Убедившись, что все его услышали, князь продолжил:
— А теперь, господа, когда мы с вами закончили с основными вопросами, мне бы хотелось сказать несколько слов ротмистру Михееву. — Тот вскочил и вытянулся. — Владимир Иванович, как старший по возрасту и опыту офицер я вам ответственно заявляю: вашей вины в произошедшем сегодня нет. В этой ситуации никто бы не справился. А перед государем буду отвечать лично я. Так что не берите в голову и спокойно продолжайте службу.
— Есть продолжать службу, ваше высокопревосходительство! — продолжил тянуться тот.
Когда за великим князем Константином Владимировичем закрылась дверь, Пафнутьев отозвал Белобородова в сторону:
— Петрович, что за цирк вы тут устроили с Михаилом Николаевичем? — он обозначил улыбку. — Я же по дороге сюда рацию слушал и в курсе, что все соответствующие приказы уже отданы и сотрудники вовсю шуршат. Так зачем? Сашу перед государем прикрывали?
— Так точно, — хмыкнул Прохор. — Ты же видел, в каком он состоянии из ресторана заявился? Вот мы его и не стали дожидаться. И тебя тоже.
— Смотри, Петрович, с огнем играешь, — не очень-то и строго сказал Пафнутьев. — Если Пожарскому и не такое с рук сойти может, то вот тебе…
— А у меня Лешка есть! — отмахнулся Белобородов. — Сынка меня и не от такого отмажет.
* * *
— Ну, здравствуй Ваня. — Лебедев с хищной улыбкой разглядывал своего бывшего подчинённого. — Слышал я, ты под амнистию попал?
Два колдуна устроились друг напротив друга в уголке гостиной.
— Владислав Михайлович, ты же меня знаешь, — усмехнулся Кузьмин, — я и не из таких ситуаций выкручивался.
— Это да… — покивал головой Лебедев. — Ты у нас всегда отличался охренительной хитрожопостью. Вот и сейчас, как я погляжу, очень прилично устроился, как раз рядышком с будущим императором, да ещё и под крылышком дружка своего, коего, по слухам, в помощники к себе взял Сам.
— А мне все нравится, Михалыч, здесь тепло и кормят. — Кузьмин демонстративно небрежно развалился в кресле.
— А по родному подразделению, значит, совсем не скучаешь? В котором тебя вырастили и человеком сделали? Или мы тебе сейчас не ровня?
— Да что ты такое говоришь, Михалыч?! — Кузьмин выпрямился и замахал руками. — Будет время — обязательно загляну в родные пенаты, припаду, так сказать, к истокам.
— А знаниями поделиться? Провести мастер-класс? И не один, а несколько, с лекциями и практическими занятиями? Ведь это ты того колдуна церковного у Бутырки завалил?
— А с тобой что, материалами следствия не делятся? — усмехнулся тот. — А так да, обязательно как-нибудь к вам загляну. Только обещай мне, Михалыч, что вы на мне круг больше испытывать не будете, а то, знаешь ли, не очень после него ощущения остаются.
— Обещаю, Ванюша, — кивнул он, покосился в сторону Пафнутьева, хмыкнул и спросил: — Ты мне ещё вот что скажи, как так получилось, что твоя родная дочь оказалась колдуньей?
От Лебедева не укрылась, что Кузьмин слегка дёрнулся и изменился в лице, хотя на эмоциональном фоне его бывший подчинённый оставался застегнутым на все пуговицы.
— А ты этот вопрос, Михалыч, лучше приемному отцу Алексии задай, — усмехнулся Кузьмин. — Я более чем уверен, что он тебе даст полный и развёрнутый ответ.
А вот теперь поёжился уже Лебедев, что в свою очередь не укрылось от Кузьмина, который, продолжая усмехаться, добавил:
— Ты бы лучше держал язык за зубами, Владик, иначе почётной отставки тебе не видать.
— А великий князь в курсе? — нахмурился Лебедев и тут же сам ответил на свой вопрос. — Конечно же в курсе…
— Крепись, Владик! К себе ты её все равно не получишь.
* * *
— Мифа, контрольное время уже на исходе. А вдруг они не купились?
— Олежа, ты же лучше меня знаешь, как действуют все спецслужбы в подобных ситуациях, — нервно бросил с пассажирского сиденья Тагильцев, сжимающий в руках телефон. — Они были просто обязаны купиться. Мы же с тобой видели характерные передвижения.
