часов до выхода я потратил на то, чтобы поесть, и проверить все свое снаряжение и амуницию, если это можно так назвать. Проводник вел себя как обычно, послушно превращаясь в оружие и действуя так, как я от него хочу — хотя у меня были подозрения, что он станет слушаться хуже после того, как я обнаружил, что астриум больше не спасает от кошмаров.
С одеждой дела обстояли хуже. Местами слой черной краски от движения полопался и выкрошился, обнажив ткань. Кое-где даже проступили цветные полосы, обозначающие мою принадлежность к Спектру. Остается надеяться, что это произошло не в ноктусе, а уже после — когда я развлекался с оружием, я там знатно об стены потерся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я по-новой закрасил проблемные места, благо, краска еще оставалась, все, что могло показаться подозрительным, сложил в сумку и вывесил ее за окно, прицепив за крючок, держащий водосточную трубу. Теперь уж точно никакая горничная не будет копаться по моим вещам, даже если им это придет в голову.
Пока суд да дело, на Город опустилась ночь и стемнело. Я снял с ручки двери табличку «не беспокоить», и на сей раз решил выйти по-старинке — через дверь. А то будет странно, если горничная придет убираться в пустой номер, постоялец которого не выходил из гостиницы.
Портье, уже другой, незнакомы, поприветствовал меня, я доброжелательно кивнул в ответ, попросил убраться у меня в номере и вышел на улицу.
Входить я решил в том же месте, где мы входили вчера — все на том же, где нижняя часть экрана была расцвечена знаком Сола и его Спектра. Я думаю, светлячки позаботились о том, чтобы там не было никаких камер или других подлянок от корпораций.
Сегодня барьер взламывался особенно долго — я даже успел подумать, что напоролся на блок и придется входить через другую точку, но наконец код подобрался и световые лучи погасли.
Ох и повезло же мне, что у меня самая старая версия Пульса, и Валери собрала энкодер для меня отдельно. Если бы не это, пришлось бы мне носить на руке весь девайс ради коротких секунд взлома барьеров, а это могло бы подсказать девчонкам, где я есть и чем занят. А мне это было не нужно.
И, если уж на то пошло, то у меня даже появилась теория, почему именно этот Пульс мне подошел — моя температура тела снижена из-за заражения. Какие-то иные причины мне в голову не приходят. Ну, или это врожденная особенность предыдущего хозяина моего тела. В таком случае, низкий ему поклон.
Я вошел в ноктус и сразу же, не теряя времени, раскрутил и метнул вверх роупдарт. После этого убедился, что он прочно закрепился в стене, подергав несколько раз веревку — вдруг в стенах ноктусов он закрепляется как-то по-другому. Но нет, все было точно так же — нож прочно засел в черной стене, яркой искрой выделяясь на антрацитовом фоне. Поэтому, защитив все тело Светом на случай, если я и тут оботрусь о стены, я крепко взялся за веревку и начал свое восхождение.
Я выбрал то самое здание, на котором висел привлекший мое внимание экран. То самое, с которого я наблюдал за Солом и компанией, в общем — то самое, с которого все началось.
Ну, не прямо его, конечно, а его теневой двойник. Но сути это не меняло — по форме это было все то же жилое здание, а значит, я уже знаю, как по нему подниматься. Сначала зацепиться под окном, подняться, ухватиться за отлив, не забыв как следует защитить пальцы Светом от влияния ноктуса, и снова метнуть роупдарт вперед. Главное — не забывать поддерживать световую броню в полном виде, и не касаться черноты.
Интересно, а что со мной станет, если коснусь? Обычный человек понятно — заразится. А я? Я уже и так заражен. Подействует ли здесь принцип «Зараза к заразе не липнет» или наоборот — мое состояние лишь ухудшится, причем моментально и неизвестно до какого уровня?
Само собой, пробовать я не собирался. А собирался наоборот как можно быстрее добраться до крыши, и, выглядывая с них метки светлячков, как можно быстрее добраться по ним до... В идеале — до Дочери Ночи. Но сойдет и просто узнать, куда они ведут, без опасности встретиться с волной лоа.
А лоа стали собираться подо мной даже раньше, чем я успел подняться на крышу. Добравшись до второго на моей пути окна, я бросил короткий взгляд вниз — там уже стояло целых пять лоа. А, может, и шесть, или десять. Сложно было сказать — они дрейфовали на крошечном пятачке, постоянно проникая друг в друга и путаясь, как облака дыма от кальяна. Каждый из них будто стремился оказаться как можно ближе к той точке, из которой я начал свое восхождение, но при этом каждый следующий выталкивал его с этой точки.
