— А-а… Э-э… — честно ответил я и не менее честно добавил: — Я не знаю.
— А пора бы знать! С Лебедевым я, конечно, поговорю, но, сомневаюсь, что он тебе такое говорил. Зачем ему это? А тебе хочу посоветовать, если ты меня не обманываешь, на всякий случай, прямо завтра обратится к врачу. Что-то уж больно бледный ты, — критически посмотрев на меня, произнёс «тесть».
«Что за фигня», — обалдел я, открыв очередную бутылку лимонада. Получалось, что я поймал очередной глюк, причём в этот раз на трезвую голову? Если Лебедев действительно не говорил мне ничего, то я видел фантома? Гм…
В первом приближении объяснить это наваждение можно было тремя вариантами:
Первое — меня отравили, и я начал видеть не видимое. Вариант нужно сказать так себе. Где меня могли отравить? На банкет, где произошло общение с фантомами, я попал после заседания. Там я ничего не ел. На банкете же я ел то, что ели все и в том числе Маша. Кстати, а она-то была? Может тоже галлюцинация? Как узнать? Нужно срочно позвонить кому-нибудь из ВИА и спросить. Кому? Ну, например — Моисеичу… С ним же я разговаривал? Вроде, да. И потом, Моисеич ведь тоже говорил о моём рок репертуаре.
Далее…
Второй вариант — это неожиданно возникшая болезнь. Возможно, у меня проходят какие-то изменения в организме и в голове, и именно поэтому я уже не в первый раз теряю связь с реальностью. Попытаться решить этот вопрос относительно легко — ещё раз пройти полную диспансеризацию, сделав упор на голову. И хотя я себя, в общем-то, нормально чувствую, но всё же лишним это явно не будет.
Третьим же вариантом было систематическое переутомление. Я уже не раз и не два давал себе зарок отдохнуть, но всё как-то не срасталось. Сейчас же проблема отдыха и приведения «биоскафандра» в порядок нависла как нельзя остро.
«Если я и дальше буду ловить глюки, то это может банально плохо закончится как для меня, так и для окружающих!» — сказал я себе, решив непременно сходить к врачу.
Но сначала, нужно было ответить хотя бы на один из этих вопросов, ответ, на который я мог найти прямо сейчас.
Попросил Мячикова подождать десять минут, сказав, что мне надо в туалет, а сам спустился вниз, оделся и, выбежав на улицу, стал искать ближайший телефонный автомат.
Найдя телефонную будку, набрал номер худрука. Поздоровался и аккуратно попытался узнать — говорил ли мне он о металлической песне на банкете.
— Конечно, говорил. Ты что забыл? — обрадовал меня тот, одной фразой развеяв мысли о вероятном сумасшествии.
— Яков Моисеевич, а напомните, пожалуйста, кто и когда Вам об этом сказал?
— Да тут и помнить нечего… Мне об этом сказал товарищ Минаев. Они же с товарищем Лебедевым потом к тебе подошли и с тобой беседовали, — окончательно развеял мои же опасения о моём ментальном нездоровье худрук.
Поблагодарил его, пару минут ещё поговорили ни о чём и, попрощавшись, повесил трубку.
«И так, получалось, что это была не галлюцинация. Это и хорошо, и плохо. Хорошо, потому что значит я не сумасшедший псих. А плохо, потому что становится совершенно не понятно, зачем Лебедев с Минаевым мне предлагали такую подставу? Если учесть, что у меня с ними сложились вполне не плохие отношения, то их действия становятся абсолютно не понятны».
— Я думал ты там уснул, — поморщился Мячиков, допив очередную бутылку «Буратино».
— Как видите, нет, — сказал я и, пройдя в монтажёрскую, присел на стул.
— Ну так что нам с тобой делать? Ты же всех подвёл! Из-за твоих выкрутасов мне выговор влепили, — недовольно произнёс замминистра, возвращаясь к предыдущей теме разговора.
— Не знаю, — честно ответил Саша.
— А надо бы знать. Ты взрослый уже. А значит должен знать, как исправлять!
— Да чего исправлять-то? Конкурс же заново мы провести не можем, равно, как и повернуть время вспять, — сказал я и, дабы не забивать себе голову, поинтересовался: — Может у Вас есть какие-то конкретные предложения?
