И, далее, нетрудно видеть, что создаёт Бог вовсе 'не небо и землю', в прямом смысле слова, но _и_н_о_е_ по отношению к Самому Себе. То Он был один — а теперь уже есть _и_н_о_е_. То, что было Одно, было Единое, теперь как бы раздвоилось на Бога и _и_н_о_е_, и тут же начало мучиться, и самое мучение это и стало 'точкой роста' всего мироздания в целом. А в нём, опять же, возникла своя 'выделенная точка' — человек, и 'мучение' от этой 'разорванности' всё передалось ему, сконцентрировалось в нём.
Итак, возникло иное, 'земля', благодаря которой именуется Бог теперь 'небом'. Теперь именуется. Нет, не так. 'Небом' именуется, становится та 'виртуальная область', _г_д_е_ Бог. Иное-земля как бы в благодарность, как бы в ответ порождает заново 'Небо'. Ибо Небо это теперь уже другое. Речь идёт не о названии стихий, но о возникшем противопоставлении, с его внутренней, онтологической мукой, с его ожиданием 'откровения сынов Божиих'. Просто тогда не было ещё Гегеля с его великолепным арсеналом, вот и пришлось говорить: 'земля и небо'. Но кому нужно, тогда понимали. Теперь — нет.
Кстати: иное — то есть бабское. Вторичное всегда есть _б_а_б_а_, и оно это ощущает, и мучительно, нетерпеливо жаждет занять место первого. Второе всегда стремится вытеснить первого. 'Мужик'-Бог создаёт себе 'женщину', творение. 'Премудрость созда себе дом. .' И вот, начинает наше творение стремиться по-бабски доминировать и над Творцом — грехопадение, распятие, и всё такое. . Ибо на взгляд _в_т_о_р_о_г_о_, _б_а_б_ы, существует лишь физическое, но не метафизическое. _Б_а_б_с_т_в_о_- _е_с_т_ь_ _о_щ_у_щ_е_н_и_е_ _с_е_б_я_ _ф_и_з_и_ч_е_с_к_и_м_ _ц_е_н_т_р_о_м_ _м_и_р_а_. Для бабы не существуют иные ценности, более высокого порядка. Для бабы мир лишь грубо физичен. И развиваться он может одним только размножением, для которого следует приискать подходящего самца. А другого бабства на свете и нет. .
Но на самом деле всё наоборот. Духовный план развития радикально отличается от развития для нас очевидного, физического. Первичен не эволюционный процесс с его вульгарным размножением. Первичен Бог с Его творческим Духом. Первичен и созданный по образу и подобию мужчина с его делом — которое может, а значит и должно продолжить процесс сотворения мира. Бердяев прав, говоря что творчество — продолжение творения. Процесс ещё не закончен, ибо зачем тогда Бог приводил к Адаму зверей? Мужчина никогда не должен забывать, ради чего он существует — во имя этого смелого творческого полёта, во имя своего дела. И для того, чтобы продлить это дело, чтобы продлить в нём смертного себя, мужчина заводит себе ребёнка. А для физического рождения его находит себе помощницу, женщину, которая реализует этот процесс. Почему женщины и не фигурируют в тех главах. .
Женщина _п_о_м_о_г_а_е_т_ мужчине не только в его деле, но и в возможности его продлить. Впрочем, и в деле самОм тоже помогает: 'Тот, кто называл себя мастером, работал, а она, запустив в волосы тонкие с остро отточенными ногтями пальцы, перечитывала написанное. . Она сулила славу, она подгоняла его, и вот тут-то стала называть мастером' (М.Булгаков, 'Мастер и Маргарита'). Как видим, некогда Адам (Мастер) именует Еву (Маргариту) 'женой', тем самым подчиняя её и себе, и своим ценностям, но Маргарита (Ева) потом, как бы в ответ, именует его (Адама) 'Мастером', тем самым придавая его работе некую весомость, как бы возвращая его обратно в мир ценностей божественных, и вообще — увенчивая его творчество, признавая его имеющим и духовную, и — одновременно — житейскую, бытийную ценность. Вспомним и шапочку с буквой 'М'. Подобный головной убор (типа кокарда у военных), если не ошибаюсь, есть признак принадлежности чему-то высшему себя. И венчает им Мастера именно Маргарита, то есть Ева. Подлинная любовь женщины восстанавливает утраченный статус мужского творчества, а это последнее — что очень хорошо показано в булгаковском романе — утраченный статус мировой гармонии: 'Кто-то отпускал на свободу мастера, как сам он только что отпустил им созданного героя. .'
Согласитесь, если бы булгаковский Мастер строчил свой сколь угодно гениальный роман, сидя в подвале один-одинёшенек, то было бы в этом нечто неубедительное, чуть ли даже несерьёзное? Даже в голливудских фильмах супер-героя сопровождает красавица, хотя чаще всего без неё вполне можно было бы обойтись. Но только _ч_т_о_ будут стоить тогда все его подвиги? Как видим, это глубоко взаимосвязанные вещи — бытие мира, грехопадение, творчество, любовь. .
