я, лифт закрылся, и я пошёл к себе.
– Такие интересные соседи новые на восьмой этаж заселились, – поделился я с женой и передал ей презент от «Даров природы».
– Ты про цыган, что ли? – буднично спросила она.
– Про цыган, – задумчиво согласился я, – Да, точно, цыгане они. Но не обычные.
– Ясно дело, что необычные. Они артисты, – уверенно заявила жена.
– Всё-то ты знаешь, – удивился я.
– Все соседи только о них и говорят третий день, – улыбнулась жена. – Они полгода на гастролях за границей были.
– О, как, – ещё больше удивился я. – Но красавцы. Взглянуть бы на их выступление.
– Это в театр надо идти, «Ромэн», – со знанием дела заявила жена.
– Вот, с удовольствием бы сходил, – признался я. – Это тебе не опера.
В среду в университете пересдавали зачёты те, кто их завалил. После пар поехал сразу в гараж, а оттуда на приборостроительный завод. Карнабеда, пропустив меня через заводские ворота, сел ко мне прямо в рабочей одежде, аккуратно подстелив на сиденье газетку. Это меня порадовало – хороший механик аккуратен во всем.
Смотреть мою машину подошёл ещё один его коллега. Они вдвоём её всю облазили, осмотрели и вынесли вердикт: проблем с обслуживанием не будет. Потом я достал свои зарисовки по чемодану на колесиках. Василий, почёсывая то подбородок, то затылок, в конце концов спросил меня:
– А что это будет?
– Выдвижная ручка для чемодана, – объяснил я.
– Вот, тебе делать нечего, – усмехнулся он.
– Но ты поможешь?
– Попробую.
Глава 20
г. Москва. Приборостроительный завод в Пролетарском районе.
– Тут бы фиксатор, конечно, вместо завальцовки сделать, – задумчиво ткнул я в свой набросок, – чтобы ручка жёстко зафиксировалась и чемодан можно было впереди себя толкать… – тут мне пришла в голову мысль. – Тут бы два хомута со сквозным сердечником. Два отверстия в трубках друг напротив друга. Из тонкого листа вырезать полоску и согнуть почти в замкнутый круг, края отогнуть, чтобы хомут на трубку надевался и обтягивал её. И сердечник из этой же полоски сформировать, – достал я паркер и зарисовал рядом схематично свою идею. – Возможно это?
– Вряд ли из одной полоски получится это сделать, – ответил Василий. – Комбинировать придётся толстую проволоку и лист.
Ну, можно и так, – осмысливал я, что меня в этой идее смущает.
– Чтобы ручку сложить, хомуты надо будет вынуть…
– Разумеется, – согласился Василий.
– И куда их? Они ж потеряются сразу, – заметил я.
– Ну, тогда, два положения фиксировать в сложенном виде и в выдвинутом.
– Тогда, ручка торчать над чемоданом будет, – возразил я.
– Ну, пара сантиметров всего, это большой роли не сыграет.
– Так-то да, и там же ещё колёса снизу будут. Всё равно, вертикальный размер чемодана увеличивается. А где пять сантиметров, там и семь. Да, не принципиально, – согласился я. – Давай, так и попробуй сделать. С меня магарыч.
Мы ударили по рукам, оставил ему свой номер телефона и мы распрощались. Всю дорогу домой размышлял над своей идеей. Если получится с одним чемоданом, старым, надо сразу второй покупать, и его тоже оборудовать.
Конструкция, что я нарисовал, простая и надёжная, как три копейки. Надо будет запатентовать эту идею. Насколько я помню, возить чемоданы вертикально только годах в восьмидесятых стали, ну или в конце семидесятых. Можно успеть застолбить эту нишу в СССР, да и на Западе тоже. А что? Получить здесь патент, дать Фирдаусу доверенность и пусть, от моего имени, оформляет такой же патент за границей. Можно сразу и производство чемоданов где-нибудь в Европе наладить, в той же Франции, например. Финансы семьи Эль Хажжей и мой патент как первоначальный капитал этого совместного предприятия. К концу восьмидесятых у меня уже будет налаженный бизнес и приличный счёт из накопленных дивидендов в банке. К тому времени и в России можно будет производство начать. И это помимо того, что Фирдаус будет мне должен за наводки на нефть и всякие акции наподобие Эппла… Да, к тому же, будет у него дополнительный стимул не кидать меня с моей долей за заработок по наводке… Да, пожалуй, так и надо будет сделать…
Вернулся домой через гараж, добрался до телефона и набрал оториноларингологию Бурденко, попросил Нину Афиногенову к телефону.
– А кто её спрашивает? Паш, ты?
– Я...
– Это я! Инна, – заявил совершенно чужой голос.
– Не узнал, богатой будешь, а что ты там делаешь? – удивился и обрадовался я.
– В гости пришла.
– Как ты себя чувствуешь? Тебе уже можно так далеко ходить?
– Почему нельзя? Меня, вообще, уже выпишут в пятницу!
– Прекрасно. Я очень рад за тебя, – добавил я и мы попрощались.
Только сел ужинать, как зазвонил телефон.
– Привет, это Вася Баранов, – услышал я в трубке.
Что за Вася Баранов? А голос-то знакомый… Ах, Вася!
– Блин! Привет! Ты представляйся, хотя бы, первое время, Башагин-Баранов, – сказал я в трубку. – Я ещё не привык к твоей новой фамилии.
– Хорошо, – рассмеялся он. – Дело есть. Можно заскочу на пару слов?
– Конечно, буду рад.
– Отлично, – явно обрадовался он. – Тогда, до встречи.
Предупредил жену, что Вася-негр скоро заедет, а сам открыл учебник. Экзамены сами себя не сдадут. Минут через пять Галия в гости к соседке ушла.
Через некоторое время раздался стук в дверь. О, как Вася быстро. Наверное, дело крупное, – предвкушал я удовольствие от серьёзной головоломки.
Но это оказался Костя Брагин.
– Здоров, – сказал он так естественно, как будто мы договаривались с ним о встрече.
– Давно не виделись, – пошутил я, намекая, что только недавно в университете расстались, – проходи. Что стряслось?
– Ничего не стряслось. Хотел тебя попросить… Будь моим свидетелем на свадьбе.
– Значит, ты не передумал, – показал я
