Ну вот, попадание в десятку. Здесь они и стоят – всего-навсего две, но уже совсем другого облика, не очень даже и похожие на те, простые.
«Неужели я не заработала права убыть отсюда в первом классе, а не экономическом? Заработала, – убедила себя Лючана, – давно уже заслужила».
А первый класс тут – наверняка вот эти веретена. Они раза в два крупнее, обводы их явно указывают на способность развивать скорость побольше. Это очень важно. Хочется поскорее попасть к своим… к своему, точнее; немного расслабиться, обняться, может быть даже поплакать немного от радости, от облегчения.
Только вот захочет ли первый класс впустить ее? Он ведь наверняка не для любого желающего, а?
Снова браслет пошел в ход. Ах, спасибо!
В капсуле она, усевшись на единственное место, с минуту посидела, оглядывая маленький пульт управления, совсем небольшой экран, полдюжины рычагов справа и слева. Наверное, при их помощи управляют внешними инструментами. Никакого вооружения не видно, но хочется верить, что оно и не понадобится. В приборах на пульте разобраться сразу не удалось, только стартовая группа сразу заявила о себе, остальные должны были показывать неизвестно что. Даже компаса нет. Но он, собственно, ни к чему: все равно пока нет ни малейшего представления, где искать своих, а в открытой воде, как Лючана надеялась, браслет сработает, даст направление, позволит даже установить связь…
Протянула руку, чтобы начать процесс выхода. Со стартом она вряд ли могла ошибиться: в отличие от других приборных групп, где обозначены были только какие-то непонятные символы, тут все объяснения были общепринятыми, на линкосе; капсулы эти явно не тут создавались – как и все остальное тоже. Сомневаясь, убрала руку. Глупо было бы совершить какую-то ошибку теперь, когда, кажется, удалось выкрутиться из переделки. Здесь тоже наверняка есть какая-то система защиты – противо-угонная, скажем так. Но ни намека на то, как отключить ее, как заставить ее поверить, что она – своя.
Да все тем же браслетом, тютя! Приложи! Работает. И – жми на старт. Быстро. Чтобы осталось еще время удрать, если не сработает.
Однако сработало. Приборы ожили. Пошли надписи по экрану. Лючана старательно выполняла каждое предписание. Это заняло с полминуты. С легким звоном захлопнулась входная дверца. «Вирт-пилот» – засветилась одна из центральных клавиш. Женщина полсекунды колебалась, но решила: очень хорошо, пусть и тут кваркотроника, она-то уж не ошибется по незнанию, и нажала.
6
На всестихийном перехватчике, как и на всяком военном корабле, лишнего места не было, экипажу пришлось потесниться – не всем, но только шестерым, седьмой сидел за пультом, и его стеснять нельзя было. Хотя он, похоже, этим не так уж был и доволен, зато остальные были очень обрадованы возможностью пообщаться с женщиной, достаточно молодой и красивой, – такими случаями служба на Ардиге никого не баловала. И Маха кокетничала с ними вовсю, а бородач тем временем приютился в уголке единственного обитаемого отсека и, сняв шлем, отдыхал, казалось, только пальцы двигались как бы сами по себе – что-то на унискафе нажимая, что-то покручивая… И через несколько минут вмешался в обмен любезными репликами между дамой и полудюжиной кавалеров – воспользовался мгновенной паузой, чтобы проговорить одно лишь слово:
– Накройсь!
То была команда, и подана она была на терране – языке, который здесь понимал, кроме говорившего, еще только один человек. И Маха мгновенно доказала это – пока ее собеседники оглянулись на непонятное слово, нырнула головой в шлем и защелкнула герметизатор. Лохмы и борода тоже скрылись в его головном уборе. А невидимое и ничем не пахнущее облачко, распознать которое могли бы лишь анализаторы, уже заполнило, выпорхнув из какого-то из скрытых резервуаров флагманского унискафа, весь отсек. Газ действовал мгновенно, одного вдоха было достаточно, чтобы человек впадал в полное беспамятство – не навсегда, но на десять-пятнадцать часов, в зависимости от особенностей организма.
Бородач вылез из своего угла, направился в ходовую рубку. Вытащил командира из его кресла, усадил во второе, свободное, тщательно пристегнул. Сел за пульт. Прошло пятнадцать минут – срок, за который газ вырождался; можно вновь освободиться от шлема. Окликнул Маху:
– Коллега, помоги, я тут не очень… У них ведь есть спасательная капсула на борту? Вместит всех?
– Как и полагается.
– Тогда за работу.
