Более подробно об этом — на предстоящих занятиях. Пока же мы отправляем энергию Дракона в основной центр, организующий нашу реальность — в середину головы, в её центр.
Для создания новой реальности требуется избыток освобождённой энергии, поэтому активно и смело создавайте его — освобождайте своих Драконов из «заточения» и не стоит пугаться тех «ураганных вихрей», которые при этом будут возникать внутри. Вам — Хозяину они уже ничем угрожать не могут, а тем паче вам — Дураку.
Не обделяйте вниманием своих рвущихся наружу Драконов, отслеживайте их — и включайте в «Циклон». Гнев, обида, Злость, сексуальная напряжённость, любое желание — всё это драконы, и всё это — ваша связанная жизненная энергия. Освобождайте её — и используйте для конкретных поступков.
Вы испытываете напряжённость или несогласие? — «закрутите Дракона», наполнитесь его энергией, пошлите её в Центр головы — и сразу же совершите поступок. Любой. Ни в коем случае не упустите этот момент. Мы уже говорили — именно в нём суть вашего внутреннего сокровища, это опорные точки новой реальности. Реальности яркой, страстной, наполненной Неиссякаемой жаждой Жизни.
Начав активно пользоваться энергией освобождённых Драконов, вы неизбежно заметите, как меняется ваше отношение к негативу вообще и к тем обстоятельствам и людям, которые в вас его поднимают. Вы обязательно осознаете, что истинное отношение к человеку, вызвавшему страдание и причинившему боль, должна быть благодарность. Ибо он пришёл пробудить вас. Пробудить в вас энергию действия, энергию жизни. Его Хозяин, заметив, что мы спим, пришёл и разбудил нас, причём не только вернув к ощущениям, но создав доступ к энергии действия.
Именно в этом глубинный смысл слов Христа: «Благословляйте проклинающих вас, любите ненавидящих…»
И не переживайте, что по мере вашей активной работы с драконами их в вас будет становиться всё меньше, поверьте — этого «добра» вам ещё надолго хватит.
— Никогда не бывает настолько плохо, чтобы не могло стать ещё хуже, — смеётся Дурак. — Сумей этим воспользоваться.
Десятое занятие
— Боги, они, конечно, всемогущи, — с грустью думал нестарый старик Петя, за ратью драконьей наблюдая, — но черти куда расторопнее. А рать драконья, вокруг него суетясь да посмеиваясь злорадно, приковывала его цепями к скале неуютной в подземелье глубоком.
— Этот экземпляр человеческий к употреблению ещё не готов, — деловито говорил один из драконов, видать самый хозяйственный, со всех сторон Петю ощупывая да головой с сомнением покачивая, — незрелый он ещё и вряд ли вкусный…Совершенно ведь безвольное существо — сразу видно, что во всём привык потакать собственной совести. Никакого от него навару чувственного не предвидится — одно согласие только. Ну, ничего, это дело поправимое, пусть повисит, дозреет немного — страхом да отчаянием наполнится, может, и сгодится на что.
А другой дракон прямо перед Петей стоял, колпак его дурацкий в лапах крутил, со всех сторон рассматривая.
— Вот, значит, откуда сила твоя непонятная бралась, — говорил он удивлённо. — Вот откуда кураж твой охальный… Ну, ничего, дело это поправимое — кто к нам с колпаком дурацким пожалует, тот без колпака и останется…
Подкинул он колпак вверх да пламенем жарким вслед ему дохнул. Вспыхнул тот ярко, словно перышко сухое, — и не стало его, будто никогда и не было. Только бубенцы, на камни посыпались, со звоном печальным…
— Вот и всё, Петя, — злорадствовал дракон, — вот и сгорела вся твоя неприкосновенность дурацкая. Что теперь делать будешь? Об этом и подумай, повиси здесь, а как надумаешь — свистни только, глядишь, прямо к десерту и поспеешь…
— Эхе-хе, — воздыхал потом старик, в одиночестве оставшись, — предупреждали меня, чтоб себя самого перехитрить не пытался, да только, что они значат — чужие советы? Лишь через собственные шишки знание настоящее и приходит…
— Трудное ведь это дело — на драконов охотясь, в ощущениях своих не уснуть да на мысли восхищенные не сбиться, — сокрушался он, — особенно когда получается всё поначалу.
