штук по всему телу, которые я поставлю лично.
— Вы мне льстите, Ваше Высочество. И вообще, как вам не стыдно — разговаривать с простой баронессой, когда вашего внимания ждут принцессы!
— Для меня ты принцесса, а остальные пусть подождут.
— Сергей, — чуть приблизилась она. — Еще хотя бы одно слово в том же духе — и я утащу тебя в темный угол и изнасилую. Два раза как минимум. Так что вали давай, наслаждайся заслуженной славой. Позже поговорим.
— Ловлю тебя на слове. На всех словах, особенно насчет темного угла. Надеюсь, что смогу организовать тебе экскурсию по дворцу.
Церемонно раскланявшись, я сделал хитрый финт и, минуя всяких высокородных гостей, вырулил к чете Пржевальских, что стояли посреди зала и совершенно не понимали, что им делать.
— Паша, дружище! — громко сказал я, чтобы все расслышали.
— Ваше… — начал он.
— Какой, к черту, Ваше! Я для тебя Сергей, забыл, что ли? Мои друзья имеют право обращаться ко мне по имени, — опять же громко сказал я.
— Да, Сергей. Ох, где же мои манеры⁈ Позволь представить тебе моего отца, Александра Васильевича Пржевальского и мою маму, Анастасию Викторовну. А это моя сестра Вика. То есть, Виктория Александровна.
— Очарован, сударыни, — склонился я и поцеловал дамам ручки.
Сестра Паши стремительно меняла краски на лице и, кажется, находилась на грани обморока. Это я на нее так подействовал? Впечатлилась моей крутостью? Лайк, а то я уже в себе сомневаться начал.
— Ваше Высочество…
— Давайте без сегодня без титулов, Александр Васильевич.
— Как прикажете, Сергей Дмитриевич. Когда сын сказал, что вошел в вашу свиту, я, признаться, ему не поверил. Мы — простые бароны, и никогда не были приближены ко дворцу.
— Все меняется, господин барон. Я уже говорил Паше и сейчас вам скажу — людей я ценю за преданность и честность. А этими качествами ваш сын обладает в полном объеме. Пойдемте, я вас представлю отцу.
— И-и-императору? — нервно сглотнула Виктория.
— У меня другого нет, — улыбнулся я и, подхватив ее под руку, иначе она точно бы упала, потащил ее к трону. А за нами двинулось и все остальное семейство, напряженно размышляя, что принесет им дружба их сына со мной.
— Ваше Императорское Величество, -начал официально я, но увидев, как нахмурились его брови, сразу переключился, — пап, хочу представить тебе моего друга Пашу и его семью.
— Бароны Пржевальские? Много слышал о вас и все хорошее. Рад вас видеть. Александр Васильевич, не спешите покидать прием. Нам будет, о чем поговорить.
— Как прикажете, Ваше Величество.
— Рад, что у моего сына есть друг, -довольно пробасил отец, пока мамы беззастенчиво рассматривали все семейство.
Черт, пришлось Вику чуть шарахнуть молнией, а то бы точно в обморок грохнулась.
— Это честь для нас, — синхронно поклонились они. И я чуть тоже вместе с ними. Дурной пример заразителен? После этого знакомства мы отошли, предоставив остальным выражать бате верноподданнические чувства и что -нибудь выпрашивать, пока он в хорошем настроении.
— Надо это дело отметить, — сразу оживился Паша. — Ты ж герой!!! Расскажешь?
— Не вопрос. Чуть погуляем тут, а потом, наверное, в ресторан поедем, ну, который «Жар Птица». Прости, но мне надо еще с гостями пообщаться, а то Линь во мне сейчас взглядом дыру прожжет.
— Да я все понимаю. Вика, отпусти уже Сергея. Ты так в него вцепилась, что у него точно синяки на руке будут.
— А? Что? — опомнилась она, посмотрела на свою руку, все еще сжимающую мою, опять покраснела и буквально отскочила от меня.
— Барон, баронесса, Виктория, было приятно с вами познакомиться, -раскланялся я и отправился к ханьцами, что, надувшись от важности, заняли целый кусок зала, чуть высокомерно общаясь с нашими. Но стоило им меня увидеть, как на их лицах появились угодливые улыбки, а из открытых ртов полился мед в мои уши.
Я стоял и слушал, искусственно улыбаясь, но при этом медленно сатанея. Нет, я люблю, когда меня хвалят, но тут был явный перебор — и Линь это почувствовала.
— Gòu liǎo! Nǐ yào ràng tā zhuǎnshēn líkāi (Хватит. Вы его сейчас доведете, что он развернется и уйдет)!
— Gàng tā wéi zìjǐ bèi shòuyǔ zhèyàng de róngyù ér huānxīngǔwǔ. bié dǎrǎo wǒ，Gōngzhǔ. wǒ gēng dǒngdé rúhé hé àomàn de yěmán rén shuōhuà. (Пусть радуется, что ему отдают такие почести. И не мешайте мне, принцесса. Я лучше знаю, как разговаривать с задравшими нос варварами.) — шепотом ответил ей мужчина, продолжая кланяться.
— Yěmánrén shì yī gè bù zūnzhòng hǎokè fǎzé de rén，bìng kāishǐ rènwéi zìjǐ yōuyú dōngdào zhǔ (Варвар тот, кто не чтит законы гостеприимства, и начинает считать себя выше хозяев), — ответил я ему на чистом ханьском. — Ваше нахождение тут не желательно. Прошу покинуть дворец и более тут не появляться. Ваша виза будет отозвана. — холодно добавил я уже на русском, отчего он побледнел.
— Прошу прощения, Ваше Высочество, -поклонилась Линь. — Считается крайне дурным тоном разговаривать на другом языке рядом человеком, который его не понимает. А если этот человек — член правящей династии, то это уже оскорбление, смываемое кровью.
— И тем не менее, именно вы начали первая.
— Я лишь хотела поставить его на место. Еще раз прошу прощения. Мы покидаем прием, дабы связаться с моим отцом и уладить возникший между нами конфликт.
— Никакого конфликта нет, Линь. Просто ваш чиновник слишком много о себе возомнил.
— Нет, Сергей, все намного серьезней. Извини меня, но надо идти. Завтра я обязательно свяжусь с тобой и все тебе объясню.
— Тогда до завтра, Ваше Высочество, -поклонился я.
— До завтра. Кстати, у тебя прекрасное произношение. Можешь смело наградить того, кто обучал тебя ханьскому языку. У нас бы тебя, если бы не внешность, приняли бы за уроженца юга.
— Непременно поблагодарю и награжу, — улыбнулся я, а после отошел от них. Пусть дальше сами разбираются.
Однако в свете этих событий моя уверенность в поездке в гости к Линь поколебалась. Нет, за себя я не боялся, а вот за девчонок… В общем, надо подумать. Хотя, в принципе, я все сделал правильно. Кто-то скажет, что не стоило мне показывать ханьцам знание их языка — и будет неправ.
Потому как, прежде чем отвечать,
