— Ищу капитана этого судна, — пояснил тот…
— Я не думаю, что это хорошая иде… — начала было торопливо говорить Анита.
— Что вы хотели со мной обсудить? — на этот спокойный уверенный голос мы обернулись все разом.
А потом Лик разглядел того, кто жаждал его внимания, и сердце мое окончательно провалилось в холодный космический вакуум.
С лица его, и без того холодного, мгновенно сбежало всякое выражение. Никогда еще за все время нашего знакомства я не видела его таким. Даже когда он, все для себя решив, прощался со мной у Разлома, даже когда совсем недавно злился, что я лезу туда, куда не надо, даже тогда в нем ощущался живой пульсирующий нерв. Сейчас же я видела перед собой совершенно пустую оболочку, сквозь которую застывшим, давно выгоревшим взглядом смотрел мертвец. Мир под этим страшным взглядом побелел как мел, по цвету лица почти сравнявшись со своей футболкой, но глаз не отвел.
Мне тут же захотелось схватить их обоих за руки, как тогда, в Хаосе, и заорать: «Что вы творите? Вы же друзья… должны быть друзьями, так давайте миритесь скорее!».
Потом я поймала взгляд Аниты. В нем сквозила искренняя тревога.
— Итак? — голос Лика звучал так же сухо, как шелест сминаемого бумажного листа.
— Я сел не на тот рейс и спохватился только сейчас, — совершенно монотонно произнес Мир, — мне нужно сойти на ближайшей же станции.
— Сел, разумеется, чисто случайно, — Лик пригвоздил меня взглядом к полу, — Я сразу должен был понять, кто за вами стоит.
— Да случайно, Ли, — в голосе нейропсихолога послышалось раздражение, — не будь параноиком. Я тоже не в восторге от нашей встречи.
— Еще бы, — об этот тон можно было уколоться, — И как тебе удалось пробраться на корабль?
— Я был пьян и этого не помню.
— Прекрасно. Пьяный мужик как к себе домой заходит на борт, и никто из моего экипажа его даже не замечает? — напряжение сгустилось до предела… вот-вот заискрит. Капитан обратил вопросительный взгляд на доктора Фей-Конти, та отрицательно покачала головой.
— Я ему помогла, — призналась тут же. Не хватало еще, чтобы из-за меня кто-нибудь пострадал, — на спор. Отвлекла дежурного и спрятала в своей каюте.
— Ну что ж, — Лик смерил меня взглядом с головы до ног, — второе предупреждение, мисс Рин-Стокк, вы сходите на следующей остановке вместе с вашим приятелем.
Капитан быстро нажал клавиши своего комма.
— Рита, приготовь дополнительную каюту и все, что требуется. У нас «заяц». И срочно собери в рубке всех, кто дежурил на Хэвен-9. Отбой.
— Возвращайтесь с мисс Рин-Стокк в ее каюту и ждите, за вами придут, — холодно бросил он нам с Ликом и направился было по коридору дальше, в рубку.
И я не выдержала. Побежала за ним, не обращая уже никакого внимания ни на Аниту, ни на проходящих мимо людей. Остановилась рядом, заглядывая в родное, но такое такое далекое лицо, пытаясь найти там хоть что-то, за что могла бы зацепиться, хотя бы маленькую искорку интереса или узнавания.
— Лик! Неужели ты совсем… ну совсем не помнишь меня?
Он просто обошел возникшее препятствие и молча пошел дальше. Я снова прибавила шага, стараясь забежать вперед.
— Лик, пожалуйста.
Он обернулся и целую секунду смотрел на меня. Без злости, но так болезненно и устало, что я бы предпочла, чтобы он орал на меня в голос.
— Я не доверяю ни своей памяти, ни, тем более, вам, мисс Рин-Стокк, — сообщил он.
— Дея… меня зовут Дея, — произнесла еле слышно, чувствуя, что еще немного — и пол уйдет у меня из-под ног.
— Я в курсе, — усмехнулся он, и продолжил свой путь, не подозревая, какую бурю воспоминаний вызвала во мне эта простая, в три слова всего, фраза.
Я на автопилоте дошла до напряженно наблюдающего за нами Мира, и, к удивлению последнего, схватила его за руку и горько разрыдалась, уткнувшись ему в плечо.
Что за проклятие? Что я ни делаю, только хуже выходит.
