На исходе суток помимо нашего итогового доклада в Ставку представлялись еще и боевые донесения за каждый фронт в отдельности. Их подписывали военные советы фронтов, а Генштабом они только принимались по телеграфному аппарату Бодо, перепечатывались на машинке н в заверенных копиях рассылались по списку.
Таким образом, в течение суток Ставка получала три боевых донесения, два из которых рождались в Генштабе и одно - непосредственно на фронтах. Кроме того, для Сталина лично мы готовили двухсоттысячные карты по каждому фронту и одну сводную масштаба два с половиной миллиона. Меняли карты по мере необходимости: двухсотки примерно через два-три дня, а сводную - раз в пять-шесть дней. Отвечал за это лично С. П. Платонов.
Так день за днем протекала работа Оперативного управления вплоть до окончания войны. В других управлениях Генштаба порядок был тот же, но содержание работы, конечно, другое.
Не могу не вспомнить и о так называемом корпусе офицеров Генерального штаба. Он начал свое существование в 1941 году и первоначально был довольно многочисленным.
В самом начале своей книги я уже рассказывал, что в первые тяжелые месяцы войны до Генштаба доходили порой самые скудные и противоречивые данные о положении на фронтах. Нередко мы знали о противнике гораздо лучше, чем о своих войсках. И чтобы хоть как-то восполнить этот пробел, операторы сами летали выяснять, где проходит передний край нашей обороны, куда переместились штабы фронтов и армий. При этом одни погибали, другие надолго выходили из строя по ранению, многих командующие фронтами просто не отпускали обратно, а назначали своей властью на различные должности в войска.
Убыль квалифицированных кадров операторов была настолько значительна, что руководству Генштаба пришлось в конце концов принять решение о создании специальной группы командиров для связи с войсками. Сначала она числилась при Оперативном управлении, а потом, по предложению Б. М. Шапошникова, ее взяли у нас и сделали самостоятельной. Ставка назвала эту группу корпусом офицеров Генерального штаба. За всю историю Красной Армии слово "офицер" было применено здесь впервые. Тем самым как бы подчеркивался специфический характер работы и подчиненности: в то время как все другие должностные лица кадрового состава наших Вооруженных Сил назывались либо командирами, либо начальниками, люди, представлявшие в войсках Генштаб, именовались офицерами Генерального штаба.
Во главе корпуса офицеров Генштаба был поставлен человек исключительной честности и трудолюбия - генерал-майор Н. И. Дубинин. Впоследствии его заменил другой ветеран Оперативного управления генерал-майор Ш. Н. Гениатуллин. А заместителем по политической части и у первого и у второго являлся генерал-майор Ф. Т. Перегудов.
Вначале офицеры Генштаба, выполнив задачу в действующей армии, возвращались обратно в Москву. Но некоторое время спустя было признано более рациональным постоянно держать офицеров Генштаба при фронтах и армиях, а на некоторых направлениях - даже при корпусах и дивизиях. Одновременно устанавливалась строгая система руководства и подчинения: старшему офицеру Генштаба, работавшему при фронтовом управлении, подчинялись офицеры Генштаба в армиях, а последним - их коллеги в корпусах и дивизиях.
Круг обязанностей офицеров Генштаба был достаточно широк. Они проверяли положение и состояние войск, их обеспеченность всем необходимым для жизни и боя, докладывая результаты прямо в Генштаб.
Особое внимание обращалось на достоверность докладов. Офицер Генштаба имел право докладывать только о том, что видел собственными глазами, а не со слов других лиц или по штабным документам. После того как прошла сумятица первых месяцев войны, текущую обстановку он уже не докладывал.
Многие из офицеров Генерального штаба неоднократно попадали в сложные боевые переделки и проявляли при этом истинный героизм. Хорошо помню случай с капитаном В. А. Блюдовым и подполковником А. Д. Марковым. Находясь при 2-м танковом корпусе 3-й танковой армии, 24 марта 1943 года у села Кицевки, западнее Купянска, они взяли на себя командование попавшими в тяжелое положение несколькими артиллерийскими подразделениями. Вскоре Блюдов был ранен, но его удалось спасти. Марков же продолжал поорудийно отводить артиллерию из-под вражеских ударов, пока не был убит прямым выстрелом из танка. За свой подвиг он посмертно награжден орденом Отечественной войны I степени.
При разных обстоятельствах, но так же геройски погибли на боевых постах капитаны С. В. Березкин, С. Ф. Сафонов, Н. М. Шихалев; майоры В. М. Ткачев, К. Н. Никулин, Е. С. Кухарь, М. Я. Дышленко, А. Т. Шиян, П. М. Заргарян; подполковники И. М. Бурлак, В. Н. Венедиктов, В. Ф. Лыскин, А. А. Поздняков. А из тех офицеров Генштаба, которые пережили войну, я лично отдаю дань особого уважения полковнику А. В. Писареву, впоследствии ставшему начальником одного из направлений, полковнику М. Н. Костину и полковнику А. И. Харитонову. Они по праву считались лучшими нашими представителями при штабах фронтов, смотрели далеко вперед, ставили перед Генеральным штабом крупные вопросы.
Важные решения принимались по докладам и других офицеров Генштаба. Например, подполковник Н. В. Резников, работавший на Западном фронте, неоднократно доносил, что 33-я армия бесполезно растрачивает силы на так называемые частные операции по захвату отдельных высот и давно не существующих населенных пунктов. В связи с этим на Западный фронт выехала специальная комиссия Государственного Комитета Обороны. Выводы Н. В. Резникова полностью подтвердились, и тут же последовал ряд серьезных мер. В частности, было укреплено руководство 33-й армии: командовавшего ею генерал-лейтенанта В. Н. Гордова за допущенные ошибки отстранили от должности.
На боевой работе люди росли быстро. Из корпуса офицеров Генштаба все время шел отбор лучших для службы в центральном аппарате, в частности в Оперативном управлении. А взамен их в войска посылались другие. Таким образом, корпус офицеров Генштаба был своего рода неиссякаемым источником пополнения аппарата кадрами, понюхавшими пороху. В то же время он всегда являлся надежной опорой представителей Ставки.
К середине 1943 года деятельность корпуса офицеров Генштаба несколько сократилась. К этому времени командующие крупными войсковыми объединениями и командиры соединений, а также штабы всех степеней накопили большой боевой опыт, научились работать слаженно и четко, хорошо анализируя обстановку. В постоянном наблюдении за положением дел в действующей армии с помощью офицеров Генштаба нужды почти не стало, и они вошли организационно в состав Оперативного управления.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
