Я взглянула через плечо Кэсси. Она повернулась в моих объятиях к океану. Мадд и Дирт резвились в волнах. Они пытались отобрать друг у друга палку, которую им кидал Оуэн. Кэсси взвизгнула. Она отдала мне подержать найденное морское стеклышко и бросилась вслед за собаками.
Я обняла Оуэна за талию, и мы снова пошли. По привычке я засунула руку в карман в поисках морского стекла. Я перекатывала осколок между пальцев, наслаждаясь его пористой текстурой.
— Помнишь те долгие часы, проведенные в поисках морского стекла, когда я таскала тебя с собой на пляж? — спросила я, наблюдая, как Кэсси осматривала песок. Она ходила кругами и смеялась, когда собаки обнюхивали её ноги. — Ты, должно быть, помирал со скуки.
— Признаюсь, временами мне хотелось порыбачить.
Я игриво пихнула его локтем под ребра. Он хмыкнул и крепче прижал меня к себе. Я благодарила судьбу за каждый день, проведенный с ним, даже если он предпочитал рыбалку поиску морского стекла.
Несколько недель назад Кэсси начала учиться в новой школе и завела там новых друзей. Но она скучала по Грейс. Они разговаривали по телефону почти каждый день. Нам еще предстояло перевезти свои вещи из Сан-Луис-Обиспо, так что они скоро снова увидятся.
Что касается меня, я взяла отпуск до конца учебного года и как раз подавала заявление на место в местный колледж. Надеюсь, что смогу начать работать к следующему семестру.
Высоко над горизонтом солнце погрузилось в серую пелену.
— Который сейчас час? — спросила я Оуэна.
Он достал телефон из кармана и включил экран.
— Пол пятого.
— Нам следует возвращаться. — Становилось поздно, и надвигался туман.
Оуэн позвал Кэсси и свистнул собакам.
— Офелия уже распродала первые вещи, которые я ей продала, — сказала я Оуэну, когда мы подошли к машине.
— Вот это здорово, — присвистнул он.
— Она упомянула о галереи в Санта-Круз, в которой попросили выставить мои работы, если я захочу сделать для нее еще что-нибудь.
— А ты хочешь?
— Думаю, у меня есть время, — поддразнила я, слегка пощекотав его ребра.
Он схватил мою руку и поцеловал каждый палец.
— Менеджер организовывает пляжную выставку и хочет попробовать что-то новенькое. Она хочет представить публике разные материалы. Акрил, украшения, немного текстиля. А также скульптуры и поделки из прибитых морем коряг.
— Когда это будет?
— Этим летом.
Оуэн одобрительно хмыкнул.
— Ты будешь очень занята. Новая работа, новые выставки. Думаешь, у тебя будет время на свадьбу?
— На что? Кто женится?
Оуэн усмехнулся, но не ответил.
— Оуэн, — настойчиво переспросила я, прежде чем до меня дошло. Кровь отхлынула о лица. Я остановилась и посмотрела на него. — Оуэн?
— Не смотри так испуганно.
— Я… я не боюсь, — запнулась я. — Всего лишь удивлена.
— Всего лишь? — рассмеялся он, звонко и искренне. Оуэн крепко поцеловал меня, и его лицо стало серьезным с легким намеком на неуверенность. — Не отвечай. Подумай об этом. У нас есть время. Но, — Он замолчал и почесал затылок, на лице появилось уязвимое выражение. — Я действительно хочу провести свою жизнь с тобой. И иметь больше детей. Потому что, если ты и, конечно же, Кэсси не против, я хотел бы быть её отцом.
Он по-прежнему хотел её удочерить.
На глазах выступили слезы, и сердце наполнилось любовью.
— Да. — Мне не нужно было думать. Я больше не хотела терять время. Мы уже и так столько потеряли. И у него было столько нерастраченной любви для нас с Кэсси. Встав на цыпочки, я обняла его за плечи и поцеловала. — Да.
Оуэн вскрикнул. Поднял меня на руки и закружил. Кэсси бегала вокруг и смеялась.
— Я хочу танцевать! Я тоже хочу танцевать! — Собаки лаяли и прыгали вокруг нас.