Женщина _в_е_н_ч_а_е_т_ творчество мужчины. Она вдохновляет, переживая за него. Она не даёт мужским мозгам засохнуть в сухих, безжизненных абстракциях. Она возвращает нас к реальности. Через полчаса она уже придёт, и сразу получит свой поцелуй, и, пока ей помогают раздеваться, и даже ещё с порога, будет гундосить обиженным голосом: 'Опять они ругали тебя на том христианском форуме. Ведь они же не дочитали! Завтра я пойду и зарегистрируюсь, и всем им скажу, что ничего они не понимают, и вообще все они дураки', - и, продолжая бурчать, пошлёпает на кухню подъедать свой любимый мёд. .
Теперь вернёмся вновь к проблеме единства в Евангелии. Мы знаем уже, что самым первым своим чудом Иисус 'намекнул' на новый тип взаимоотношений 'муж-жена'. Этот 'диполь' был элементарной клеточкой любого единства вообще, и, одновременно, возврат к тому подлинно-продуктивному, творческому единству, которое было между Адамом и Евой в Эдеме, и с которого всё и началось. С разрушения этого единства между мужчиной и женщиной, между Богом и людьми, между людьми и миром всего материального, началось наше грехопадение.
Иисус возвещает единство как необходимую предпосылку творческой деятельности христиан. Ну конечно, вы всё это знаете. Но просто для полноты изложения процитирую, как выглядит 'главная задача', поставленная перед христианской цивилизацией, по учению Максима Исповедника:
'Основное разделение, в котором коренится вся реальность тварного бытия, это противопоставление Бога совокупности тварного мира, разделение на тварное и нетварное.
Затем тварная природа разделяется на небесную и земную, на умозрительное и чувственное. В мире чувственном небо отделяется от земли. На ее поверхности выделен рай. Наконец, обитающий в раю человек разделяется на два пола: мужской и женский.
Адам должен был превзойти эти разделения сознательным деланием, соединить в себе всю совокупность тварного космоса и вместе с ним достигнуть обожения. . Он должен был. . соединить рай с остальным земным космосом: нося рай всегда в себе, он превратил бы в рай всю землю. . Его дух и само его тело восторжествовали бы над пространством, соединив всю совокупность чувственного мира: землю с небесной ее твердью. На следующем этапе он должен был проникнуть в небесный космос, жить жизнью ангелов, усвоить их разумение и соединить в себе мир умозрительный с миром чувственным. И наконец, космический Адам, безвозвратно отдав всего себя Богу, передал бы Ему все Его творение и получил бы от Него во взаимности и любви — по благодати — все, чем Бог обладает по природе; так, в преодолении первичного разделения на тварное и нетварное совершилось бы обожение человека и через него — всего космоса' (подробнее об этом см. Migne, PG, v. 90–91).
Занятно, что дальнейшие рассуждения как самого Максима, так и всего христианского мира примерно следующие: 'всё это было, конечно, классно, но теперь, раз пришёл Христос, мы, конечно, не будем заниматься 'торжеством над пространством', и вообще всем этим утомительным фуфлом, а станем жить по-христиански, соблюдая все положенные обряды, чтобы спастись'. Вообще, когда занимаешься этой проблемой, то создаётся ощущение, что до пришествия Христа были нормальные люди, ещё способные как-то думать и что-то решать; после Его пришествия — те 'ёжики', кто в это дело реально 'врубился', уже не могут отвести от Иисуса своих глаз. Прямо как от наркотика. Ну обо всём забыли, прямо как в своё время Адам. И я всё думаю: ну насмотрелись, насмотрелись уже. Может, наконец, глаза-то отведут? Может, надумают чем-то реальным заняться? Ведь столько дел накопилось. .
Главная задача была поставлена перед Адамом; но ведь теперь она переходит к нам. Пришествие Спасителя — лишь звено в этой единой цепи существования Вселенной. И единство всех христиан в этаком 'совокупном Адаме' было необходимо хотя бы для того, чтобы понять всё это и реализовать. Ну хоть открыть книжонку Максима Конфессора — и прочесть, и 'почесать репу'. . Кстати, парень помер у нас, на Кавказе. Руку ещё отрубили ему. . Интересно: были ли в 7 веке исламские террористы?
Похоже, человечество выполнит поставленную задачу — но без Христа, _в_н_е_ Его. Только вот почему-то Шарден не упомянул, что для реализации этой задачи придётся ещё всех мертвецов воскресить — типа, 'и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих'. Иначе хрен объединишь все небеса и, преодолев самое время, достигнешь актуальной вечности. Вот это-то и будет последней Вавилонской башней — достижение 'точки омега' Тейяра де Шардена, где 'небо скрылось, свившись как свиток'. Пространство и время объединятся в маленькую-премаленькую точку, а для тех вечных существ внутри неё это всё будет выглядеть в точности как огромный и единый мир, а для нас — как воскресение и объединение окончательное. А так как совершено оно будет нашими собственными руками, без Бога и даже против Бога, то хучь она и точка, и ей внутри будет хорошо, но для внешнего наблюдателя — самый что ни на есть Большой Взрыв. И опять всё по-новой: рай, Ева, Каин с этой дебильной западной цивилизацией, хитро*опый Восток. . И даже Кот Бегемот со своими '99 признаками'. . Скучно на этом свете, господа!
