— Нам нужно было внедриться, — сказал Трэвис, все еще приходя в себя после новостей. Он посмотрел на Вэл. — Все случилось быстро?
— Удар тупым предметом и пуля в голову, — ответила Вэл. Она взглянула на Эбби, а затем продолжила, обращаясь только ко мне. — У нас есть основания полагать, что это была Кьяра.
— Кьяра — это телохранитель миссис Карлиси, верно? Джи... Джиады? — Спросила Эбби. — Зачем ты послал ее к Карлиси, Трэвис?
Лицо Трэвиса поникло:
— Это было ее новое назначение.
— Ты выдал ее замуж за этого монстра? — Закричала Эбби.
Трэвис в отчаянии взглянул на меня. Я кивнул, и он заговорил.
— Ее назначением было привлечь внимание Анджело Карлиси и проникнуть в семью. Поэтому мы знали, что будем в безопасности, как только Томас вернется домой. Она следила за ними.
Рот Эбби приоткрылся.
— Лина была его новой женой? Ты ненормальный? Он же животное!
— Был животным, — сказал я. — Он мертв.
Эбби отпрянула от Трэвиса. Он потянулся к ней, но она опять отстранилась. Он вздохнул.
— Она была его типажом, Эбби. И знала их язык. Она была единственной.
— Ну а теперь она мертва, — застонала Эбби, отводя взгляд, не в силах смотреть Трэвису в глаза.
— Ты вообще меня слышал? — Огрызнулась Вэл. — Джиада и Кьяра были замечены в Икинсе. Все должны зайти внутрь.
Я кивнул.
— Давайте. Все вну...
Папа сузил глаза, глядя на дорогу, у затем бросился на меня:
— Все вниз!
Пули полетели в дом, в машины, разбивали окна. Уорен выскочил на улицу, прицеливаясь из своего пистолета в проезжающий черный Линкольн. Хайд стояла рядом с ним, выпустив всю обойму из своего полуавтоматического пистолета, прежде чем опуститься вниз на колени, чтобы перезарядить его.
Я осмотрел двор, где на земле лежала вся моя семья.
— Все в порядке? — Закричал я. Я посмотрел на папу, и он кивнул. Я похлопал его по плечу. — Однажды полицейский...
— Всегда полицейский, — хмыкнул папа, вставая с земли.
Стелла захныкала, и Лииз взвизгнула.
— Оливия? — Лииз вытащила нашу дочь, которую Оливия прижала к земле.
Фэйлин закричала и кинулась к Оливии, падая на колени и обхватывая ее обмякшее тело.
— Оливия?
Половина лица и тела Стеллы была пропитана малиновой лужей, в которой она лежала на земле. Я потянул руку, чтобы коснуться шеи Оливии и почувствовал слабый пульс, который становился все более незаметным с каждой секундой. Я прижал ближе к себе жену и дочь, оглядываясь на Вэл и Уорена, которые были в состоянии боевой готовности.
— О-о? — Подползая, сказал Трентон.
— Стелла в порядке? — Прошептала Оливия.
— Конечно, она в порядке, детка, ты спасла ее, — ответил Трентон. — Это то, что делают Мэддоксы.
Оливии удалось слегка улыбнуться, а затем ее лицо расслабилось, как будто она заснула.
Фэйлин встряхнула ее.
— Оливия? — Воскликнула она.
Трентон сел на колени, касаясь ладонью своего лба. Он оглянулся на меня, и когда я помотал головой, упал вперед, держа Оливию за щиколотки.
— О, Боже, нет. Пожалуйста, нет. Пожалуйста, нет!
Камилла села рядом с Трентоном, по ее лицу текли слезы. Она коснулась его спины, не зная, что делать.
— Кто-нибудь, вызовите чертову скорую помощь! — Закричала Фэйлин. — Почему вы просто стоите? Сделайте что-нибудь!
— Ее больше нет, — сказала Лииз, шмыгая носом.
Тэйлор сел рядом с Фэйлин и стал придерживать жену, пока она качала свою дочь, гладя ее по испачканным волосам. Она издала звук, смежный между стоном, рычанием и криком. Звук, полный ярости и опустошения, и я был уверен, что этот звук может издать только мать, потерявшая своего ребенка.
Элли закрыла свой рот, а затем кинулась внутрь. Тайлер побежал за ней.
Я указал на Вэл:
— Проверь детей.
Вэл кивнула, перепрыгнула через лестницу на крыльцо, распахнула дверь и вбежала внутрь.
— Все внутрь! — Закричал Уорен. — Они возвращаются!
Лииз побежала со Стеллой, потянув за собой Эбби.
— Трэвис! — Крикнула Эбби, но он встал рядом со мной, вытаскивая свой пистолет.
— Нет! — Завопила Фэйлин, когда Тэйлор попытался оттащить ее. — Нет!
Тэйлор изо всех сил пытался увести внутрь жену и безжизненное тело Оливии.
— Оставь ее, — приказал я.
— Иди к черту, — выплюнула слова Фэйлин.
— Я останусь, — сказал Трентон, глядя на свою лучшую подругу.
Камилла кивнула, взяв за руку Трентона, после чего, закрыв глаза, взяла за руку Оливию и прижала ее к своему лицу, по которому текли слезы.
Тэйлор, наконец, оттащил Фэйлин, не обращая внимание но то, что она пыталась вырваться и тянулась к своей дочери.
Линкольн мчался на нас. Кьяра сидела на пассажирском сидении, целясь из полуавтоматической винтовки. Виттория, теперь уже вдова Карлиси, была за рулем. Когда машина стала подходить ближе, я потянулся за оружием в кобуре, но оно исчезло. Передо мной встал папа, держа мой пистолет и направляя его на Линкольн.
— Папа, ложись! — Закричал я, а Кьяра в этот момент спустила курок.
Пули вновь стали стрелять в двор и дом, но папа продолжал идти вперед и стрелять в Линкольн один, второй, третий раз подряд. Одна из его пуль попала в машину, отчего та вильнула, ударилась о дорожное ограждение и влетела в лодку и грузовик во дворе соседа напротив. Двигатель машины вспыхнул, и мы стояли, наблюдая, как она горит.
Папа упал на колени, и мы с Трэвисом одновременно закричали его имя. Пока на заднем плане горел огонь, мы помогли папе лечь на землю. Я прижал руки к красным пятнам, которые стали появляться на его рубашке, но их оказалось больше, чем моих рук, и кровь стала распространяться по рубашке. Его дважды ранили в грудь и один раз в живот.
Наши с Трэвисом взгляды столкнулись. Он выглядел таким же испуганным, каким я чувствовал себя.
Члены нашей семьи стали друг за другом выходить наружу, в неверии оглядывая весь этот хаос. Трентон подполз к папе, и я понял, что ему попали в икру. Фэйлин упала на колени рядом с Оливией, прижимая ее к себе. Ее крики разрывали воздух, показывая, как невыносима была ее боль. Камилла рыдала рядом с Трентоном, Трэвисом и мной. Близнецы вышли наружу и помчались к нам.
Вэл по передатчику рассказывала о случившемся и запрашивала машины скорой помощи и пожарной. Хайд побежала к Линкольну, но жар от пламени заставил ее отступить, поэтому она побежала в соседский дом, чтобы проверить, не пострадал ли кто, и вскоре выбежала обратно, показывая, что дом был чист.
— Скорая едет, папа, держись, — выдавил я.
Папа улыбнулся:
