ну как волки зимой, или как десантники всегда. Хочешь жрать солдат? Пайки с которой еще и на складе и на кухни уворуют, тебе не хватает? А вот это милый второй этап обучения. Во-первых запомни, никто о тебе заботится не собирается, во-вторых … хочешь жрать так добудь еду. Как? Смекалку солдат прояви, где есть еда вот туда и иди, вот за такую отлучку, тебя ругать не буду, зато если попадешься, получишь трендюлей по полной программе. Вы поняли товарищ солдат?
Для начала бойцы по мелочи с батальонной кухни все тырили. Там буханка с хлебом, здесь грамм триста маслица, тут кусок мяса, а уж потом:
-Я знаю товарищ старший лейтенант что это ваши бандиты, ограбили продовольственный склад, - бесится зам по тылу.
Идет в штабе бригады дознание. Вызваны, командир второй роты, командиры взводов и начальник караула. В тот день в декабре наша рота несла караул, я как раз начкаром был. В числе объектов подлежащих охране был и продовольственный склад. Надежные бункеры отрыть не успели, все имущество в палатках, а часовые вечно голодные молодые солдаты.
-Твои мерзавцы, - орёт весь лиловый от злобы майор, командиру роты, - вынесли все доппайки, а чем я спрашивается теперь офицеров кормить буду?
Затем поворачивается в мою сторону майор, кричит:
- Сержант! Признавайся! Мерзавец я из тебя всю душу вытрясу …
Признаваться? Нашел дурака! Все замки, печати и пломбы целы. Мы взяли? А ты докажи!
-Товарищ майор, - с болью, с мукой несправедливо обвиненного человека, отвечаю я, - часовые тут не причем. На складе круглосуточно дежурили ваши подчиненные …
Что майор съел? Твои подчиненные бросили ночью склад, а мои часовые не растерялись.
-Разберитесь майор в конце то концов со своими кладовщиками! – возмущается начальник штаба бригады, - вы сами просили, разрешить внутренний караул на складах, я такой приказ издал. Где же был ваш караул?!
Тот караул товарищ майор, прихватив ящик тушенки свалил пить брагу на день рожденье писаря особого отдела. Утром только вернулись. А как пропажу обнаружили, так хай и подняли. Но докладывать я вам об этом не собираюсь. Сами разбирайтесь, а наше дело маленькое: пост принял; пост сдал.
Дознание нас не уличило, зато уже вечером после смены караула в расположении роты Петровский вывел меня за палатки и:
-Ты что совсем обнаглел? – зашипел он, сжимая кулаки, - я тебе не дам офицеров голодными оставлять. Где доппайки?
-Там где и положено на складе, только в другой палатке, там где старые сапоги хранятся, - спокойно, глядя на перекосившееся от возмущения лицо ротного, спокойно отвечаю я, - их эти сучары сами там спрятали. Мои бойцы видели как они вечером втихаря ящики переносили, а вот уж оттуда ребята из них всего три ящика взяли: один со сгущенкой и два с тушенкой. А эти гондоны теперь всё на нас навешать хотят.
-Да? – Петровский чуть опешил, спросил, - Верно? – злобно выругался, быстро решил, - Пойду и начальнику штаба доложу, я им крысам покажу как офицеров голодом морить!
Пропавшие ящики с доппайками в тот же вечер нашли, а кладовщик в дурака играл: «ой забыл, что убрал, ой инвентаризацию не провел, ой не подумал, виноват исправлюсь». Про три пропавших ящика он уже и не заикался. Сильно забывчивого кладовщика отмудохали товарищи офицеры и перевели служить в четвертый батальон, а мой взвод досыта пожрал. Дристали они правда потом с денёк, но ничего, это дело житейское, уж лучше от обильной и жирной пищи животами пострадать, чем чахнуть с голодухи. Вот как учатся воины боевой науке, не по дням, а по часам постигают военное дело, все влёт ловят.Одно слово молодцы! А кто их учил? Вот то-то и оно.
Уже дома слушая лекции в институте, я с искренним изумлением узнал, что точно такой же методики в обучении бойцов придерживались спартанцы. Там тоже молодых воинов в качестве боевой подготовке поощряли самостоятельно добывать пищу. Не верите? А вы первоисточники по истории древнего мира прочитайте, там об этом черным по белому написано. Так что ж это значит мои ребята вроде спартанцев были? Путь это и нескромно, но я считаю, что десантники с нашей бригады пошустрее были. Спартанцев с детства к военной службе готовили, а мои ребятки только второй месяц как от мамкиных юбок оторвались и службу тащить стали. И потом вы вот только послушайте:
Приходит рота с тактики, личный состав весь вымотанный, замерзший, мокрый, солдатня злая до чертиков. Мечтаем согреться и обсушиться у горячих печек. Вваливаемся в палатки, а там холодина. Продрогший дневальный в шинели стоит и чуть не плачет, не смог растопить чугунную печку, не горит мокрый уголь, нет дров на растопку. Палатка промерзла, а дневальный потупив голову и виновато шмыгая носом готов принять заслуженную кару. Его сразу вся рота растерзать готова. А пацан дневальный с отделения Лёхи. Стал быть Лёхе судить его и карать.
-Смотри, - показывает расстроенному мальчику Лёха и достает из лотка с минами дополнительный минометный заряд: промасленный бумажный сверток с порохом.
Разрывает колечко заряда и порох в печку на мокрый уголь высыпает, штык – ножом вскрывает патронный ящик, два цинка с патронами отбрасывает, сухие дощечки ящика расщепляет на растопку, промасленную всю в крапинках пороха бумажку поджигает и через полчаса печка вся малиновая от жара, по палатке теплый воздух волнами гуляет. Все уже разделись до белья, верхняя одежда сушится, скоро ужин, благодать.
-А вот теперь, - сурово объявляет Лёха счастливому пацану дневальному, - Запомни! Еще раз будет печка холодной, я тебя урою. Понял?
Могут спартанцы, лютой зимой в чужих горах одними щитами и мечами огонь развести? Нет! По крайней мере мне из истории такие случаи неизвестны. А вот