— Больно хитры они, эти бестии, хитры да коварны, — пытался старик в том, что случилось, разобраться, — чуть только бдительность утратишь да собою загордишься, как тут же в плену их и окажешься. А чего им потом стоит неприятность тебе мелкую устроить — на камень, скажем, направить да споткнуться заставить, чтоб колпак с головы свалился'? Раз плюнуть им такая задача…
Закручинился старик, опечалился, вечнозеленой тоскою заполнился…
— А может, просто старым для сказок я сделался? — начал он сомнениями себя изводить. — Может, чем больше я старше, тем меньше я лучше? Может, оттого и любовь к самому себе без взаимности у меня получается?
— А может, всего лишь в прятки со своими проблемами ты заигрался? — неожиданно услышал старик в себе голос знакомый. — И как это тебе только не надоест — то они тебя повсюду ищут, то ты их сам находишь…
Обомлел старик от неожиданности, даже рот от удивления открыл, а голос его внутренний насмешничать да умничатъ продолжал.
— А всё оттого, Петя, что хорошим вкусом мало обладать, им ещё надо пользоваться. Хоть изредка. А это значит — не делать того, что можешь не делать, а то, что делаешь, — делать с удовольствием. А если получается не с удовольствием, а лишь с мыслями о нём — это уже вкус плохой. Именно от него возникает известное тебе послевкусие.
— Колпак, ты ли это? — обрёл наконец старик дар речи. — Но ведь тебя сожгли в пламени драконьем…
— Ты в этом уверен? — смеялся в нём голос.
— Дык, вон — бубенцы ещё на камнях валяются, — продолжал удивляться нестарый старик.
— Я говорю — а ты уверен, что я именно колпак и что ты всё это время с колпаком дела внутренние имел? — продолжал веселиться голос.
— Ас кем же? — совсем уже растерялся Петя.
— С неверием своим ты общался, с неверием в себя, в возможности свои. Тебе оказалось проще в тряпку цветную поверить, мудрости якобы изрекающую, чем в себя самого. А ведь тебе не нужна чужая мудрость, поверь — твоя ничуть не хуже, просто не испугайся её услышать. И тогда — спотыкайся не спотыкайся, а никто её у тебя не отнимет.
— О-хо-хо, — вновь закручинился старик, о своих оковах вспомнив, — верь не верь в свою мудрость, да только вряд ли она мне сейчас поможет. Видишь, вот — опять в неприятность вляпался… Оскандалился, понимаешь…
— Подумаешь, оскандалился, — захихикал в нём голос. — Маленький скандал, Петя, помогает решить маленькие вопросы, большой скандал — большие. А что толку от скандала, который не состоялся?
— Ты это о чём? — удивился старик, в цепях с трудом ворочаясь.
— Да о том, о чём тебе самому забывать не надо. Ты для чего в Царство здешнее пожаловал? Силу обрести? Так зачем ты её сейчас теряешь? Зачем драконам её скармливаешь? Неужто и впрямь поверил, что тебя на дозревание здесь оставили? Глупый — тобою уже кормятся, да ещё как — взахлеб просто! А через тоску твою скоро и вовсе высосут, словно сквозь соломинку.
— Что же делать мне? — уже не на шутку обеспокоился старик.
— Прежде всего — силу отчаяния своего не транжирить даром, — напоминал ему голос об уроках недавних. — Обрати своё падение в прыжок смелый! Ведь не покой тебе сейчас нужен, а как раз беспокойство!
— Поэтому, Петя, — смеялся голос, — если не выходит у тебя кашу маслом испортить, ты её для пользы дела — дегтем! И впредь будь начеку — как только почувствуешь, что у тебя всё в порядке, немедленно проверяй — в порядке ли ты сам.
— А главное, никогда не забывай, что в этой сказке ты обречён на успех! — сказал с чувством голос, но тут же ехидно добавил: — Оттого, наверное, и виду тебя такой обречённый…
И умолк надолго.
Остался Петя наедине со своими мыслями мрачными. Думал он их, думал, пока не устал от занятия этого глупого. Вздохнул невесело.
— Стоит совсем немного память напрячь, — пожаловался он самому себе, — и обязательно захочется о чём-то забыть.
— Вот только зачем это делать? — неожиданно встрепенулся Петя, укол знания внутреннего почуяв. — Никогда не стоит поддаваться такому соблазну. Всё, что хочется забыть, надо просто прожить, возвращая этим силу свою, некогда драконами украденную.
Сказал — и сразу же делать принялся. Вспомнит Петя, как драконы в полон его брали, как руки-ноги ему крутили, как насмешничали да унижали его, вспомнит — вниманием своим дракона обиды зацепит, вокруг себя раскрутит да на вдохе в себя и примет. Затем то же самое с драконом отчаяния сделает, то же самое — с драконом злости своей.
