Но надо отдать должное: навыки сдерживать умеет, умеет ждать, терпеть. 25 июля 1998 года его назначили директором ФСБ. Через год с лишним он стал премьером и начал войну в Дагестане, сказав, что «управимся за неделю». Спустя два месяца растерянные генералы показывали бетонные укрепления, которые и бомбами не возьмешь, жаловались журналистам: «Вы только поглядите! Это же настоящие укрепрайоны! Это же строили не меньше года! Куда смотрели местные жители?!»
А куда смотрел наш директор ФСБ? Он или не знал (?!), или молча, то есть соглашаясь, наблюдал вооружение боевиков, строительство укрепрайонов в Дагестане (!), завоз огромного количества боеприпасов из России (!!). Повторим: все это происходило не в мятежной неподконтрольной Чечне, а в России, в Дагестане. Это как понять?
Впрочем, может, это для нашего блага? Раздолбать боевиков до того, как они построили укрепрайоны и создали огромные арсеналы, было слишком легко. Для консолидации страны, когда народ так разобщен, так разуверился в вождях, – нужен сильный внешний враг. Нужна тяжелая победа, чтобы можно было ею гордиться, как Великой Отечественной. И добились. Две недели брали площадь Минутку, три недели – село… По характеру военные сводки напоминают 1943-й: тяжелые позиционные бои. Мудрый Сталин (на которого нередко ссылается Путин), когда кто-то завел речь о потерях, сказал:
– Нам дэшовая пабэда нэ нужна.
Успокойтесь, с выборами не будет никаких проблем. Если даже интеллигенция оказалась способна проголосовать в декабре 1999-го за Чубайса и Кириенко, то есть за ваучеры, за коробки из-под ксерокса, за ГКО и дефолт, то Путину не о чем беспокоиться.
Торопливые попытки создать миф удались. Вот он летит на истребителе, дарованный нам судьбой: Честный, Чистый, Победоносец.
Мифотворчество в России – дело беспроигрышное. Не так уж давно вся страна, включая интеллигенцию, уселась к телевизору лечиться у Кашпировского… Таким доверчивым народом грех не попользоваться. (За два месяца, перекрыв все рекорды Брежнева, Путин раздал сотни орденов: военным, ученым, артистам, спортсменам…)
«Хитрый Чубайс» – это тоже миф. Хитрый – это тот, кто врет и не попадается. Это тот, кто умеет врать так, чтоб концы с концами сходились.
Когда его помощники Лисовский и Евстафьев попались с коробкой долларов, Чубайс сперва сказал: «Ложь, коробки не было!» Потом: «Коробку подбросили враги!» Потом еще как-то вилял. А недавно у Доренко в прямом эфире ОРТ Чубайс наконец признался: «Да, несли коробку, несли полмиллиона долларов, но ведь не для себя!!!»
Послушайте, как звучит. «Жертвовали собой ради общего блага, ради народа…» Стоп! А разве не для себя, а разве им ничего не доставалось из этих коробок? Любой вор может сказать «не для себя!». Конечно, для пахана. Но ведь не для народа.
Чубайс попадается непрерывно. Он не хитрый, он наглый и безжалостный, как грабитель из подворотни. Человек идет, а навстречу некто с ледяными белесыми глазами. «Закурить не найдется?» – спрашивает он или, к примеру «Который час?». Но по голосу ясно, что тот, кто притормозил вас в подворотне, не заботится о правдоподобии. Эти вопросы – формальность. Не закурить ему надо, а чтобы вы на секунду остановились, чтобы ему было удобнее ударить вас по голове.
Готовность на всё – она и объединяет таких, как Коржаков, Чубайс, Павловский… двое последних хуже, ибо образованные – значит, ведают, что творят.
Они побеждают не за счет ума, а за счет абсолютного бесстыдства. Они переступили через стыд – следовательно, уже не люди в обычном понимании. По Достоевскому – бесы. С ужасающей точностью (сами того не замечая!) воспроизводят они Петрушу Верховенского и прочих «наших», воспроизводят их действия, речи, даже жесты, даже ужимки. И – «кровушки надо» как способ захвата власти.
А мы сбиты с толку. Видишь: две руки, голова, говорит порусски (хоть и плохо) – вот и думаешь, что человек.
А они веселятся над нами: «Лохи! Как мы их!..» Но жизнь не может вечно строиться на обмане и наглости. Она – вот увидите – востребует идейных и честных.
И не надо думать, что они неслыханно умные, эти Чубайсы и Павловские. Есть люди гораздо умнее, но они не готовы на всё.
«Почему там одни сволочи?» – постоянный вопрос опечаленных граждан. Ответ простой: потому что туда берут и туда идут готовые на всё. Моральные уроды. А быть честным, добрым и одновременно готовым на всё – невозможно. Иметь совесть и быть готовым на всё – невозможно. Иметь честь и быть готовым на всё – невозможно.
