передает пожелание магистра Кейна, и как мог Афафренфер отказываться или обсуждать его волю?
* * *
Дзирту начинало надоедать это «путешествие». Он чувствовал себя подобно пассажиру корабля, которым он не может управлять, и, поскольку этим кораблем была его собственная жизнь, первые несколько дней в монастыре Желтой Розы лишь усилили его недовольство и раздражение.
Естественно, мастер Афафренфер и остальные члены ордена спустя какое-то время заметили это, и поэтому на седьмой день монах не пришел к Дзирту на рассвете, чтобы сопровождать его на занятия «детской грацией».
Вместо него на пороге тесной кельи Дзирта, отделенной занавесом от помещений остальных монахов, появился пожилой человек, мастер Перриуинкл Шин. Абсолютно бесстрастный, он даже не приветствовал Дзирта, лишь жестом велел ему следовать за собой и вышел в коридор.
– Тебе это не понадобится, – заговорил он, когда Дзирт шагнул к своим доспехам и оружию. – Твои вещи не нужны. Лишь одежда, которую мы дали тебе.
Дзирт остановился и коротко глянул на старого монаха. В конце концов он сдался и пожал плечами, хотя про себя подумал, что пора прекратить безвольно повиноваться этим людям, заставляющим его заниматься какой-то ерундой.
Мастер Шин привел Дзирта в небольшое круглое помещение, одно из немногих, которые гостю разрешали осмотреть в этом огромном здании, где почти не было статуй, мозаик и прочих украшений. Дзирт остановился на пороге, но затем все же вышел вслед за мастером Шином на середину комнаты.
В центре круга находилась одна толстая свеча в причудливом подсвечнике. Увидев его, Дзирт решил, что это, должно быть, помещение для вызова духов. Несколько мгновений он рассматривал пол в поисках узоров, пентаграмм или рун, но ничего не смог разглядеть – пол был ровным и голым.
– Подойди к свече и встань напротив меня, так, чтобы она находилась между нами, – приказал мастер Шин и остановился напротив двери, лицом к Дзирту.
– Что за существо ты хочешь вызвать? – спросил Дзирт, занимая свое место.
– Существо? Вызвать?
Дзирт указал на свечу.
– Ах, это! Нет, мой друг, я не колдун. Все, что я смогу вызвать, – это минута пустоты. Надеюсь, мне это удастся.
Дзирт не понял, о чем идет речь, поэтому лишь пожал плечами. Для него это не имело значения.
Мастер Шин расставил ноги чуть шире плеч, развернул носки наружу под небольшим углом. Сложил ладони перед собой на уровне груди, словно в молитве, и начал медленно сгибать ноги; он опускался до тех пор, пока ноги его не оказались согнуты в коленях под углом чуть больше прямого.
– Ты можешь сделать так? – спросил он и закрыл глаза. Дзирт повторил движение ног.
– И руки тоже, – приказал мастер Шин, и Дзирт нашел странным то, что человек, который, как ему показалось, не открывал глаз, заметил упущение.
Дзирт сложил ладони.
– Ты испытываешь боль? – спросил мастер Шин.
– Нет.
Перриуинкл Шин поднялся, но, когда Дзирт хотел повторить его движение, жестом остановил его. Мастер достал из кармана рясы какой-то странный предмет, щелкнул пальцами, и возник небольшой огонек.
– Кремень, сталь и фитиль, – объяснил мастер Шин, зажигая свечу. – Мы называем это «запал». – Он поднес «запал» к лицу, задул пламя и спрятал его в карман.
– Оставляю тебя наедине с твоими мыслями, – обратился мастер Шин к дроу. – Ты должен пребывать в этой позе столько, сколько сможешь. Столько, сколько получится. Пока не достигнешь абсолютного предела выносливости.
– Это может занять долгое время, – заметил Дзирт, но Шин, казалось, не расслышал его – или просто не обратил внимания на его слова.
– Когда ты почувствуешь, что больше не можешь, что силы изменили тебе, пожалуйста, просто задуй свечу и сиди здесь, жди моего возвращения.
– Долго ли мне ждать?
– Это не должно тебя заботить. Долго ли ты можешь оставаться в такой позе? До тех пор, пока свеча не прогорит до конца?
Дзирт скептически взглянул на горящую свечу. Она была гораздо выше и толще обычных свечей.
– Несколько дней?
Мастер Перриуинкл Шин хмыкнул и вышел из комнаты.
Дзирт снова повернулся лицом к свече. Он плотнее сжал ладони и распрямил спину. Подумал, что стоит подуть на свечу – возможно, от движения воздуха она прогорит быстрее.
А может быть, следует просто задуть ее.
Хотя какая ему, в конце концов, разница?
Он подумал о Кэтти-бри и изощренной выдумке, в которую его заставили верить. Он подумал о Мензоберранзане, родном городе, который никогда не был ему домом, о жертвоприношении Закнафейна, которое он видел в состоянии транса, в бреду, в Доме До’Урден.
А может быть, бред – это то, что он видит и чувствует сейчас?
«Кто решает, что является реальностью, а что – иллюзией?» – подумал он.
«Кто является кукловодом?» – спросил он себя.
Он думал и задавал себе вопросы.
И стремление найти ответы на эти вопросы в конечном итоге сменилось стремлением сконцентрироваться.
И поэтому Дзирт часто морщил лоб и плотнее сжимал ладони вместе, словно пытаясь таким образом «вытолкнуть» из себя беспокойство и раздражение. И напрягал мышцы ног, пока они не начали гореть огнем.
Мысли его спутались, комната поплыла перед глазами, он упал на пол и провалился дальше… во тьму.
* * *
– Просыпайся, – услышал он голос мастера Шина.
Дзирт открыл глаза. Он лежал на полу около свечи – он смутно помнил, как потушил ее большим и указательным пальцами в последнее мгновение перед тем, как рухнуть на пол. Он лежал так довольно долго – наверное, несколько часов, – но не помнил, как заснул.
– Ты, должно быть, голоден, – добавил монах, и при упоминании об этом Дзирт действительно ощутил, что ему очень хочется есть.
– Сколько времени прошло? – спросил он.
Мастер Шин наклонился, чтобы осмотреть свечу, которая была размечена для того, чтобы засекать время медитации.
– Я спрашиваю, сколько времени я провел здесь? – напомнил дроу.
– Сейчас утро.
Дзирт кивнул, затем заметил странную ухмылку на лице мастера Шина.
– Что тебе известно?
– О чем?
Дзирт кивнул на свечу.
– Тебя это забавляет?
– На самом деле удивляет, хотя это было предсказуемо.
– О чем ты говоришь?! – нетерпеливо воскликнул дроу.
– Я наблюдал за твоими утренними тренировками и слышал о твоих великих подвигах в бою – от мастера Афафренфера и дроу Джарлакса, который привел тебя сюда; слышал и разговоры других людей, в которых иногда упоминалось твое имя. Я не сомневаюсь, что ты сумел бы одолеть многих обитателей этого монастыря в поединке и что ты добился таких успехов в боевом искусстве упорным трудом. – Старик обернулся к свече. – И все же множество молодых монахов, недостойных пока даже звания брата или
