— Я Гинджи Амано, — сказал Ярослав, наблюдая за разрядами, скачущими между пальцами. — Я электрический угорь, — пальцы немного покалывало, прочих неприятных ощущений почему-то не было. — Где мой Бан Мидо? Где его дьявольский глаз? — воззвание получилось искренним и прочувствованным, хоть сейчас в театр с черепом разговаривать.
— Он спятил, — легко поставил диагноз Киого. Сожалений по этому поводу в его голосе не было. Обидно. Даже не подошел проверить, цел ли друг.
Ярослав кряхтя и держась за стену, поднялся на ноги. Голова кружилась и, судя по ощущениям, желала отвинтиться от шеи и улететь в небеса. Ноги дрожали. Руки перестали искрить и начали болеть. Похоже, там ожог. Ярослав надеялся, что первой степени. Пузыри на ладонях его не вдохновляли. Спина болела. Шея ныла. Меч в очередной раз проявил заботу о хозяине и не стал его резать, но наверняка хорошо отпечатался на спине. Какой идиот придумал носить мечи на спине? Вон Ярен носит свои на поясе и никаких проблем. Разве что в нетрезвом виде об них споткнется. И главное в случае чего легко из ножен вытащить. А этот пока снимешь, пока вытянешь, десять раз убьют. Пользы от такого меча… Разве что размером пугать.
— Вставай, — Ярослав потыкал беловолосого носком ботинка. — Можешь идти убивать своего папашу. Ты с ним больше не связан.
Парень вяло зашевелился и открыл глаза. Судя по его взгляду, он не понимал, на каком свете находится.
— Блин, — высказался по этому поводу Ярослав.
В пещере началось подозрительное шевеление. Главный мститель валяется на полу и изображает отсутствие разума. Нэймэ периодически заглядывает в пещеру, и строит разнообразные рожи. Киого о чем-то думает. Физиономия такая одухотворенная, хоть бери и завидуй. У всех нашлись дела, один Ярослав чувствовал себя лишним.
— Что будем делать? — спросил Ярослав, словно было у кого спрашивать.
— Давай я туда ветер запущу, — предложил Киого. И улыбнулся, широко и искренне.
А говорят, сумасшествие не заразно.
— Ты его контролировать сможешь? — спросил Ярослав.
— Ветер?! — страшно удивился начинающий шаман. Ему подобное кощунство в голову придти не могло.
— Лучше не запускай, — все понял Ярослав.
Беловолосый зашевелился активнее и со второй попытки поднялся на ноги. Его шатало, а глаза старались рассмотреть переносицу. Команда спасателей и мстителей называется. Сборище умалишенных и калек.
— Нас сейчас убивать будут, — радостно сообщил Нэймэ. Его рожи кого-то там достали и ему решили отомстить. Отличное объяснение для желания убить.
Бредятина.
Захотелось потрясти головой, как мокрому псу.
— Раскидай их воздухом, — вяло отмахнулся Ярослав. Ему необходимо было подумать. О чем угодно, лишь бы отвлечься от происходящего.
Дажан радостно кивнул и хлопнул в ладони, после чего хлопнулся в обморок.
Ярослав задумчиво проследил за его падением и тяжко вздохнул.
Киого захихикал. Кажется, и до него дошла несуразность происходящего.
В пещере что-то затрещало, загрохотало и бухнуло так, что пол задрожал. Ярослав вцепился в стену, беловолосый красиво рухнул, выдав очередную порцию ругани. В тоннель влетела порция пыли и мелких осколков. Команда спасателей и мстителей дружно закашлялась. В пещере взвыли и поклялись страшно отомстить. Наверное, ребята боятся простуды.
— Бойцов в окопах становилось все меньше, а танки не кончались, — прокомментировал ситуацию Ярослав. Кажется, пора делать ноги. Только есть одно но, слишком много народу видело и Нэймэ, и Ярослава, и беловолосого убийцу, да и Киого, наверное. Будут проблемы. — Киого, посмотри, как они нас убивать собрались.
Шаман послушно подошел ближе к пещере, посмотрел, вытянув шею, зачем-то протер глаза.
— Я не понял, — отчитался он. — Там какого-то типа откапывают. На него сосульки попадали.
Откуда в пещере сосульки? Ярослав ничего похожего не видел, поэтому подошел к Киого и тоже полюбовался на раскопки.
— Это не сосульки, — с долей облегчения сказал он. — Это сталагмиты, кажется, или сталактиты. Известковые образования. В пещере протекает потолок.
— Аааа, — восхитился образованностью друга Киого.
— Я туплю, — сказал Ярослав. Это все стрессы и быстрая смена событий. Происходящее чем дальше, тем менее реальным казалось. Может это галлюцинация?
Похитители маленьких девочек, наконец, собрались в одном месте и были очень заняты. Тип под известковыми образованиями был их главной ударной силой и мозговым центром, иначе они бы не стремились его откопать вопреки всему. Остальным то ли мозгов не хватало, то ли они испугались того, кто прихлопнул их предводителя, то ли заметили, как свалился Нэймэ и решили, что теперь им ничего не грозит. Чужая душа потемки. А ситуацией следовало воспользоваться, пока в пещере никто не сообразил, что их гораздо больше, чем спасателей и мстителей.
Сторожевое плетение получилось превосходным, взлетело почти под потолок и накрыло начинающих археологов. Те громко и нецензурно удивились. Встречаться с людьми, запросто выплетающими такие сеточки, им прежде не доводилось. Предыдущие плетения они списали на старые запасы, принесенные с собой в сумке. Всем ведь известно, насколько кропотлива работа с такими плетениями.
Ярославу было неизвестно. Ему в голову не приходило, что в связывании ниточек воедино есть что-то сложное. Он же не руками их связывал.
Беловолосый кое-как утвердился на ногах и подошел к Ярославу, держась за стену. Он недоверчиво посмотрел на копошащийся среди остатков известковых образований клубок, потом на тела, раскиданные по пещере, и удивленно присвистнул.
— Вы монстры, — убежденно сказал он.
— Ты папашу убивать будешь или нет? — раздраженно спросил Ярослав. Голова кружилась, спина болела, очень хотелось кого-то убить. Или хотя бы понаблюдать за процессом.
— Сам сдохнет. Ты порвал поводок, — равнодушно отозвался беловолосый, папаша сам по себе его совершенно не интересовал.
— И что?
— Для меня это болезненно, но хорошо. Для него это болезненно и очень плохо. Такие вещи просто так не даются. Они жизнь отбирают. Либо у специально заготовленной жертвы, либо у того, кто решил рискнуть и возвыситься таким способом. Если бы моя мама не сообразила выхватить меня из люльки и сбежать, меня бы в той люльке придушили и получили все мои силы и возможности. А так были вынуждены отдать свои на поводок, после чего благополучно подохли. Только мой папаша остался, я с ним был связан.
— Не понял, — честно признался Ярослав. Бред переходил в новую фазу и становился все занимательнее. Жизнь интересная штука оказывается. Особенно чужая жизнь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
