– Нет. Мы выживем. Мы выберемся отсюда на Большую землю и… поженимся.
Кажется, он сам не ожидал, что закончит фразу именно так. На мгновение лицо Дмитрия стало растерянным, но затем он сдвинул брови и сказал:
– А что, неплохая мысль. Тебе не кажется?
Ульяна слабо улыбнулась. Она приняла правила игры и тихо проговорила:
– Я не уверена, что… люблю тебя. И я тебя… совсем не знаю.
– Узнаешь, – уверенно проговорил Дмитрий. – У нас впереди куча времени.
Буров смотрел на нее воспаленными от холода и усталости глазами и не мог насмотреться. Говоря Ульяне, что почти позабыл, что значит любить женщину, он не бравировал и не шутил. Дмитрий в самом деле забыл, каково это – просто смотреть на женщину и чувствовать с ней эмоциональное и духовное родство. Забыл, что значит смотреть на женщину и не только ее вожделеть – но уважать, восхищаться и пытаться ее понять.
Чувство было новое и неожиданное. И Дмитрий невольно усмехнулся – таким неуместным, бессмысленным и безнадежным оно ему показалось. В кои-то веки встретил женщину, с которой ему приятно просто находиться рядом и молчать, и вот – скоро вынужден будет расстаться с ней навсегда. Ведь ясно как день: никто их не спасет, и никакая помощь не приедет. Живы они будут лишь до тех пор, пока термопалатка способна сохранять тепло и пока в канистрах еще остался керосин. Потом – все.
Сердце Бурова сдавила тоска. Сколько лет прожито впустую. Недели, месяцы, годы слились в один бесконечный, утомительный и безрадостный день. Офисы, рестораны, деловые переговоры, стратегии, бюджеты, сметы, отчетности… И так до бесконечности. Редкие вылазки в ночные клубы и на закрытые вечеринки, постылость которых сравнится лишь с их удручающим гламурным однообразием. Годы и годы жизни… А вспомнить-то, по сути, не о чем. Ни одной искренней улыбки, ни одного любящего взгляда.
– Дмитрий Сергеевич, вам звонят с телевидения…
– Дмитрий Сергеевич, у нас накопилось много деловых бумаг, которые необходимо подписать…
– Дмитрий Сергеевич, поставщики выражают неудовольствие…
– Дмитрий Сергеевич, думское лобби выходит из-под контроля…
Организм работает почти на автопилоте. Рот сам отдает распоряжения и приказы, руки сами берут телефонную трубку, сверкающий золотом «Паркер» сам подмахивает бумаги. А где за всей этой деловой мишурой он, Дмитрий Сергеевич Буров, настоящий, уникальный и незаменимый?
Ему предстояло взять четыре настоящие вершины, но он их так и не сумел все покорить. Брови Бурова дрогнули. Дмитрий посмотрел Ульяне в глаза и тихо сказал:
– Я делаю тебе официальное предложение. Будь моей женой. Не знаю, хорошим ли я буду мужем, но обещаю постараться. – Выдержав паузу, хрипло добавил: – Что ты мне ответишь, Ульяна?
Девушка поежилась. Энергии на слова у нее почти не осталось, однако нашла в себе силы, чтобы сказать:
– А если у нас с тобой… ничего не получится?
Дмитрий улыбнулся, отчего лицо его на миг просветлело, и пожал плечами:
– Ну, тогда ты просто уйдешь. Никто не обещает нам счастья, но мы можем попробовать. Вдруг все будет хорошо?
– Да… У нас может получиться… Могло бы…
Ульяна закрыла глаза. Силы стремительно покидали ее, хотя она и старалась держаться. Весь этот разговор казался ей таким же фантастичным и нереальным, как и жуткие события последних двух дней. И чувство нереальности пугало ее. Словно она выпала из жизни в какой-то глухой карман иллюзорности и сновидений. Выпала – и никак не могла из него выбраться.
– Ну? – услышала Ульяна негромкий голос Дмитрия. – Ты согласна выйти за меня замуж? Что же ты молчишь? Просто скажи – да или нет…
Его теплые пальцы снова мягко коснулись ее щеки. Ульяна открыла глаза, взглянула на темное от усталости, исцарапанное и обросшее щетиной лицо Дмитрия и тихо пробормотала:
– Да.
Потом закрыла глаза и провалилась в небытие.
Ветер за стенами термопалатки нарастал. А в нескольких километрах пять вездеходов с надписью «Корпорация «Буров» ползли по склону, выбивая из наста фонтаны снега и освещая желтыми фарами серое безмолвие снежной пустыни.
7
С погодой повезло. Впрочем, с погодой все было ясно с самого начала. Это Московский Гидрометцентр может ошибиться, а личные метеорологи Бурова, гонорары которых имеют столько нулей, что их сложно уместить в одну строку стандартной бухгалтерской справки, не ошибаются никогда.
Солнце светило так ярко, что Ульяна в который уже раз подумала о том, что лучшие предметы их экипировки – не альпинистское снаряжение и непродуваемые куртки, сшитые на заказ в каком-то космическом КБ, а солнцезащитные очки и противозагарный крем.
То, что открылось ей с вершины айсберга, заворожило ее. Она, конечно, ожидала увидеть нечто необычное и сногсшибательное, но даже не представляла, насколько фантастическим будет окружающий пейзаж.
– Увидев это, я больше никогда и ничему не смогу удивляться! – восторженно проговорила она и подняла к лицу видеокамеру.
Через десять минут Ульяна опустила ее и перевела дух. Смотрела сквозь темные стекла очков, как все глубже и глубже утопает в плотном снегу пластиковый флагшток, и на губах ее играла улыбка.
– Готово! – сказал наконец Дмитрий, вытер руковом потный лоб и весело взглянул на Ульяну. – Ну что, поднимем флаг?
– Давай! – бодро кивнула она.
Дмитрий взялся за веревку и, издав смешной звук, похожий на барабанную дробь, стал методично и быстро перебирать веревку руками. Белый флажок с двумя алыми сердечками в центре быстро поднялся вверх и взмыл у них над головами.
– Властью, данной мне неумолимой судьбой, объявляю эту вершину покоренной! – торжественно и громко объявил Буров.
Затем протянул к Ульяне руки и крепко обнял ее. Они поцеловались. Дмитрий улыбнулся и продекламировал:
– Но бури Севера не вредны русской розе.Как жарко поцелуй пылает на морозе!Как дева русская свежа в пыли снегов!
И снова прильнул к ее губам. Ульяна первой прервала поцелуй.
– Ну, хватит! – сказала она и слегка оттолкнула от себя Дмитрия. – Притащил меня на айсберг, так давай обещанную награду!
Дмитрий быстро нагнулся к сумке и достал бутылку коньяка. Пока он открывал пробку, Ульяна с напускной строгостью поинтересовалась:
– Что за коньяк?
– «Луи Тринадцатый», – ответил Дмитрий и нагнулся к сумке за футляром с двумя дорогущими хрустальными бокалами.
– Он правда очень хороший?
Дмитрий улыбнулся:
– Еще никто не жаловался. Держи!
Ульяна взяла искрящийся на солнце миллионом искорок бокал. Дмитрий разлил коньяк и опустил бутылку в сумку.
– За покоренную вершину? – спросил Буров.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
