Шок прошел невероятно быстро; люди поднимались с пола, по-звериному метались и косились друг на друга. Мало кто понял, что же на самом деле убило дарн'варров и скорпихорру, но одно они осознавали точно: эта сила была безжалостной и смертоносной.
Дальнейшие события складывались в безумную какофонию шума, криков и стонов. Все носились, орали, звали на помощь, пытались помочь тем раненым, кто сумел пережить последствия нападения дарн'варров и всплеска магии Рил'дан'неорга.
Вместе с Рикком и Дианой мы зашли в самый конец кормы, где защитники соорудили некое подобие баррикад. Тут также лежали трупы, а багровая жидкость покрывала весь пол, каплями стекая вниз, на нижнюю палубу, где мы находились во время боя.
В дальнем углу, над распростертым тонким телом на коленях стоял Дэллу.
– Помогите же! – рявкнул орк, заметив наше появление. – Тиона ранена!
Девушка была еще жива, но острый стальной шип дарн'варров пробил ей грудь, войдя более чем наполовину. Неудачливая ученица Николоса стонала и хрипела, изо рта тянулась струйка крови. Похоже, задето легкое.
– Она умирает, помогите, – простонал Дэллу. Теперь он уже обращался к лекарям, спешащим на помощь тем, кто в ней еще нуждался.
Не говоря ни слова, я сорвался с места и бросился бежать с кормы на нос судна. Этим докторишкам я не доверял, хотел позвать настоящего целителя… вернее, целительницу.
Через минуту я уже стоял на носу корабля. Как оказалось, эту часть «Речного краба» Рил'дан'неорг не задел; выходит, Вернувшийся-из-Тьмы находился в задней секции. Но где именно? Не время гадать.
– Мать Миринья! – заорал я.
Айрен и еще двое медиков склонились над умирающим воином. Выглядел тот совсем паршиво: живот вспорот аж наполовину, вместо руки – кровавый обрубок.
– Мать Миринья, – уже более учтиво повторил я. – Идемте скорее… там много раненых…
Целительница продолжала ворожить, затем устало вздохнула и ответила, кивая на бессознательного страдальца:
– Жить будет, но вот руку не вернуть. – Она тяжело дышала, лицо казалось бледным, словно мел, а гордая осанка исчезла бесследно, не оставив даже намека на принадлежность к императорскому роду. Впрочем, другие лекари выглядели не лучше. Некоторые уже падали от усталости, но все же, превозмогая боль, продолжали колдовать над ранами или просто их перевязывать.
– Идемте. – Боясь услышать отказ, я схватил Айрен за запястье и бегом повел ее на поле главной битвы.
Мы прошли на верхнюю палубу, упорно игнорируя стоны и крики других несчастных. Тиона лежала без сознания. Врачи уже успели вытащить смертоносную иглу, но вот сделать что-либо еще они были не в силах.
– Мать Миринья, – один из лекарей печально опустил руки, – у девушки пробито легкое, мы не можем остановить внутреннее кровотечение. И, боюсь, шип был отравлен. Пациентка быстро умирает.
Настоятельница Ландеронского монастыря опустилась рядом с волшебницей и принялась ворожить. С ее рук посыпались синеватые искры: они касались раны и, казалось, впитывались внутрь, оставляя после себя желтое свечение. Так продолжалось довольно долго – видимо, яд успел распространиться по всему организму. Когда Айрен наконец закончила магическое лечение и поднялась, мы все умоляюще глядели на нее в ожидании тягостного ответа.
– Все в порядке, – устало произнесла монахиня. Она едва держалась на ногах, но все еще упорно противостояла желанию рухнуть на пол и заснуть крепким сном. – Тиона поправится, только надо бы отнести ее в лазарет. Здесь ей не место.
Дэллу молча поднял переставшую стонать Тиону и понес ее на нижнюю палубу, в общую каюту, где прыткие врачи уже успели соорудить нечто вроде медпункта. Настоятельница пошла следом, острым взглядом примечая тех, кому необходима ее срочная помощь.
Прошло несколько утомительных часов, прежде чем мы сумели привести корабль в состояние хоть кое-какого порядка. С тяжелоранеными лекари разобрались, а теперь принялись за тех, кто пострадал в меньшей степени.
Сейчас я мирно сидел, прижавшись спиной к деревянному покрытию корабельного борта, а какая-то целительница наскоро смазывала мое разодранное плечо серой, дурно пахнущей мазью, от которой всю руку сводило и кололо, словно я опустил ее в ледяную воду.
– Эх, славная была битва, – вздохнул сидящий рядом Торрад. Его уже подштопали, и теперь гном откровенно скучал, лишившись общества лечившей его монашки. – Славно мы этих сволочей покромсали, одни ошметки остались.
– По-моему, это они нас покромсали, – скептически заметил я, глядя, как тела мертвых дарн'варров без всяких угрызений совести сбрасывают в реку. И как только друид Виталис терпит столь безжалостное загрязнение своей обожаемой природы?
После длительного ремонта «Речной краб» снова резал бронированными боками холодные воды Сирены. До генератора Эмиллио никого не допустил, возился сам вместе с Виталисом и личным персоналом судна. Магический двигатель, обеспечивающий движение корабля без ветра и парусов, являлся для капитана настоящей святыней, к которой не подпускали ни Шианских Адептов, ни тем более темных эльфов.
– Все-таки молодец у нас капитан, – не без гордости продолжал гном. – Если б он того главного гада не рубанул, мы б все отправились раков кормить. Эта сволота черная, она ж без вразумительных команд не может. Им скажут мечами махать, они машут. А как без командира, так даже и понятия не имеют, с какой стороны за алебарду хвататься. Мне ль не знать, уж мне-то доводилось на своем веку таких вот уродцев на секиру насаживать. Причем не раз.
– Как-то не верится насчет алебарды, – хмыкнул я. – Дарн'варры нас чуть не перебили, да и действовали они вполне разумно.
– Да что ты понимаешь, – фыркнул Торрад. – Черные сильны и опасны, не спорю; да вот только если бы они не понеслись на нас сломя голову, а чародейчиков своих дождались, вот тут-то нам действительно несдобровать. Всех бы в капусту нашинковали. Вот так-то. – Он наставительно поднял вверх перебинтованный палец.
Сейчас меня волновало совсем другое. Чем больше я знал, тем больше становилось загадок, как бы парадоксально это не звучало. Итак, посланец Наставника Рил'дан'неорга дал о себе знать; как ни крути, а он всех нас спас. Спрашивается зачем? Неужто Вернувшийся-из-Тьмы должен оберегать и защищать нас? Для чего? Может, чтобы спутать карты в игре с Высшими. Высшие… тут вообще темный лес. Если Наставника с Учениками еще можно понять, то цели повелителей Алого Легиона остаются неприступной тайной. А про их действия я вообще молчу. Какой смысл в убийстве Зертия? Я воочию видел, что Алые Витязи преспокойно могут прикасаться к Реликвиям, а значит, учитывая их силу, могут-таки самостоятельно забрать эти самые Реликвии. Просто банально их отобрать у меня, Облоба или Арсэлла. Так почему не отобрали, если древние артефакты так нужны Высшим? Не смогли или не захотели?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