— Движение были только среди канцелярских, полиция-то никуда не делась!
— Так и должно быть. Подожди… — Тагильцев разблокировал телефон. — Вторая группа благополучно добралась до контрольной точки на выезде из города. — Он продемонстрировал Олегу присланный в сообщении плюсик от контакта «Второй».
— Слава тебе господи! — перекрестился тот, прекрасно помня, что вторая группа была самой многочисленной.
Через некоторое время плюсики прислали контакты «Первый» и «Третий».
— Все, Олежа, — выдохнул Тагильцев, — я пошел. Встречаемся вечером, где и условились.
— Удачи! И я тебя умоляю, давай только без лишних трупов! Мы уже и так порядком наследили!
— Не учи отца!.. — хлопнул дверью тот, натянул балаклаву и направился в сторону отделения полиции, все сильнее вгоняя себя в темп…
* * *
Прапорщик Збруев спокойно допивал чай, сидя за пультом в дежурной части отделения полиции и прикидывал, чем займется после дежурства. А сделать надо было много: сводить младшую дочку в зоопарк, а вечером, по настоятельной «просьбе» жены, проверить у старшего сына-оболтуса домашнее задание для школы. А еще утром, по дороге со службы, надо было заскочить в магазин и купить домой продуктов, список которых лежал у прапорщика в верхнем кармане кителя. Неожиданно его внимание привлекло некое движение на мониторе, изображение на который транслировала камера со стоянки перед крыльцом отделения. Збруев несколько секунд всматривался в то, как несколько сотрудников патрульно-постовой службы прямо на стоянке забавляются со стихиями, после чего судорожно схватил микрофон, динамики которого как раз выходили на стоянку, и заорал:
— Отставить подобные забавы! Вы там что, совсем охuели?
Как бы в ответ на крики прапорщика сразу к нескольким машинам с полицейской раскраской метнулся огонь, автомобили мгновенно вспыхнули, а через несколько секунд стали взрываться, нелепо подлетая в воздух. Стекла дежурки вышибло взрывной волной, а внутрь ворвались несколько воздушных смерчей.
– Еб@ный случай! — вскочил Збруев, не обращая при этом никакого внимания на смерчи, и схватил с пульта рацию.
Трехэтажное здание ощутимо тряхнуло, а входная бронированная дверь, всегда отрывавшаяся на улицу, с куском стены влетела внутрь помещения и ударилась в клетку «обезьянника» с двумя «постояльцами», которые забились под деревянную сидушку и начали истошно вопить:
— Это война, начальничек! Открывай, бл@дь! Мы больше не будем!
Не обращая внимания на крики задержанных, прапорщик отжал кнопку рации и под треск перекрытий принялся орать уже сам:
— Нападение на отделение полиции! Нападение на отделение полиции, бл@дь! Прошу помощи!
* * *
— Вот и еще один отвлекающий маневр, — покривился Пафнутьев, который уже успел доложить всем заинтересованным лицам подробности. — И расчет верный. Полиции сразу стало наплевать на наших беглецов, они теперь дружно по городу рыщут в поисках злодеев, устроивших подобный беспредел. Гребут всех подряд! И клали младшие братья на то, что там свои же ППС-ники это побоище утроили, и что их сейчас в реанимации откачивают.
— Это как водится… — кивнул Лебедев. — Ох и не завидую я обитателям воровских малин, их сейчас под такие молотки по беспределу пустят…
— Что мне государю докладывать? — пробурчал князь Пожарский и посмотрел на цесаревича.
Тот спокойно пожал плечами и ответил:
— С большой долей вероятности можно утверждать, что батюшки благополучно ушли из города. Виталий, ведь не было никаких сообщений о задержании лиц, соответствующих разосланным ориентировкам?
— Не было, я специально проверял, — кивнул тот.
— Вот и… — вздохнул цесаревич. — Михаил Николаевич, может, мне отцу позвонить?
— Я сам, — отмахнулся тот. — С меня тут все началось по недогляду, вот и…
— Тогда мы к этому отделению поедем, — цесаревич встал. — Хоть рожами озабоченными и машинами с гербами перед пострадавшими доблестными защитниками общественного порядка посветим. Для нас мелочь, а им приятно…
