в зеркало.
Успела испортить Гарольда окончательно — совсем недавно он верещал, как ребёнок, при виде моей ночной рубашки, а теперь ему пришлось эластичной тканью перевязывать мне грудную клетку, чтобы затянуть все ненужные для Евпатия выпуклости… Он, конечно, жмурился, краснел и пыхтел, но сути дела это не меняет.
Всё-таки у кутюрье руки откуда надо растут… Он вроде не слишком долго возился с моим лицом, а черты теперь грубее и действительно напоминают мужские. Конечно, если долго не приглядываться. А кто в своём уме будет заглядывать в лицо сына генерала? Во время таких проверок лучше вообще не отсвечивать, как я понимаю.
— И последний штрих… — он подаёт мне чей-то маленький хвостик.
— Что это?
— Как что? — выгибает бровь и припечатывает меня авторитетным взглядом. — Усы! Они на специальном клею, не волнуйтесь, ваша прекрасная бархатная кожа не пострадает…
А что, мне даже идёт…
Примеряю неожиданную для меня деталь и остаюсь довольной.
Слегка отхожу от зеркала, оглядываю себя.
Короткие волосы зализаны специальным гелем назад, наверное, сейчас такое среди некоторых мужчин в моде, в плечах кителя подкладки, которые визуально делают мою спину шире, брюки свободного кроя скрывают пышноту бёдер, а сабля сигнализирует о том, что со мной лучше не иметь никаких дел.
— Хорошо, но… Я думала, что мне лучше наоборот не привлекать внимания… Управляющий обязательно захочет поговорить со мной, а голос у меня… сам понимаешь.
— Так рана в бою! И рука как раз перевязана. Ещё шею сейчас заделаем…
— М?
— Напишите для управляющего письмо от своего имени, дескать, прибыл от короны представитель проверить нашу местность, не мешайте ему, и он не может говорить, его пронзили аборигены копьём в горло недавно!
Я хихикаю.
Аборигены? Копьём? Да, представления о боевых действиях у Гарольда соответствуют его статусу…
— Хорошо, отличная идея, спасибо!
— А славно вы поранились, Ваше Высочество, — улыбается он, заведённый всей этой ситуацией и тем, что выполняет тайное поручение особы голубых кровей, — все будут думать, что вы отдыхаете в своих покоях. Сделаем под одеялом муляж. Только возвращайтесь до вечера! И, пожалуйста, если демоны всё-таки там будут, не заключайте никаких сделок…
Я киваю.
Хороший план.
Гарольд по всем фронтам меня прикрыл, так что можно рассчитывать на то, что в замке и деревне никто не узнает о моём походе к демонскому холму.
Во всей своей новой мужской красе уверенно ступаю в портал и оказываюсь на главной площади Файв-Улла, где ещё вчера плясали, пели и смеялись местные жители. Сегодня же здесь тихо, большинство занимается земледелием, а поля находятся за перелеском. Может быть, и не стоило так сильно заморачиваться с экипировкой?
Только мелькает эта мысль, как из главного склада выходит не слишком-то приятный мне мужчина, управляющий Йоханн. У него губы измазаны в варене, походка неровная. Видно, перепил вчера, только что проснулся и решил прикончить остатки лакомств для фэйри.
Он вздрагивает, заметив меня и, несколько мгновений помедлив, направляется в мою сторону.
— Ваше Сиятельство, — заискивающе улыбается, — чем обязан? Я управляющей пятью деревнями при Кроуэле.
Медленно киваю, пристально рассматриваю его, заставляя поёжится и подаю письмо.
Горло у меня перевязано, но замечательную деталь про копьё я всё же решила оставить за скобками.
Йоханн пробегается глазами по строчкам. После вчерашнего ему приходится сделать большую работу, мозг скорее всего сильно тормозит, а быстро читать мужчина едва ли вообще когда-нибудь умел.
— Почерк принцессы… Почему она это написала? А не писарь… — бормочет он.
Не ожидала, что Йоханн осмелится что-то такое говорить. Он и сам спохватывается, пару раз неровно кивает и обводит ладонью деревню.
— К вашим услугам, лэрд Евпатий… Но у нас всё очень спокойно, никаких диверсий. Люди, знаете, здесь совершенно оторваны от политики. Новости и те до нас доходят иногда с опозданием в год, если вообще доходят…
Он вздыхает. Вот никогда не поверю, что Йоханн не сплетничает с кем-нибудь из замка. А в замке-то уж есть способы напрямую связываться со столицей.
— И это здесь. А в остальных деревнях там вообще люди тёмные у меня, — будто бы хвастается.
Я хмурюсь в ответ, он замолкает.
— Ну… мне нужно работать. Вы осматривайтесь. Конечно. Но вы тут ничего не найдёте, никаких беглых эльфов, никаких нелегалов. Орк разве что — но него есть разрешение. А, впрочем, можете его забирать, — решает не вступаться за чужеземца…
Да уж, место тут для него жирное, думаю, он сделает всё, чтобы оставаться здесь управляющим.
Но я всё же, если смогу остаться в этом мире, обязательно его заменю.
Не нравится он мне. И к чему только сказал про беглых эльфов?
Делаю мысленную отметку и уже собираюсь поскорее уйти из деревни в сторону холма, как вдруг слышу знакомый тонкий голосок:
— Офицер молодой… а ты потанцуй со мной…
О, нет, только не она!
Никогда не думала, что скажу такое, но почему эта маленькая девочка не работает в поле вместе со всеми остальными?
— Здравствуйте, пусть силы Богини да не покинут вас! — здоровается звонко, обегая меня и останавливаясь напротив. С заплетёнными в косы волосами и в простом, но милом платье, она похожа на ангелочка.
Но я честно подозреваю, что передо мной маленькая психопатка. И это вовсе не шутка.
— Я случайно проходила мимо, — она моргает ресницами, будто кокетливо, уж не знаю, где такое увидела, — и услышала о вас, лэрд Евпатий… Вы не говорите, да? Но я вам могу сказать — вам необязательно жениться сейчас, но вы можете выбрать невесту заранее и подождать несколько лет, пока она не будет готова. Это — вложение в будущее. Так говорит мадам Цинь. Вам ведь нужно это… того… погулять. По травке. Вы так молоды. Вы гуляйте, а я для вас через десять лет всё ещё буду молода и свежа. Возьмите эту красную бусину в знак нашего договора.
И она действительно достаёт из кармана бусину и протягивает её мне.
А кто такая эта…
— Кто такая мадам Цинь? — раздаётся позади властный мужской голос, от которого всё внутри сжимается.
Я, стиснув зубы, оборачиваюсь.
Рядом с порталом стоит кто-то, кто мог бы походить на моего отца. Точнее, отца Евпатия… У мужчины форма похожа на местную генеральскую.
По-мужски, красивый, статный, с жёсткостью во взгляде голубых глаз, он почему-то пугает меня до чёртиков.
Что, мне не повезло, и кто-то действительно
