На лице Гурта отразилось сильное волнение.
— Вамба, — сказал он, — у тебя есть оружие, а храбрости у тебя оказалось больше, чем ума; нас с тобой только двое, но внезапное нападение смелых людей может изменить многое. Пойдём!
— Куда и зачем? — спросил шут.
— Выручать Седрика.
— Не ты ли недавно отказывался служить ему?
— Теперь всё по-другому, — возразил Гурт, — тогда ему было хорошо, а теперь он в беде… Пойдём!
Только что шут собрался повиноваться, как перед ними появился какой-то человек, приказавший им остановиться. Судя по его одежде и вооружению, Вамба сначала принял его за одного из разбойников, взявших в плен Седрика. Однако на нём не было маски, и по роскошной перевязи с великолепным охотничьим рогом, спокойным манерам, повелительному голосу Вамба тотчас узнал в нём того самого иомена по имени Локсли, который одержал победу на состязании стрелков.
— Что значит этот шум? — спросил он. — Кто осмеливается чинить грабёж и насилие в этих лесах?
— Погляди поближе на их кафтаны, — отвечал Вамба, — не принадлежат ли они твоим детям: уж очень похожи они на твой собственный, как два зелёных стручка гороха друг на друга.
— Это я сейчас узнаю, — сказал Локсли, — а вам приказываю, во имя спасения вашей жизни, не сходить с места, пока я не вернусь. И вам и вашим господам будет лучше, если вы послушаетесь меня. Только сперва надо привести себя в такой вид, чтобы походить на этих грабителей.
Говоря это, он снял с себя перевязь с рогом, сорвал перо со своей шапки и всё это передал Вамбе. Потом вынул из сумки маску, надел её и, повторив приказание не трогаться с места, пошёл на разведку.
— Будем, что ли, ждать его, — спросил Вамба, — или попробуем дать тягу? Уж слишком у него наготове всё разбойничье снаряжение, чтобы он был честным человеком.
— А хоть бы он оказался самим чёртом, пусть его, — сказал Гурт. — Нам не будет хуже от того, что мы его подождём. Если он из той же шайки, он теперь успел их предупредить, и нам не удастся ни напасть на них, ни убежать. К тому же за последнее время я убедился, что настоящие разбойники не самые плохие люди.
Через несколько минут иомен вернулся.
— Друг мой Гурт, — сказал он, — я сейчас побывал у тех молодцов и теперь знаю, что это за люди и куда направляются. Я думаю, что они не собираются убивать своих пленников. Нападать на них втроём было бы просто безумием: это настоящие воины, и, как люди опытные, они расставили часовых, которые при первой попытке подойти к ним тотчас поднимут тревогу. Но я надеюсь собрать такую дружину, которая сможет их одолеть, несмотря ни на какие предосторожности. Вы оба слуги, и, как мне кажется, преданные слуги Седрика Сакса — защитника английских вольностей. Найдётся немало английских рук, чтобы выручить его из беды. Идите за мной.
С этими словами он быстро пошёл вперёд, а свинопас и шут молча последовали за ним. Однако Вамба не мог долго молчать.
— Сдаётся мне, — сказал он, разглядывая перевязь и рог, которые всё ещё держал в руках, — что я сам видел, как летела стрела, выигравшая этот славный приз, и было это совсем недавно.
— А я, — сказал Гурт, — готов поклясться своим спасением, что слышал голос того доброго иомена, который выиграл приз, и слышал я его и днём и в ночную пору, и месяц состарился с тех пор никак не больше чем на три дня.
— Любезные друзья мои, — обратился к ним иомен, — теперь не время допытываться, кто я и откуда. Если мне удастся выручить вашего хозяина, вы по справедливости будете считать меня своим лучшим другом. А как меня зовут и точно ли я умею стрелять из лука получше пастуха, и когда я люблю гулять, днём или ночью, — это всё вас не касается, а потому вы лучше не ломайте себе голову.
— Ну, попали мы в львиную пасть! — шёпотом сказал Вамба своему товарищу. — Что теперь делать?
— Тсс! Замолчи, ради бога! — сказал Гурт. — Только не рассерди его своей дурацкой болтовнёй, и увидишь, что всё кончится благополучно.
Глава XX
Осенний вечер мрачен был,
Угрюмый лес темнел вокруг,
Был путнику ночному мил
Отшельнической песни звук.
Казалось, так душа поёт,
Расправив звучные крыла,
И птицей, славящей восход,
Та песня к небесам плыла.
«Отшельник у ручья святого Клементия».
Слуги Седрика, следуя за своим таинственным проводником, часа через три достигли небольшой поляны среди леса, в центре её огромный дуб простирал во все стороны свои мощные ветви. Под деревом на траве лежали четверо или пятеро иоменов; поблизости, освещённый светом луны, медленно расхаживал часовой.
Заслышав приближение шагов, он тотчас поднял тревогу; спящие мигом проснулись, вскочили на ноги, и все разом натянули луки. Шесть стрел легли на тетиву и направились в ту сторону, откуда слышался шорох, но как только стрелки завидели и узнали проводника, они приветствовали его с глубоким почтением.
— Где Мельник? — было его первым вопросом.
— На дороге к Ротерхему.
— Сколько при нём людей? — спросил предводитель, ибо таково было, по-видимому, его звание.
— Шесть человек, и есть надежда на хорошую поживу, коли поможет Николай-угодник.
— Благочестиво сказано! — сказал Локсли. — А где Аллен из Лощины?
— Пошёл на дорогу к Уотлингу — подстеречь приора из Жорво.
— И это хорошо придумано, — сказал предводитель. — А где монах?
— У себя в келье.
— Туда я пойду сам, — сказал Локсли, — а вы ступайте в разные стороны и соберите всех товарищей. Старайтесь собрать как можно больше народу, потому что есть на примете крупная дичь, которую трудно загнать, притом она кусается. На рассвете все приходите сюда, я буду тут… Постойте, — прибавил он. — Я чуть было не забыл самого главного. Пусть двое из вас отправятся поскорее к Торклистону, замку Фрон де Бефа. Отряд переодетых молодцов везёт туда несколько человек пленных. Наблюдайте за ними неотступно. Даже в том случае, если они доберутся до замка, прежде чем мы успеем собраться с силами, честь обязывает нас покарать их. Поэтому следите за ними хорошенько, и пусть самый проворный из вас принесёт мне весть о том, что у них делается.
Стрелки обещали всё исполнить в точности и быстро разошлись в разные стороны. Тем временем их предводитель и слуги Седрика, глядевшие на него теперь с величайшим почтением и некоторой боязнью, продолжали свой путь к часовне урочища Копменхерст.
Когда они достигли освещённой луною поляны и увидели полуразрушенные остатки часовни, а рядом с нею бедное жилище отшельника, вполне соответствующее строгому благочестию его обитателя, Вамба прошептал на ухо Гурту:
— Коли тут точно живёт вор, стало быть, правду говорит пословица: «Чем ближе к церкви, тем дальше от господа бога». Я готов прозакладывать свою шапку, что это так и есть. Послушай-ка, что за песнопение в этой келье подвижника.
