– Вы что-то хотите сказать, мистер Нивенс? – обратился ко мне командующий базой генерал.
Сам я не вызывался, но отец смотрел только на меня и ждал.
– Мне кажется, – начал я, – здесь слишком много говорилось о нашем отчаянном положении, и слишком много прозвучало оценок, основанных только на предположениях. Возможно, на неверных предположениях.
– Например?
Готового примера у меня не было; я, что называется, стрелял с бедра.
– М-м-м... Вот, скажем, все говорят о «девятидневной лихорадке» так, будто эти девять дней абсолютно неизменная характеристика болезни. Что не соответствует истине.
Генерал нетерпеливо пожал плечами.
– Но это просто удобное наименование. По статистике, болезнь протекает в среднем девять дней.
– Да, но откуда вы знаете, что она длится девять дней для паразита?
По ответному ропоту я понял, что опять попал в точку. Мне предложили объяснить, почему я считаю, что лихорадка протекает у паразитов быстрее и какое это имеет значение.
– Что касается первой части вопроса, – начал я, – то в одном только известном нам случае паразит действительно умер раньше, чем истекли девять дней. Намного раньше. Те из вас, кто видел записи воспоминаний моей жены – а на мой взгляд, их видело уже слишком много специалистов – знают, что паразит оставил ее – предположительно, отвалился и сдох – задолго до кризиса, обычно случающегося на восьмой день. Если эксперименты это подтвердят, тогда проблема предстает в совершенно ином свете. Человек, зараженный «девятидневной лихорадкой», может избавиться от паразита, допустим, на четвертый день. У вас остается пять дней, чтобы отловить его и вылечить.
Генерал присвистнул.
– Это довольно рискованный метод, мистер Нивенс. Как вы, например, предлагаете лечить их? Или «отлавливать»? Допустим, мы распространили в красной зоне эпидемию, но после этого потребуются невероятно быстрые действия – кстати, встречающие активное сопротивление – чтобы разыскать и вылечить пятьдесят миллионов человек, прежде чем они умрут.
Я тут же отшвырнул «горячую картофелину» назад. Наверно, не один «эксперт» сделал себе имя подобным маневром.
– Вторая часть вопроса это задача для специалистов по тактике и материально-техническому обеспечению – ваша задача. А что касается первой, то вот ваш эксперт. – Я указал на доктора Хазелхерста.
Тот пыхтел, сопел – в общем, я понимал, каково ему быть в центре внимания. Недостаток опыта... необходимость дальнейших исследований... дополнительные эксперименты... Хазелхерст вспомнил, что в свое время велись разработки антитоксина. Однако вакцина оказалась настолько результативной, что он даже не был уверен, доведена ли работа до конца. В заключение Хазелхерст заявил, что изучение венерианских болезней находится пока в зачаточном состоянии.
Генерал перебил его вопросом:
– Насчет этого антитоксина – когда вы сможете узнать точно?
Хазелхерст ответил, что ему нужно позвонить в Сорбонну.
– Звоните. Прямо сейчас, – приказал генерал. – Можете идти.
* * *
На следующее утро, еще до завтрака, Хазелхерст появился у нашей двери. Я вышел в коридор.
– Извините, что разбудил вас, – сказал он, – но вы оказались правы насчет антитоксина.
– В смысле?
– Мне уже выслали партию из Парижа. Груз прибудет с минуты на минуту. Надеюсь, антитоксин еще действует.
– А если нет?
– Ну, у нас есть средства, чтобы изготовить еще. В любом случае, придется, если этот дикий план будет запущен – миллионы ампул.
– Спасибо, что сообщили, – сказал я и уже собрался идти в комнату.
– Э-э-э... мистер Нивенс. Есть еще вопрос переносчиков...
– Переносчиков?
– Да, переносчиков инфекции. Мы не можем использовать крыс, мышей и прочих. Вы в курсе, как передается болезнь на Венере? Маленькими летающими коловратками – я имею в виду венерианский эквивалент этого насекомого. Здесь таких нет, а это единственный способ распространить инфекцию.
– Вы хотите сказать, что при всем желании не можете меня заразить?
– Нет, почему же. Я могу ввести вам вирус в кровь. Но мне трудно себе представить, как миллион парашютистов высаживаются в красной зоне и просят людей с паразитами на спине не дергаться, пока им не сделают уколы. – Он беспомощно развел руками.
У меня в голове начал складываться план. Миллион парашютистов, разом...
– А почему вы обращаетесь ко мне? – спросил я. – Это, скорее, по части медиков или биологов.
– Да, конечно. Я просто подумал... Вам как-то легко удается...
– Спасибо. – Мой мозг пытался решить сразу две задачи одновременно, но получалось что-то вроде автомобильного затора. Сколько, интересно, всего людей в красной зоне? – Скажите-ка мне вот что: допустим, у вас лихорадка. Вы не можете меня заразить?
В высадке не могут участвовать медики: их просто столько нет...
– Это будет нелегко. Если я возьму у себя со слизистой оболочки мазок, и он попадет вам в горло, тогда вы, видимо, заболеете. При переливании крови от меня к вам, заболеете наверняка.
– Значит, нужен непосредственный контакт, да? – Сколько человек сможет обработать один парашютист с антитоксином? Двадцать? Тридцать? Или больше? – Если этого достаточно, тогда у вас нет никаких проблем.
– Как это?
– А что прежде всего делает паразит, встречаясь с другим, которого он последнее время не видел?
– Конъюгации!
– Я всегда называл это «прямые переговоры», но я пользовался неточным термином, который употребляли паразиты. Вы полагаете, болезнь можно передать таким образом?
– Полагаю? Я в этом абсолютно уверен! Мы уже доказывали – здесь, в лаборатории – что при конъюгации происходит обмен белками. Тут уже никто не избежит инфицирования. Мы сможем заразить всю колонию, как одного человека. И как я сам до этого не додумался?
– Вы не очень-то пока настраивайтесь на победу, – сказал я. – Хотя лично я думаю, этот трюк сработает.
– Сработает! Еще как сработает! – Он собрался бежать, но остановился. – З-э-э... мистер Нивенс, вы не станете возражать... Я знаю, что это слишком большая услуга...
– Что такое? Выкладывайте. – Мне не терпелось вернуться к решению второй проблемы.
– Вы позволите мне объявить об этом методе распространения болезни? Разумеется, приоритет открытия останется за вами, но генерал очень на меня рассчитывает, а это как раз то, что необходимо мне, чтобы закончить отчет.
Так ему было невтерпеж, что я чуть не рассмеялся.
– Ради бога. В конце концов, это ваша кухня.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