— Я тебя люблю, — прошептал он мне в губы, прежде чем отпустить. Затем подхватил Кэсси и понес её как мешок картошки на стоянку. Она брыкалась и завизжала:
— Это не танцы!
Я последовала за ними, сердце переполняла радость от смеха Кэсси. Она не смеялась уже много месяцев. Даже улыбалась редко. В эти дни я дорожила каждым смешком.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
После того, как мы приняли душ, и Оуэн отвел собак в свой дом, чтобы накормить, я приготовила ужин. Ничего впечатляющего, подобно бабушкиному жаркому и домашнему хлебу. Спагетти с соусом — это все, на что распространялись мои любительские кулинарные навыки.
Кэсси накрыла на стол. Закончив, она побежала наверх в свою комнату, сказав, что ей надо мне что-то показать.
Оуэн открыл бутылку вина.
— Итак, — начала я, пока он разливал вино. — Когда мы поженимся, в каком из домов будем жить?
Он протянул мне бокал и взял себе другой.
— У тебя есть предпочтения?
Я провела пальцем по ободку бокала.
— Ты вложил в этот дом столько труда. Мне бы не хотелось, чтобы это пропало даром, и какой-то незнакомец наслаждался им, а не мы.
Оуэн закрыл бутылку пробкой, развернулся к столешнице, прижавшись к краю бедром, и скрестил руки на груди.
— А что с моим домом? Я ведь там вырос.
— Верно. Хотя он на один дом ближе к пляжу.
— Ты предлагаешь продать мой дом?
— На самом деле, я думаю из него получилось бы замечательное жилье для сезонной аренды.
— А мы что? Будем жить тут?
— Ты против? — Я поставила бокал на стойку и обняла его за талию. — Я чувствую себя здесь как дома, особенно, когда ты рядом.
Он плотно сжал губы, словно обдумывая мою просьбу.
— Что ты думаешь? — затаив дыхание, спросила я.
— Думаю, — он сделал глубокий вдох, — мне это нравится.
Я широко улыбнулась.
Оуэн наклонил голову, обхватил руками мое лицо и поцеловал.
— Но, если честно, Молли, мой дом там, где вы с Кэсси.
— Тогда, думаю, мы решили. Добро пожаловать домой, Оуэн, — прошептала я ему в губы.
Он поцеловал меня.
— С возвращением домой, Молли.
Мы подняли тост за это. Потом Оуэн достал тарелки из шкафчика. Кэсси вернулась с фотоальбомом. Она позвала меня посидеть с ней у камина.
— Что это? — поинтересовалась я, усаживаясь в бабушкино кресло.
— Я это сделала. Для тебя.
Заинтригованная, я пролистала страницы с нашими с Кэсси фотографиями, которые бабушка делала на протяжении многих лет во время её коротких визитов к нам. Там также были снимки меня с моей мамой и бабушки с мамой, когда она была молодой. Четыре поколения. Кэсси нарисовала наброски и приписала короткие поэтические строчки по всему альбому. Наклейки и блестки украшали страницы.
— Когда ты это сделала?
— Я начала до… — Кэсси нервно переплела пальцы, — до того, как ты умерла. Бабушка попросила меня сделать его. Она сказала, это поможет занять меня.
И не волноваться из-за меня.
— Мне потребовалось много времени, чтобы доделать его.
Чуть больше месяца, если предположить, что она начала через день или около того после нашего приезда. Художественные детали и индивидуальный подход пробудили во мне гордую мать. У Кэсси определенно была творческая сторона. Я прижала альбом к груди.
— Он прекрасен. Я всегда буду им дорожить. Она обняла меня за шею. «Ты лучшая мама на свете».
Она послала эти слова в мой разум, и я с радостью приветствовала каждое из них.
Мы часто общались таким способом, как и я со своей мамой до моего переезда в Калифорнию. Моя связь с Кэсси усиливалась с каждым общением, и я обнаружила, что это помогало мне не только действительно слышать, что она хочет сказать, но и по-настоящему понимать её.
Я поцеловала её в макушку.
«Ты лучшая дочь на свете. Я люблю тебя, Русалочка».
