ее не пнула. В кои-то веки они по-настоящему разговаривали, а Нина опять перевела все в игру.
Мать опустила взгляд на тарелку.
– Больше всего я люблю готовить. Мне нравится чувствовать жар очага в холодную ночь. А кроме того, я… – Она вдруг замялась.
Мередит подалась вперед в ожидании продолжения.
– А еще я много чего боюсь.
С этими словами мать взяла вилку и приступила к еде.
Мередит в изумлении откинулась на спинку стула. Трудно поверить, что мать может испытывать страх, и тем не менее, раз она призналась им в этом, это должно быть правдой. Она так и хотела спросить, чего же та боится, но, подумав, не рискнула.
– А теперь мой сюрприз, – с улыбкой сказала Нина. – Мы отправляемся на Аляску.
– Кто «мы»? – нахмурилась Мередит.
– Ты, мама и я. – Нина вытащила откуда-то из-под стола три билета. – Мы едем в круиз.
Мередит потеряла дар речи. Конечно, она могла воспротивиться, сослаться на работу, на собак, которых надо кормить, – да на что угодно, – но в глубине души ей хотелось туда поехать. Будет полезно на время сбежать от питомника, от своего кабинета, от необходимости говорить с Джеффом. А складом сможет управлять Дэйзи.
Мать медленно подняла взгляд. Ее лицо побледнело, зато голубые глаза так и сверкали.
– Ты везешь меня на Аляску? Зачем?
– Ты сказала, что это твоя мечта, – простодушно ответила Нина. В ее голосе звучала такая нежность, что Мередит была готова ее расцеловать. – И твоя тоже, Мер.
Мать покачала головой и попыталась что-то возразить, но Нина продолжила:
– Нам всем нужна эта поездка. Мы должны держаться вместе, втроем, и я очень хочу показать маме Аляску.
– В обмен на оставшуюся часть сказки, – сказала мать.
Повисла неловкая пауза.
– Да, мама. Мы хотим узнать окончание… сказки, но с поездкой это не связано. Просто я видела, с каким выражением лица ты говорила в тот раз об Аляске. Ты и правда об этом мечтала, мам. Разреши нам с Мередит тебя туда отвезти.
Мать встала, прошла в столовую. Сквозь застекленные двери она посмотрела на свой цветущий сад.
– Когда выезжаем?
Наутро Нина расположилась с камерой в руках у ограды питомника и стала наблюдать, как на участок стекаются рабочие. Женщины направлялись в сарай, где им предстояло упаковать яблоки из холодильных камер для экспорта. Через пару месяцев, как известно Нине, эти же женщины будут отсортировывать урожай по качеству. Между рядами яблонь, в тени ветвей, сновали садовники в выцветших джинсах, почти все черноволосые и смуглые. Работники то взбирались, то спускались по стремянкам и осторожно оборачивали поспевавшие яблоки в мешочки для защиты от насекомых и непогоды.
Нина уже собиралась вернуться в дом, когда перед гаражом резко затормозила запыленная синяя машина. Водительская дверь распахнулась, и, увидев эту темную с проседью шевелюру, Нина сорвалась с места.
– Дэнни! – Она с разбегу уткнулась в него. Он качнулся, едва не упал, но Нину не выпустил.
– Не так-то легко тебя выследить, Нина Уитсон.
Широко улыбаясь, она сжала его руку.
– Но у тебя получилось. Пойдем, я тебе все покажу.
С неожиданной гордостью она провела его по питомнику, который так любил ее отец. По пути она делилась с Дэнни историями из прошлого, но больше всего говорила о сказке матери. Уже возле дома она спросила:
– Почему ты приехал?
Он улыбнулся.
– Все по порядку, милая. Где твоя спальня?
– На втором этаже.
– Черт, – сказал он, – придется мне попотеть.
– Это будет стоить того. Обещаю. – Нина куснула его за мочку уха.
Он подхватил ее на руки и понес наверх, в их с сестрой бывшую детскую.
– Чирлидерша, значит? – спросил он, кивнув на красно-белые помпоны, которые пылились в углу. – Почему я об этом ни разу не слышал?
Она расстегнула на нем рубашку и стала исступленно его раздевать, в сладостном томлении предвкушая его прикосновения. Когда они оба, голые, упали на кровать, он принялся ласкать ее с той же исступленностью. Он разжигал в ней огонь, по-другому не скажешь. Оргазм был таким ярким, что Нине показалось, будто она взорвалась.
Дэнни перекатился на бок, оперся на локоть и посмотрел ей в глаза. Его загорелое лицо избороздили морщинки, возле глаз они напоминали крошечные порезы. Черные кудри взлохматились. Он улыбался, но словно бы чуть натянуто, и в его взгляде сквозила грусть.
– Ты спросила, почему я приехал.
– Даже не дашь отдышаться?
– Ты уже отдышалась, – ответил он.
По этим словам и по его взгляду она сразу все поняла.
– Ясно. – Нине стоило труда спокойно посмотреть ему в глаза. – Так почему?
– Я был в Атланте. Подумал, что стоит доехать и до тебя.
– В Атланте? – переспросила она, хотя прекрасно знала, что это значит. Это понятно любому журналисту.
– Си-эн-эн. Они предложили мне собственную авторскую программу. Экспертный анализ событий в мире. – Он улыбнулся. – Я устал, Нина. Я уже пару десятков лет мотаюсь по свету, простреленная нога вечно ноет, и мне надоело пытаться поспеть за молодежью. Но больше всего… я устал постоянно быть в одиночестве. Я не против кататься по миру, если бы было куда возвращаться.
– Поздравляю, – пробормотала Нина упавшим голосом.
– Выходи за меня, – сказал он, и она едва не расплакалась, глядя в его серьезные глаза. В голове пронеслась нелепая мысль: нужно было чаще его фотографировать.
– Если я скажу «да», – она дотронулась до его лица, провела пальцами по непривычно гладко выбритой коже, – то сможешь ли ты отказаться от Си-эн-эн и поехать со мной жить в Африку? Или на Ближний Восток, или в Малайзию? Так, чтобы я могла в любой день сказать: «Хочу настоящей тайской еды», и мы бы тут же сели на самолет?
– Милая, у нас с тобой уже все это было.
– И чем же мне заниматься в Атланте? Печь персиковый пирог и ждать тебя дома, держа наготове стаканчик скотча?
– Перестань. Я же знаю тебя.
– Уверен?
Она чувствовала себя так, будто падала в пропасть. В глазах щипало, а желудок скручивало. Разве может она сказать ему «да»? Разве может сказать «нет»? Она любит его, вне всяких сомнений. Но как быть со всем остальным? Семья, домик в черте города или в предместье, постоянный адрес? Как она такое выдержит? Сейчас она ведет жизнь, о которой мечтала. Она просто-напросто неспособна пустить корни, это для людей вроде ее отца или сестры, для людей, которым требуется надежная твердая почва под ногами. И если бы Дэнни действительно ее любил, он бы это понимал.
– Поехали со мной в Атланту на выходные. Поспрашиваем людей, посмотрим, какие там есть варианты.
