Несмотря на поражение на центральном направлении, немцы продолжали удерживать в своих руках побережье Балтийского моря в Восточной Померании. Стремясь использовать нависающее положение восточно–померанского выступа над соединениями 1–го Белорусского фронта, вышедшими к Одеру, немецкое командование сосредоточивало здесь свои войска, готовясь нанести мощный контрудар по правому флангу и тылу нашего фронта, чтобы сорвать наступление на Берлин. Силы противника в Восточной Померании непрерывно росли.
Сначала задача по разгрому этой вражеской группировки была возложена Ставкой на войска 2–го Белорусского фронта. Утром 10 февраля его войска перешли в наступление из района юго–западнее Грудзёндза в общем направлении на Штеттин. В условиях распутицы, преодолевая сопротивление противника в лесисто–озерной местности, войска фронта к исходу 19 февраля продвинулись на отдельных направлениях до 70 километров. Затем наступление 2–го Белорусского фронта приостановилось.
В это время на правом фланге 1–го Белорусского фронта уже действовали четыре общевойсковые армии и один кавалерийский корпус. В их числе и 3–я ударная. Обще–войсковые армии совершали перегруппировку в западном направлении, вели бои по ликвидации окруженных группировок противника, отражали его контрудар к югу от Штатгарда. Здесь противнику удалось потеснить части 47–й армии на 8–12 километров и овладеть городами Пиритц и Бан. Опасность усугублялась тем, что в этом районе перегруппировывались советские войска, которые имели задачу выйти к Одеру. Частный успех немцев еще раз показал необходимость принять срочные меры для разгрома вражеской группировки в Померании.
17 февраля Ставка приняла решение: ударом крупных [сил, сосредоточенных на смежных флангах 1–го и 2–го Белорусских фронтов, быстро выйти к Балтийскому морю и тем самым рассечь восточно–померанскую группировку противника, а затем уничтожить ее по частям.
2–й Белорусский фронт получил задачу нанести главный удар своим левым флангом в направлении города Кезлин; достигнув побережья Балтийского моря, резко повернуть на восток и, наступая на Данциг, разгромить 2–ю немецкую армию.
1–й Белорусский фронт должен был нанести главный удар войсками правого фланга в направлении на Кольберг; после расчленения вражеской группировки наступать на запад, на Каммин, Голлнов и Альтдамм, уничтожить 11–ю немецкую армию, выйти к Штеттинской бухте и к Одеру от его устья до Цедена.
Войска фронтов переходили в наступление не одновременно, а по мере готовности: 2–й Белорусский фронт — 24 февраля, а 1–й Белорусский — 1 марта.
По решению маршала Жукова наш фронт наносил основной удар силами двух общевойсковых и двух танковых армий.
Вечером 22 февраля мы получили оперативную директиву фронта. Нашей армии предстояло «перейти в наступление с задачей прорвать оборону противника на участке высота 115.4, Реетц и, развивая удар в общем направлении Якобсхаген, Фрайенвальде, Шенвальде, на третий день операции овладеть рубежом Карвитц, Вангерин, Брейтенфельде, Хермельсдорф. В дальнейшем иметь в виду наступление в направлении Наугард».
Таким образом, 3–й ударной необходимо было сосредоточить свои основные силы на левом фланге и двигаться в северо–западном направлении. Общая ширина полосы на–ступления армии равнялась 36 километрам. Участок прорыва вражеской обороны — 16 километрам.
Войска 3–й ударной были усилены одним укрепленным районом, танковым корпусом, артиллерийской дивизией РГК, двумя истребительно–противотанковыми артиллерийскими бригадами, дивизией и тремя полками гвардейских минометов. Действия армии поддерживали 567–й штурмовой авиационный полк и 278–я истребительная авиационная дивизия.
G выходом пехоты на рубеж Клайн–Шяигель, Фалькенвальде в полосе наступления 3–й ударной вводилась в прорыв 1–я гвардейская танковая армия, наносившая удар на север. Правее нас на второй день операции переходила в наступление 1–я армия Войска Польского. Слева, одновременно с нами, прорывала оборону противника 61–я армия. В полосе ее действий вводилась в прорыв 2–я гвардейская танковая армия.
В директиве фронта с исчерпывающей полнотой были даны все указания по подготовке наступления. Чтобы сохранить в тайне содержание директивы, командарму разрешалось ознакомить с нею только начальника штаба, начальника оперативного отдела и командующего артиллерией армии.
Против 3–й ударной оборонялись соединения 10–го армейского корпуса немцев: 402–я запасная дивизия, 5–я легкая пехотная дивизия, 49–й мотополк 23–й мотодивизии СС и танковая бригада СС «Фюрер».
Оборонительный рубеж гитлеровцев имел две позиции, которые первоначально были оборудованы лишь отдельными окопами и ячейками. Однако с 20 февраля, после неудачных контратак, немцы приступили к форсированному совершенствованию своих позиций. На отдельных участках были отрыты траншеи и ходы сообщения полного профиля, установлены минные поля и проволочные заграждения. На танкодоступных направлениях в районах Йантиков и Реетц появились противотанковые мины и завалы.
Вторая позиция вражеской обороны проходила по линии железной дороги на участке Гусдорф — Реетц. Так же, как и первая, она усиленно оборудовалась в инженерном отношении. По рельефу местности эта позиция для немцев была более выгодна. Она тянулась по высокой и крутой насыпи железной дороги, скрывавшей от нашего наблюдения передвижение войск противника в его ближайшем тылу. В то же время насыпь позволяла немцам просматривать всю лежавшую впереди местность и представляла весьма серьезное препятствие для наших танков.
Все дома и другие каменные постройки на переднем крае и в тактической глубине обороны противника, а такаю важнейшие высоты, командные пункты полков, батальонов и дивизионов, огневые позиции тяжелого пехотного оружия и артиллерии были оборудованы как опорные пункты и приспособлены к круговой обороне.
Получив директиву, штаб армии, не теряя времени, приступил к планированию операции. Предстояло в сжатые сроки разработать ряд документов, без которых не могла начаться подготовка к активным действиям.
23 февраля, в соответствии с предварительным решением генерал–лейтенанта Н. П. Симоняка, я составил план перегруппировки войск армии к левому флангу. Боевые распоряжения были сразу доведены до командиров корпусов и начальников родов войск и служб.
В этот же день рано утром командарм и командующий артиллерией выехали в штаб фронта для участия в розыгрыше предстоящих боевых действий на картах. Руководил маршал Г. К. Жуков. В ходе игры, как потом рассказывал генерал Симоняк, выяснилось, что положение противника, показанное на нашей карте, не совпало с данными на картах фронта.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
