Макиавелли подробно описал то, что связано с нейтралитетом государя, равно как и то, что связано с его обязанностями. С давних времен убеждает нас ежедневный опыт в том, что государь, ни к той и ни к другой стороне не пристающий, подвергает свое государство произволу воюющих партий, его земли становятся театром военных действий и что он при своем нейтралитете всегда теряет и ничего не выигрывает.
Для государя существуют два способа возвыситься, один – это завоевание земель, если воюющий увеличивает пределы своего владения силой оружия, другой же – хорошее управление, если трудящийся в своей державе поддерживает искусства и науки, которые делают ее могущественной и благонравной.
Вся книга Макиавелли наполнена рассуждениями, относящимися лишь к первому способу. Но поразмыслим и о другом способе, который невиннее и справедливее первого, однако так же действенен.
Самые необходимые и нужнейшие для жизни людей науки – это земледелие, торговля и мануфактура. Науки же, делающие честь человеческому разуму, – геометрия, философия, астрономия, риторика, поэзия, живопись, музыка и ваяние, то есть все, что относится к свободным искусствам.
Но поскольку все государства очень различаются между собой, то в одном развито земледелие, в другом – разведение винограда, в одном – мануфактура, а в другом – торговля, в некоторых же государствах все они находятся в цветущем состоянии.
Государь, желающий предпринять для своего возвеличивания этот спокойный и приятный способ, должен всенепременно знать в тонкостях свое государство, чтобы ему понимать, какие из этих искусств лучше в нем могут развиваться и, следовательно, что ему надо делать для их поощрения. Французы и испанцы, видя недостаточное развитие своей торговли, старались изыскать средства ослабить торговлю англичан. Если им это удастся, то могущество Франции увеличится больше, чем если бы она завоевала двадцать городов и тысячу деревень[220]. В этом случае Англия и Голландия, как два преуспевающих и богатейших государства, непременно падут, подобно больному, снедаемому болезнью.
Государство, изобилие которого заключается в хлебе и разведении винограда, должно соблюдать следующие правила: во-первых, ему следует свою землю сделать плодородной, чтобы даже самая малая часть ее приносила пользу. После этого следует помышлять ему о том, чтобы свои товары в большом количестве вывозить из государства, с небольшими издержками их транспортировать и продавать дешевле, чем другие.
Что же касается до разнообразных мануфактур, то они могут быть полезны и выгодны для государства. Посредством их государь снабжает своих жителей всем тем, что необходимо для их потребностей и изобилия, и соседи вынуждены будут покупать за деньги плоды этого трудолюбия. С одной стороны, мануфактуры полезны тем, что деньги не выходят за пределы государства, а с другой – споспешествуют тому, что государство постоянно имеет возможность получать новые товары.
Я всегда придерживался мнения, что недостаток в мануфактурах был причиной дальних странствий северных народов, готов и венедов, которые столь часто завоевывали полуденные страны[221]. В древние времена в Швеции, Дании и во многих германских землях не знали ни о каком другом искусстве, кроме хлебопашества и охоты. Плодоносная земля в известном количестве разделена была между владельцами, которые ее обрабатывали и получали от этого пропитание.
Но поскольку в холодных странах человеческий род всегда был плодовитее, это послужило причиной того, что в одной земле жителей было вдвое больше, чем земля могла прокормить. Таким образом, не имеющие пропитания, собравшись все в одном месте, стали по необходимости разбойниками. Они грабили другие земли и сгоняли с них владельцев. Поэтому данные варвары в восточных и западных государствах ничего больше для себя не требовали, кроме одной только земли, которая могла им обеспечить пропитание. Ныне же северные земли не меньше населены, но их потребности удовлетворены гораздо в большей степени благодаря устройству мануфактур и других искусств, от коих целые народы имеют свое пропитание, которое они раньше другим способом вынуждены были добывать.
Эти средства способны сделать государство счастливым и считаются той вещью, которая должна быть вверена государю и которую он обязан распространять. Самый верный знак, что государство находится под мудрым и счастливым управлением – это развитие в нем искусств и наук. Это цветы, которые в тучной земле и благоприятном климате распускаются, в холоде и сухости же – исчезают.
