– Конечно, она понимает твою озабоченность. То есть, это же Пайн Спрингс, а не Калифорния. Ты можешь себе представить разговоры в городе, если бы вы стали парой?
– Очевидно, я могу, иначе бы я так не волновалась об этом.
– Но ты действительно влюблена в нее?
– Да. Очень.
– И она тоже тебя любит?
Джеки никогда этого не говорила. Но Кей знала. Она поняла это по ее глазам, по тому, как она прикасалась к ней… как она выкрикивала ее имя, когда кончала.
– Да, она любит меня.
Роуз покачала головой.
– Кей, прости, но я не понимаю этого. Я не могу себе представить, как это в постели. То есть, что вы делаете?
– Боже, Роуз! Я признаюсь, что влюблена в женщину, что я жила в аду последние два месяца без нее, а ты хочешь узнать про секс?
– Прости, но, Кей, я просто не понимаю.
– Знаю, и я тебе говорила, что ты не поймешь. Роуз, сейчас это не важно. Она уехала, – Кей снова принялась ходить туда-сюда. – И я уверена, что ты предпочла бы этого не знать, но я чувствую себя лучше, рассказав тебе. Хорошо высказать это вслух.
– И что теперь?
– Что? – Кей покачала головой. – Ничего.
– Ничего? Но ты говоришь, что любишь ее.
– Люблю, Роуз. Но факт остается фактом: я здесь в Пайн Спрингс, со своим магазином и с семьей, а она в Калифорнии. И эти вещи несовместимы.
– Поверить не могу, что она так просто тебя оставила.
– Роуз, она не просто оставила, – Кей обхватила себя руками. – Я предпочла ей работу и семью.
– Но, Кей…
– И не слова маме об этом. Пообещай мне, Роуз. Я не смогу с этим справиться.
– Конечно, я не скажу ей. Боже, ты можешь себе представить ее реакцию?
Кей не пришлось долго ждать. Ровно в девять часов на следующее утро мама вошла в ее магазин. Я убью Роуз.
– Нам нужно поговорить, Кей.
– Не понимаю, зачем. Очевидно, Роуз уже все рассказала тебе, – тихо произнесла она, взглянув на миссис Картрайт. – И можешь ей передать от меня, что она покойник! – прошептала она.
– Пойдем в твой офис, – мама кивнула миссис Картрайт. – Как ты себя чувствуешь сегодня, Глэдис?
– Хорошо. Почему ты не в кафе?
– О, Роуз достаточно давно работает, чтобы справиться с наплывом клиентов во время завтрака. Приходи завтра на ланч. Я приготовлю цыпленка и клецки.
Миссис Картрайт улыбнулась.
– Возможно, я так и сделаю. Посмотрим, как тебе удастся не выдать свой рецепт!
Кей терпеливо ждала.
– Прости. Позже поговорим, Глэдис.
Кей закрыла дверь своего маленького офиса, подождав секунду прежде, чем посмотреть матери в глаза.
– У Роуз слишком длинный язык.
– Она любит тебя и волнуется. Как и мы все.
Кей пожала плечами.
– Теперь ты все знаешь, – Кей отвернулась. – Мне очень жаль, мама. Я не хотела, чтобы ты узнала.
– О, моя дорогая Кей, я не шокирована, если ты так считаешь. Я даже не удивлена. Для тебя всегда существовала только Джеки.
– Мама? Что ты имеешь ввиду?
– С самого начала вы двое были неразлучны. И подростками вы совершенно не интересовались ни Денни ни Билли Рейем. Вы смотрели только друг на друга. Я видела это тогда, Кей. Но Джеки уехала, а ты вышла замуж, и я перестала об этом думать.
Кей заметалась у стола, шокированная словами матери.
– Мама, да, всегда была только Джеки. Но мы были друзьями. Я не знала, что это что-то большее. Пока она не вернулась, – она помолчала. – И поверить не могу, что мы обсуждаем это.
– Роуз сказала, что ты влюблена в нее.
Кей густо покраснела.
– О, Боже, мама. Я не могу с гобой об этом говорить.
– Если дочь не может рассказать матери о своей любви, с кем же еще ей говорить?
Кей закрыла лицо.
– Не верится, но я так боялась, что ты узнаешь. Я беспокоилась, что ты подумаешь обо мне.
Мама обняла Кей, прислонив ее к своей широкой груди и нежно поглаживая.
– Кей, ты моя дочь, и я люблю тебя. И сколько я помню, Джеки всегда была частью нашей семьи, я старалась относиться к ней, как к родной. Мы все ее любим как члена семьи, Кей. Свет твоих глаз угас, когда уехала Джеки, также как и в прошлый раз. Она делает тебя счастливой. И мне не важна физическая часть ваших отношений, Кей. Матери не обязательно знать все. Но именно она делает тебя счастливой. Не отвергай ее ради своей семьи.
Кей заплакала. У нее не было слов.
Глава Тридцать Шестая
Жаклин села за стол, бессознательно барабаня пальцами по клавиатуре, когда читала последние написанные параграфы. Она покачала головой. Все не то. Не хватает драйва. С испугом она размышляла, вернется ли к ней привычная легкость.
Она взглянула на зазвонивший мобильный и вернулась к экрану.
Должно быть это Ингрид. Она беспрестанно звонила весь последний месяц. В голосовом сообщении она грозилась приехать, если Жаклин не «вернется к жизни», как она выразилась. Но она была не в настроении для общения, не в настроении для компании, да и для жизни вообще.
И она как всегда переключилась на автоответчик. Возможно, поэтому стук в дверь не особенно удивил ее. Тяжело вздохнув, она мысленно поругала Ингрид за проделанный путь.
Она открыла дверь, ожидая увидеть Ингрид, но столкнулась лицом к лицу с Кей. От неожиданности у нее перехватило дыхание.
– Что ты… что ты здесь делаешь?
Голубые глаза Кей притянули к себе, заставив ее сердце больно подпрыгнуть в груди.
– Я люблю тебя. И я не смогу прожить больше ни дня без тебя.
Жаклин оперлась о дверь, не сводя с Кей взгляда.
– А как же твоя семья?
Кей нежно улыбнулась.
– Мама сказала, что если я не поеду за тобой, она сама это сделает.
Жаклин закрыла глаза.
– Ты рассказала им?
– Да.
Когда она открыла их вновь, Кей все еще была там.
– И ты любишь меня? – прошептала она.
– Безумно.
Жаклин отступила на шаг.
– Мне кажется, я сейчас заплачу, – пробормотала она. В ней боролись сотни эмоций, пока она пыталась осознать то, что Кей здесь, и что Кей ее любит. О, Боже. Она медленно потерла грудь, чувствуя, как постоянная тяжелая боль последних месяцев начинает отступать.
– Джеки? – когда их глаза встретились, Кей задала вопрос, мучивший ее. – Ты… то есть, ты…
– О, Господи, Кей, я всегда тебя любила.
Наконец, Кей почувствовала облегчение, ее взгляд смягчился.
– Хорошо. И Джеки, хочу тебя попросить, никогда больше не оставляй меня.
Жаклин дала волю слезам, не заботясь, что Кей видит ее слабой. Единственной ее слабостью была сама Кей.
– Обещаю. Я никогда тебя не оставлю, – прошептала Жаклин.
Кей закрыла дверь, найдя в себе смелость обнять