— Нет у меня никаких предложений! — вспылил Мячиков. — Понаделал делов, а теперь, видите ли, предложения ему подавай! — выдохнул. — Не знаю, может клип ещё какой на песню снять и показать его в «Новогоднем огоньке»? Сможешь это сделать за завтра?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Отличная идея! Давайте так и сделаем, — согласился я решив постараться исправить не хорошую ситуацию. Ведь получалось, что я на ровном месте просто забил, на мероприятие союзного значения. — Только на какую песню? На «розы» у нас клип уже есть. И его уже не раз показывали в разных музыкальных программах. Значит, нужен клип на другую композицию.
— Сними на другую… Только нужно снять всё быстро. Клип и песню необходимо же будет ещё и утвердить, а затем вмонтировать его в уже отснятую программу. У тебя есть идея, поэтому поводу?
Я хмыкнул, почесал затылок и, придумав интересный ход на радость собеседнику, сказал:
— Есть! Причём, это такая идея легко сможет реабилитировать в глазах поклонников и начальства, как Вас, так и меня.
— Говори, — сосредоточился Мячиков, поставив пустую бутылку к ножке стола.
— Итак, мы снимем не один, а два клипа.
Продолжение блокбастера через два-три часа (редактируем)
Глава 36
— Э-э, зачем два? — опешил тот.
— Так надо! В одном будет петься на русском языке, а другой на английском.
— Зачем на английском? — не понял Мячиков.
— Дело в том, что после нашего выступления на Западе, многие поклонники и поклонницы всего мира, в том числе и нашей страны, ждут от нас новых и неожиданных песен. А что может быть неожиданней, чем песня, исполненная на иностранном языке? Как говорится — сюрприз.
— У тебя есть такая новая песня?
Я кивнул.
— А о чём она?
Я рассказал.
— А что будет в кадре?
Я вновь рассказал и даже показал сюжетную линию, пройдясь по помещению.
— Гм… Интересно, — хмыкнул замминистра и спросил: — А по поводу песни на русском языке?
— О-о! Там тоже всё просто. В общем, сюжет клипа я вижу таким: я иду рядом с Московским кремлём и, на фоне одной из его стен, пою песню. Всё! Как Вам идея? Талантливо?
— Почему там? Что поёшь?
Я вновь объяснил, рассказал и показал.
— Больше ничего? Никакой самодеятельности и импровизации не будет? — строго уточнил начальник.
— Никак нет. Будет только-то, о чём я Вам поведал, — ответил не до конца подчинённый.
— Когда планируешь начать?
— Сегодня в пять часов вечера.
— Сегодня? А успеешь? Нужно же съёмочную группу подготовить.
— А чего её готовить. Она в полном составе сидит в кабинете режиссёра и пьёт чай. Я с ними решу… Сейчас доделаю монтаж и сразу поедем на Красную площадь. Потом записываем песню на английском. И потом, уже ближе к ночи, доснимаю свой фильм. Вот, собственно, такой план, — сказал я, похлопав себе по животу. — Только поесть надо будет закупиться для всей съёмочной группы.
— И всё же, Саша, я не понял насчёт съёмочной группы. Может быть, они не согласятся. Им же ещё ночью работать. Наверное, нужно вызвать другую. Эти люди уже отработали свой рабочий день. Мы не можем их неволить, — озабоченно произнёс замминистра.
— А мы и не будем этого делать, — успокоил его великий режиссёр и, пригласив следовать за собой, вышел в коридор.
Подойдя к кабинету, где сидела и чаёвничала съёмочная группа, постучал в дверь и, дождавшись разрешения, вошёл внутрь. За мной следом вошёл замминистра. Осмотрел коллектив, сидящий с застывшими улыбками на лицах, явно ничего не понимая, взял лежащую на столе чайную ложку и, звякнув для большего привлечения внимания по пустому гранёному стакану, стоящему рядом, громко произнёс: — Народ. Собственно ваш рабочий день подошёл к концу. Вам предстоит сегодня ночная съёмка и сейчас у Вас законный перерыв. Но тут вот какое дело. У меня возник вопрос: кто хочет сейчас заработать по пятьдесят рублей оставшись на внеурочное время?
Получив всеобщее радостное согласие, вернулись в монтажный кабинет.