Но чем еще государство может прославиться, как не науками, под его защитой процветающими? Времена Перикла более известны рассуждениями великих мужей, живших в Афинах, нежели битвами, в которых афиняне участвовали. Времена Августа более известны по Цицерону, Овидию, Горацию, Вергилию и известны еще изгнанием этого бесчеловечного императора, который бо́льшую часть своей славы должен приписывать Горациевой лире. Времена Людовика XIV более прославились из-за Корнеля, Расина, Мольера, Бойля, Декарта, нежели переходом через Рейн и теми осадами, при которых Людовик лично присутствовал, и победой под Турином, которую герцог Орлеанский одержал по приказу Мазарини.
Государи, награждая тех, от кого их государство получает славу, и поощряя славных мужей, посвятивших себя самоусовершенствованию и распространению, таким образом, владычества истины, тем самым воздают почести всему человечеству.
Блаженны те государи, которые сами упражняются в этих науках! Те, кои с Цицероном, римским консулом, отцом красноречия, провозглашают такие изречения, как: науки юношей питают и услаждают старость, они – украшение в счастье, прибежище и утешение в несчастье, они не препятствуют нам в странствовании, они с нами в домах и в пути и являются всегда и везде усладой нашей жизни.
Лоренцо Медичи, величайший муж своей нации, был миротворцем Италии и восстановителем наук. Его честность снискала ему доверие всех государей. Равным образом и Марк Аврелий, один из величайших римских императоров, был не менее счастлив и как герой, и как философ, который соединил истины строжайшего нравоучения с теми правилами, которые он сам предписал народу. Эту главу я заключаю следующими словами: государь, сопровождаемый правосудием, представляет мир храмом, в котором все честные люди исполняют должности священников.
Глава XXII
О министрах государей
Существуют два типа государей: одни из них управляют сами своими землями, другие же, наоборот, полагаясь на верность своих министров, позволяют им управлять собою. И эти министры оказывают на государей большое влияние.
Государи первого рода являются душой своих земель. Они многое делают как внутри государства, так и вне его. При этом они одновременно являются главными вершителями правосудия, военачальниками и казначеями. Они, по примеру Бога, который для исполнения своих повелений прибегает к помощи совершенных духовных созданий, окружают себя проницательными и трудолюбивыми мужами, осуществляющими все намерения государя и претворяющими постепенно все то, что им запланировано. Министры таких государей являются орудиями в руках мудрого и способного владыки.
Государи второго рода из-за нехватки разума и понимания погружаются в глубочайший сон равнодушия. Если держава, находящаяся в плачевном состоянии, с помощью мудрости министра будет восстановлена, тогда государь является только тенью, которая тем не менее нужна для того, чтобы олицетворять собою единство страны. При этом ничего лучшего, кроме хорошего министра, ему пожелать нельзя. Однако не так легко, как кажется, иметь хорошего министра. Для этого государю нужно очень хорошо знать того, кому он доверяет государственные дела. Насколько легко частному лицу скрыться от очей государя, настолько трудно государю избежать проницательности своих подданных. Государи второго рода, которые от природы сами не одарены способностью управлять, с помощью выбора хорошего министра могут восполнить этот свой недостаток.
Государь, который имеет способности к тому, чтобы управлять самостоятельно, не выполняет своего предназначения, если позволяет вместо себя управлять первому министру. Но и, наоборот, государь, не имеющий от природы таких дарований, озлобляет себя и свой народ, если ему не хватает ума отыскать такого разумного мужа, который мог бы вместо него нести бремя управления государством. Хотя природа и не одарила всех людей способностью совершать великие дела, однако каждый человек, если он только этого пожелает, может заметить эти способности в других людях и использовать для выгоды общества. Всем людям дана возможность судить о способностях друг друга. Солдаты рассуждают о добродетелях и недостатках своих офицеров, и при этом даже самые великие министры оцениваются своими подданными. Таким образом, государь, не способный оценить своих подданных, оказывается хуже обычных людей. Незнающий не может скрыть своего неразумия, напротив, коварный слуга может длительное время льстить своему государю, которого он обманывает для достижения своих собственных целей.