Всякий раз, как я уличал Гайдара, Чубайса и пр. во лжи, махинациях, корысти (чтоб не говорить воровстве), они, не в силах опровергнуть факты, начинали обзывать меня агентом грязных спецслужб; из контекста явствовало – КГБ. Гайдар говорил это обо мне и в «МК», и в «Известиях», и где только мог. Клеветал, точно зная, что клевещет. А теперь он принял «непростое решение» поддержать Путина.
Ладно бы в этой очереди на поддержку стояли только честная Даша, честный Подберезкин и наивные знаменитые артистки. Но в поддержку Путина, еще до Союза Правых Сил, высказалась газета «Завтра», называя его «долгожданным спасителем, волшебным образом появившимся изнутри жидовской власти».
Вот после таких комплиментов от Проханова и вправду непросто было Чубайсу, Гайдару, Кириенке и пр. вливаться в ряды всенародной поддержки.
Стезю выбрал сам. Чему учили будущего шпиона? Быть честным? Нет, его учили казаться честным. То есть врать, не краснея, не моргнув глазом. Учили выслеживать, высматривать, провоцировать, вербовать и четко составлять донесения. Все очень нужное для шпиона, но не слишком подходит для лидера страны, президента, царя.
Он мечтал быть разведчиком, а президентом быть не мечтал никогда. Это плохо. Значит, внутренне, психологически он не готов. И не будет готов. Он другой. Личность не сменишь, как профессию. Он исполнитель приказов, может быть, аналитик, но не царь-самодержец, и не президент-демократ, и даже не армейский генерал типа Пиночета или Лебедя. Он – шпион.
Сегодняшняя роль для него – чужая. Он в чужой роли будет дергаться.
Мы жаловались, что Ельцин непредсказуем. Путин в тысячу раз непредсказуемей.
Мы не знали, что вытворит Ельцин, но сам он, скорее всего, это знал. А Путин и сам не знает. Поэтому он такой размытый, и поэтому каждый видит в нем исполнителя своих желаний. Генералы приветствуют в нем жестокого вояку, ткачихи – примерного семьянина, демократы – образованного интеллигента, духовная оппозиция – освободителя России от нечисти.
Это – пока он вербует электорат. Этому его учили: как втереться в доверие, как польстить, как найти слабые места.
После выборов, после того как вербовка уже состоялась, отношения резко меняются. Вербовщик – вчера обходительный и милый – вдруг превращается в безжалостного шантажиста: «Или ты делаешь то, что мы тебе скажем, или —…»
Он привык ставить на силу, на обман и лицемерие. И в некотором смысле чем лучше он был как шпион, тем хуже будет как президент. Мы отправляемся в неизвестность, это в лучшем случае. А если, пока он работал в Германии, его самого завербовали, – тогда вообще атас. И более крупные исторические фигуры приезжали к нам из Германии в пломбированном вагоне. Тогда Россия, как и сейчас, была пьяна от свободы, но не готова к ней. Ну и провалилась в ГУЛАГ.
К свободе не готовы, а к тому, чтобы мочить врагов народа, вполне готовы, судя по рейтингу.
У Бориса Годунова рейтинг был под сто процентов. Всем миром его звали на царство. Он был уже Правитель (и.о. царя), уже правил несколько лет при недееспособном Феодоре. И все же, соглашаясь после долгих (возможно, не совсем искренних) отказов, говорит:
…приемлю властьВеликую со страхом и смиреньем.
А у этого – ни страха, ни смиренья, ни тени сомнений.
Годунов (по Пушкину) велел зарезать всего лишь одного, но до самой смерти его мучили «мальчики кровавые».
Сталин, Гитлер и пр. отправили на тот свет десятки миллионов, но совесть их никогда не мучила. Потому что ее у них не было.
Эти – ладно. Но артисты, но артистки… Читали на экзаменах о слезинке ребенка… Мол, вся мировая гармония…
А оказалось? Вся мировая гармония не стоит слезинки ребенка, а президентство стоит двух тысяч убитых?
Заметим, Достоевский не уточнил, что, мол, слезинка русского ребенка дороже мировой гармонии, а чеченского – дешевле. И Иисус (недавно показали, как Путин крестится в церкви) не делил детей по национальному признаку.
И еще. Когда Достоевский говорил, что красота спасет мир, он имел в виду красоту души, а не красивую походку начальства.
Интервьюеры «Коммерсанта» (10.03.2000) задают Путину опасный вопрос:
«Решение продолжить операцию в Чечне вы принимали до взрывов домов или после?»
Путин отвечает предельно коротко:
«После».
На предыдущие вопросы он отвечал словоохотливо и даже излишне подробно. Поэтому такой лаконизм должен был насторожить интервьюеров. Но они продолжают:
