– Конан, Апрея? – негромко позвали из темноты.
– Порк, чтоб тебе Нергалы снились! – узнал варвар. – Ну заходи, раз явился…
Порк зашел. Огляделся. Казалось, ничуть не удивился той картине, что не позволяла никаких двойных толкований: обнаженная сестра, обнаженный варвар. Порк прошел к столу, устало опустился на лавку.
– Я не верил, что найду вас живыми. – Он болезненно сморщился и потрогал плечо. Только сейчас Конан разглядел, что плечо Порка перевязано тряпичным лоскутом. От голосов в хижине проснулась Апрея и сейчас торопливо одевалась. – Джаданы нагнали меня, когда я уходил в горы, бросив лошадей. Я увидел их сверху и понял, что мне не оторваться. Пришлось принимать бой. Правда, место на этот раз подобрали не джаданы, а я. Я встретил их на узкой горной тропе, где больше чем по одному ко мне было не подобраться. Джаданы – умелые воины, я это знал и без сегодняшнего боя. Мне пришлось нелегко. Мне, в общем-то, повезло, что их было всего пятеро. Тогда я понял, что джаданы разделились на три отряда.
Что стало со вторым отрядом, я увидел возле хижины. Полагаю, кто-то из джаданов знал про хижину, поэтому они сразу направились сюда.
– Но не по дороге, иначе бы они нагнали нас раньше, – сказала Апрея.
– Наверное, по одной из лесных просек, – предположил Порк.
– Значит, третий отряд еще где-то блуждает, – Конан, отложив меч, начал неспешно одеваться.
– Да, – кивнул брат Апреи и опять схватился за рану на плече. – Но мы уже во владениях шогуна Ямото. Ночью им не обнаружить наши следы. А рассвета мы дожидаться не станем. Выступим прямо сейчас и к восходу солнца уже подойдем к воротам Иамиты, к воротам города, где находится дворец Ямото. Там мы будем в полной безопасности…
* * *
– …И тут, Симур, началось нечто непонятное. Вернее, я не сразу сообразил, что же это такое происходит. – Они поднимались по ступеням крыльца «Розовых льдинок». Перед дверью заведения Конан остановился, чтобы спокойно договорить. – Представь себе какое-нибудь изображение, ну скажем, в храме на стене. И вот кто-то берет мокрую тряпку и начинает его стирать. Краски оплывают, размываются контуры, все размазывается пятнами. То же самое происходило и вокруг меня с хижиной, людьми в ней, с лунным светом. Звуки же словно уходили вдаль по дороге, уводящей в туман. Я, слава Крому, уже одетый, успел схватить меч, пока очертания моего двуручника окончательно не размыло. А потом мир, где стояли таинственные «тоургамы» с замурованными в них колдовскими землями, мир, где обитали джаданы с их шогунами, этот мир исчез окончательно и навсегда… И что это значит, Симур? Все закончилось довольно странно и неожиданно. Выходит, каким-то образом я исполнил желание Бела? Выходит, я украл у Порка самое ценное? Но что? И, главное, если все же не у Порка, то у кого? Может, шогун был тем самым моим двойником и я похитил у него самое дорогое, то есть власть и жизнь?
– Думаю, ни то ни другое, – ответил Симур, открывая дверь «Розовых льдинок».
Гостей встретили ароматы благовоний, плеск вина и веселые повизгивания девочек. Жизнь здесь бурлила и била ключом – в эти праздничные дни, простой и богатый люд, отведав хмельных напитков и вволю навеселившись на площадях, устремлялся в места, где можно в приятном и веселом окружении приятно и весело потратить часть переполнявшей их энергии. Конан неодобрительно покосился на своего спутника – сейчас шумные, а в особенности женские компании его интересовали мало, но мудрец успокаивающе положил руку ему на локоть.
Рядом с Симуром тут же оказалась симпатичная толстушка в платье с открытыми плечами. Они перебросились несколькими словами, после чего толстушка кивнула и мимо столов, диванчиков, канделябров и ни на что не обращающих мужчин и женщин повела гостей в глубь заведения.
Конан и Симур оказались в уютной комнатке, стены которой были задрапированы розовой тканью с лилиями и птицами, шитыми золотой нитью, а пол покрывал толстый ковер. В комнате обнаружились два кресла, столик и широкая кровать с балдахином. Невесть откуда взявшаяся смазливенькая хохотушка мигом уставила столик вином и легкой закусками и быстренько исчезла, повинуясь мановению руки. Симура. Симур молча указал Конану на кресло, сам сел напротив.
– Здесь нам никто не помешает, – сказал он. – Без моего сигнала ни одна живая душа не войдет в этот кабинет. А по окончании твоего рассказа ты сам решишь – уйти ли отсюда или остаться на всю ночь, чтобы отвлечься и развлечься…
– Ты сказал, что ни Порк, ни шогун не были моими двойниками в том мире, – угрюмо произнес Конан, принимая бокал красного вина из руки Симура. – И чье же самое дорогое я отнял?
Симур пригубил вино, покатал его во рту, оценивая аромат, удовлетворенно кивнул и наконец проглотил.
– Мне думается, – сказал он, ставя бокал на стол, – что ни Порк, ни шогун, ни все прочие мужчины тут ни при чем… В «Розовых льдинках» все-таки подают самое лучшее вино во всем Шадизаре, это я тебе точно говорю…
– Кто тогда? – только и спросил Конан.
– Апрея, – тихо ответил Симур. – Полагаю, именно она была твоим воплощением в том мире…
Что самое дорогое для девушки? Правильно, ее девственность. И ты ее отнял? Отнял. Вот и все.
– Да ну, скажешь тоже!..
– Но на этом твои приключения не закончились?
– Ох, не закончились…
Конан залпом осушил свой бокал, даже не почувствовав вкуса, и продолжал, отломив кусок халвы
ЧАСТЬ 4. Чзачжигар
Глава первая
Конан выжидал.
С того самого момента, как варвар выиграл первую часть игры Бела и покинул мир слепцов, и даже в лесном мире – он подспудно чувствовал, что отнятое мужество начнет к нему возвращаться. Понемногу, по капельке, но – возвращаться… Однако тут – ничуть не бывало: он по-прежнему чувствовал унизительный, предательский трепет в каждой клетке своего организма. И очень надеялся, что неверный свет в подземелье не позволит им заметить, как дрожит меч в его руках.
Конан выжидал. Застыл неподвижно, боясь даже сдуть капли пота, стекающие по лицу на шею и грудь. Было жарко. Было душно. Низкие своды пещеры почти физически давили на мозг, едкий дым факелов выжимал слезы из глаз, воздух царапал горло, был спертым, кислым, насыщенным запахами пыли, копоти, пота и мочи. И совершенно невозможно было оценить расстояние до стен, до потолка, до ветвящихся выходов из пещеры – и до сгрудившихся перед варваром существ: вкрапления слюды в граните мерцали, переливались, скользили, текли в колеблющемся свете трещащих факелов, ломали перспективу, сглаживали углы… Если сейчас кто-то из них нападет, сможет ли киммериец отразить удар?..
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