Вернув управление вирт-капитану, бородач и Маха вышли в соседний отсек. Усыпленных по одному перенесли в капсулу, усадили в глубокие кресла, пристегнули для безопасности. Никто не проснулся, только один что-то недовольно пробормотал себе под нос.
– Куда их направим – на Главную базу?
– Вот еще! – сказал бородач. – Направим вслед за приливом; с ними ничего не сделается – проснутся, сами решат, куда держать путь. Но до того пусть их коллеги за ними погоняются в свое удовольствие. Нам важно попасть на ПЗБ первыми, как сама понимаешь. Настроила? Все. Закрываем и выпускаем. Жизнеобеспечение им включила?
– Я же не людоедка, – откликнулась женщина обиженно.
Вернулись в рубку, бородач включил выброс капсулы. На экране проследили, как крохотное суденышко со спящим экипажем бодро устремилось своей дорогой.
– Что же, – сказала Маха своему новому партнеру, – командуй дальше, борода. – Последнее слово она выговорила с явной иронией. – Или хотя бы обрисуй дальнейшие действия – в общих чертах. А то я не очень себе представляю, что теперь нужно делать.
– Позавтракать было бы кстати, – откликнулся он. – Или пообедать, или поужинать – называй как хочешь. Надеюсь, у экипажа этого крейсера имеется хотя бы какой-то НЗ? Или их кормят только на базе?
– Понятия не имею. Поищу, конечно. Но ты ведь знаешь, насколько мы, женщины, любопытны: сначала я все-таки хотела бы услышать, чтобы потом, за едой, было бы уже что-то, о чем можно поговорить. Если тебе трудно, могу начать я: у меня есть несколько вопросов.
– Кто тут старший? Вот то-то. Так что первым спрашиваю я. Где наши пятнадцать – выяснила?
– Смогла. Они не на Главной базе – там я отыскала бы их в два счета. Их держат на ПЗБ – это посадочно-загрузочная база с небольшим штатом и ограниченным доступом.
– Ясно. Твоя очередь. Только сперва давай установим курс.
– Куда?
– В ПЗБ, понятно, куда же еще?
Она мгновение подумала:
– Сделай восемнадцать на румбе, уточним потом.
– Спрашивать ты можешь и разыскивая холодильник, или что тут у них для хранения пищи. Итак?
– Генерал, первое: к чему маскарад? Боишься, что тебя здесь узнают? Вряд ли. И второе: мне не ясно, что это за человек, с которым ты оказался вместе на уборщике? Почему ты решил отпустить его? Он же пират! И снова завладеет кораблем, хотя, по-моему, корабль сейчас нам самим куда нужнее.
Иванос ответил не сразу: он в эти секунды как раз занялся своей внешностью – морщась, отрывал бороду, снимал парик.
– Все тайное, как сказано, становится явным – по прошествии времени. Терпение – достоинство женщины, тебе не кажется?
Он говорил с Махой как со старой доброй знакомой – так оно, впрочем, и было. Но продолжил уже другим тоном – старшего начальника:
– Но сперва по делу: надеюсь, схема этого вашего хозяйства у тебя имеется?
– Все мое ношу с собой, – Маха сопроводила это древнее изречение легким прикосновением пальца к своей голове – примерно к тому ее месту, под которым и помещается у людей мик.
– Делись. Грузи хотя бы на этот дисплей.
Маха повиновалась, объясняя:
– Главная база, так? Здесь – переработка сырья в удобрения. Труба идет к ПЗБ, там садятся танкеры, загружаются и улетают.
– Постой. А это что – в отдалении, и оттуда тоже вроде бы труба – или что это?
Маха пожала плечами:
– Знаю только название: «Цех зоэ», и все. Не думай, что нас тут держат в курсе всех дел…
– И в мыслях не было. Но хоть что-то…
– По слухам, там варится какая-то добавка, которая смешивается с основной массой на стыке малой и большой труб. Но не каждый раз, а… Ну да, как я раньше не сообразила… Лишь тогда, когда ожидается танкер вне расписания. Слушай, получается, что…
– Стоп. Общая картина ясна. Ты хотела спросить о чем-то? Давай быстро.
– Насчет этого человека. И по поводу твоего маскарада. Это проявление генеральского чувства юмора?
– Что же тут непонятного? По-моему, все совершенно ясно. Маскарад – чтобы не опознал как раз этот парень. Он-то меня знает давно.
– Он прибыл на известном тебе корабле. Нашем! Но как он в него попал?
– Ты же с ним встречалась. Он что, не объяснил тебе?
– Я сперва подумала, что это наш человек. Но он не ответил на пароль – насчет лестницы на дороге; значит, чужой. Он явно захватил корабль – так я поняла. Где, когда? И в таком случае почему все же ты его выпустил?
