пес, похоже, уже смирился с обществом моих друзей и начал относиться к ним снисходительно.
– Не каждую кость захочется грызть, – проворчал парень. – Воняет она мерзко. Даже отсюда чувствую. На наркоте... Да и вообще, веселая девочка. Не люблю таких.
Джим фыркнул и по-дружески хлопнул пса по плечу.
– А ты у нас, стало быть, по хорошим девочкам?
Кройц фыркнул.
– А как иначе?
Пожалуй, единственным, кто вызывал у него по-настоящему сильную злость, был Юджин. Милейший парень Юджин, который казался настолько дружелюбным, насколько это было в принципе возможно. Вамп обаятельно улыбался, остроумно шутил, рассказывал забавные истории, словом, был душой компании. Хмурый и нелюдимый Кройц рядом с ним казался еще неприятней.
– Жаль, что я не услышала, как ты поешь, – грустно вздохнула я, после «печальной» повести о последней репетиции «Молчания».
На это Юджин только махнул рукой.
– Ерунда. Джес поет не хуже, а то и лучше. А мои связки в последнее время не терпят слишком долгой работы.
Чемберс выразительно покосилась на Вампа и заявила:
– Врет он все. И поет лучше. И со связками у него особых проблем я не вижу. Звучит, по крайней мере, как и всегда.
Юджин с укоризной вздохнул, явно безмолвно взывая к совести Джессики. Девушка только передернула плечами.
– Я даже во время простуды звучу «как и всегда». Но это не значит, будто все в порядке, – недовольно произнес гитарист. – Не слушайте ее, Джес просто чокнутая.
Вокалистка прожгла Вампа недовольным взглядом и заявила:
– Не больше, чем ты.
Раздражение девушки выглядело наигранным, карикатурным. Оно и неудивительно. Вряд ли какая-то девушка могла бы действительно испытывать отрицательные эмоции по отношению к Юджину. Слишком уж тот был... сногсшибательным. Я раньше искренне думала, что таких в реальности нет. Только в книгах. Как, к примеру, проклятый маг Эдвин в книгах моей тети Жаннет. Он чем-то неуловимо напоминал мне Вампа. Такой же красивый, обаятельный, галантный... Непохожий на других.
А еще взрослый. Сперва я не понимала этого. Но к другим участникам группы он относился с ласковой снисходительностью, словно к младшим. И со мной он вел себя также.
Юджин в этот момент не выдержал и рассмеялся, запрокинув голову назад. Громкая музыка частично заглушала его голос, но и так было ясно, что со связками у него действительно все в порядке. И непонятно, почему он старается петь как можно реже.
Кройц смотрел на Вампа так, словно снимал мерки для гроба... Казалось, будто пса в музыканте раздражает абсолютно все. С такой неприязнью Крис не относился раньше ни к кому.
– Не нравится он мне... – шепнул мне на ухо пес, когда Юджина оттащили в сторону две какие-то девицы. - Вот не нравится и все тут. Слишком... идеальный.
Оставалось только пожать плечами, удивляясь склочному характеру пса, который невзлюбил, пожалуй, самого спокойного и неконфликтного парня, которого я вообще когда-либо знала в своей жизни.
Мари заикнулась было про ревность... На это заявление мне оставалось только грустно улыбнуться. Потому что даже если бы маниакальная привязанность ко мне Кройца и могла заставить его ревновать, то Юджин не давал повода. Ни одного. Вообще. Он вел себя со мной как с ребенком. И никак иначе. Спустя полчаса я чувствовала себя самой несчастной девушкой если не во всей Америке, так в Луизиане — точно. Чем больше я находилась рядом с Вампом, тем сильней влюблялась... и тем четче же понимала: как девушка я его совершенно не интересую.
– Не расстраивайся ты так, Дюпон, - попыталась было приободрить меня Мари, когда Юджин в очередной раз отлучился. Он вообще был, кажется, нарасхват. И его знали едва ли не все собравшиеся сегодня в Cat.
Стоило только гитаристу исчезнуть из нашего поля зрения, как пес тоже отошел.
– Не сошелся свет клином на этом красавчике. Найдешь себе получше. Когда от Кройца отвяжешься.
«Отвяжешься от Кройца»... Проще сказать, чем сделать. Я не рассказывала подруге о том, что даже отдав мне долг, пес упорно отказывался исчезать из моей жизни.
– Наверное, ты права, – понурилась я. – Такие парни, как Юджин, не для меня... Слишком хорош...
Подзатыльник подействовал отрезвляюще.
– Уныние — это грех, – нравоучительно изрекла Мари Смит. – Уныние без причины — это еще и глупость. Причем редкая. То, что в тебя не влюбился один парень, еще ни о чем не говорит. Просто не судьба. Не этот — так другой. А ты уже записала себя в неудачницы. Глупо ведь, Дюпон.
Подруге легко было говорить... У нее-то парень уже был. И они друг друга любили, в чем не сомневался никто из тех, кому довелось услышать, как они орут друг на друга.
Вновь возникший рядом Кройц казался растерянным. Настолько, что я даже отвела его в сторону. Нам явно следовало поговорить наедине, без лишних ушей. Пусть даже на данный момент это уши моей лучшей подруги.
Это казалось странным: у меня и Кройца появились общие секреты, в которые мы никого больше не посвящали.
– Что-то случилось? – осторожно поинтересовалась я у него, готовясь к худшему.
– Вампиры ушли.
Я с недоумением взглянула в глаза псу. Ну, вампиры ушли. Разве это повод переживать? Как по мне, так впору радоваться.
Кройц правильно перевел для себя выражение моего лица.
– Дюпон, эти трое далеко не мелкие сошки. И вдруг сбежали, поджав хвост. У них для этого должна была иметься чертовски веская причина.
Парень поежился.
– Если бы их спугнула какая-то ерунда, ребятки бы вернулись. В конце концов, приказы принца следует выполнять... Но они не вернулись. И, похоже, и не собираются этого делать. Оценила масштаб произошедшего?
Я знала одну чертовски вескую причину.
– Ты думаешь, он здесь? Гранд-мастер? – тихо спросила я, начав озираться.
Глупо, на самом деле. Все равно я не знала, как выглядит брат Франсуа Дюпона. Ни в одном моем видении я не видела лица вампира. Он был красив. Больше ничего о нем мне не было известно. Не спрашивать же у каждого симпатичного парня в Cat, не является ли он совершенно случайно трехсотлетним вампиром?
– Подозреваю, так оно и есть... Но я