— Э? — выказал свое недоумение мужчина, но тут же успокаивающе похлопал меня по спине, переждал очередной поток всхлипов и предложил: — Давай-ка лучше вернемся в каюту, нечего тут бесплатно народ развлекать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я кивнула, утерла слезы и пошла обратно, все так же вцепившись в руку своего спутника.
— Ничего не понимаю, — сказала, когда дверь за нами закрылась. Веда еще не вернулась, так что в каюте кроме нас никого не было. — Я так надеялась, что ты сможешь ему помочь, а вышло еще хуже.
Мир хохотнул коротко и совсем не весело.
— Я? Помочь Ли? Для этого ты выбрала максимально неподходящую кандидатуру, Дея.
— Да что у вас произошло-то в конце-то концов?
Мир помолчал немного, а потом весьма сдержанно произнес
— Я когда-то сделал очень большую глупость… очень. И довольно об этом.
Тема явно была для него болезненной. И я ее сменила.
— Что тебе снилось ночью? Ты во сне что-то говорил, но мы с Ведой не поняли.
— А, ерунда всякая, — отмахнулся Мир, — суета очередная, куда-то бежал, что-то делал. Я свои сны никогда не запоминаю.
«Но ты их видишь. Значит ли это, что ты не проводник? Тогда кто… кто, черт тебя возьми?»
Я вынула из кармана волчок.
— А такой ты видел когда-нибудь?
— У Ли был похожий, вечно с ним таскался, талисман или вроде того. Ты что, у него эту штуку сперла?
— Нет, это мой собственный, — успокоила я блондина.
А потом, чуть подумав, задала еще один волновавший меня вопрос.
— А доктора Аниту ты тоже хорошо знаешь?
— Не отстанешь, да? — так привычно спросил он, что я не смогла не улыбнуться.
— Нет, ты же знаешь..
Он, конечно, слегка удивился такому ответу, но спрашивать ничего не стал.
— Мы с Ани вместе учились в университете. Только на разных факультетах. У нас был небольшой роман, который плавно перешел в дружбу. С Ли она меня и познакомила. Он тогда курсантом был в военно-космической академии. Хорошее было времечко. Виделись мы не часто, но очень плодотворно, многое успевали натворить, — на губах блондина расцвела было его привычная довольная улыбка, но сразу померкла.
— Лик тогда был другим?
— О да, он был задиристым, смелым до безрассудства и весьма уверенным в себе засранцем. Я все удивлялся, как его в академии держат. Там же дисциплина железная. После Рас-Альхара он стал значительно серьезнее. Было от чего, конечно: и сама по себе история страшная, да и смириться с неожиданным окончанием военной карьеры честолюбивому юнцу не так-то просто. А сколько его спецслужбы потом мурыжили… Нет, психика-то у него крепкая, но чтобы пережить такое, нужно было время и подходящая компания. Ну и эмоции сливать вовремя, чтобы не шарахнуло. Я тогда как раз вернулся со стражировки с Хэвен-9, и Ани первым делом потащила меня к нашему другу. Вот мы с ним долгое время вместе развлекались: все злачные места в округе обошли, все пойло перепробовали, и девчонок. хм… тоже, без драк, понятное дело, не обходилось. Но все умерено, без фанатизма.
— Это вы у «небожителей» так развлекались? — удивилась я.
— Нет, конечно, оттуда нас фрины сразу бы выперли. Они же все про искусства, а нам тогда это искусство было до лампочки, мягко говоря. Но мало-помалу его отпустило.
— Вы тогда поссорились?
— Нет, тогда он мне был очень благодарен. Вот с благодарности этой все и началось.
— Расскажешь? — спросила тихо, не отрывая взгляда от потемневших зеленых глаз.
«Ну же, ведь тебе самому это нужно не меньше!»
— Я тогда занимался не столь благородным делом, как сейчас, — начал он, присев на мою койку и смотря перед собой. — Участвовал в одном весьма интересном проекте: вместе с другими учеными разрабатывал для спецслужб методику мягкого влияния на человека. Представь, что ты можешь добиться нужных тебе реакций, эмоций, чувств — вплоть до полного подчинения — у кого захочешь, да так, что твои объекты и подозревать не будут, что кто-то им в этом помог… Заманчиво, правда? Это был весьма многообещающий проект. Теперь его свернули, и можно обсуждать его вполне открыто. В качестве подопытных у нас были добровольцы из числа заключенных. Так вот… первым шагом в этой методике, независимо от конечной цели, было добиться от подопытного чувства благодарности в отношении себя. Не важно каким образом. На это потом понемногу навинчивалось все остальное.
